Его тело сотрясалось от беззвучного смеха. Наблюдавшие за этой сценой со стороны могли подумать, что он просто приветствует гостью с юга. Затем он заговорил опять, но так тихо, что его голос, заглушаемый стуком лошадиных копыт, мычанием животных, скрипом кожи, был слышен только ей.

— Может быть, вы и не застряли в стоящем поезде. Но с вашей склонностью к прогулкам в неурочное время, с вашими представлениями о том, что вы имеете право делать, что хотите и когда хотите — разве это не ваши слова — вы можете доставить массу неприятностей множеству людей.

— Не бойтесь, вы не окажетесь одним из них, мистер Кортни. Старайтесь меньше попадаться мне на глаза. А я буду делать то же самое.

— Ну, разумеется, разумеется. Просто я не хочу, чтобы меня вытаскивали из дома разыскивать вас, вот и все! Так что будьте добры, послушайтесь доброго совета.

— Мне не нужны ваши советы. И я не такая уж дура, как вам кажется. И еще, — она бросила неприязненный взгляд на сидящую перед ней в седле фигуру, — не знаю, что вы думаете обо мне, однако я уж точно не скажу вам, что думаю о вас!

Не давая ему ответить, она пришпорила свою лошадь и, резко повернувшись, чуть не врезалась в темнокожего всадника, который, объехав стадо, приблизился к ним.

Он улыбнулся и приветственно взмахнул рукой, но она пролетела мимо него, злясь на человека, смеявшегося ей вслед.

Неожиданно мысль о том, как она будет выглядеть в глазах этого темнокожего человека, этого полукровки, заставила ее осадить лошадь. Улыбка осветила ее лицо, сделав его необыкновенно привлекательным.

— Привет, меня зовут Виктория, — сказала она.

Он ответил медленно и вежливо:

— Я знаю. А меня — Шад.

Виктория неожиданно засмеялась:

— Да, я тоже знаю.

Он был не такой смуглый, как Джек. Лицо его было скорее шоколадного цвета, а волосы под сдвинутой на затылок шляпой слиплись от пота после тяжелой дороги. Он еще раз взмахнул рукой и последовал за своим спутником, и вскоре они умчались резвым галопом.

Внимание Виктории было отвлечено от двух всадников. Джефф и Питер подгоняли стадо с двух сторон, покрикивая на животных, собаки не давали коровам отбиться, а погонщики на своих лошадях заставляли животных держаться кучно.

Солнце продолжало заливать землю своими раскаленными лучами, коровы мычали, а Виктория, сидя верхом, думала об этих двоих, сравнивая их между собой. Казалось, что от одного исходит доброта, а от другого — жестокость и высокомерие. Да, высокомерный и жестокий, и что, собственно, делал Скотт Кортни за тысячи миль от дома в ту ночь? Наверное, в этом была замешана какая-то женщина, хотя ее, Викторию, это не касается. Единственное, о чем она мечтала сейчас, — это о прохладной ванне.

Позже, дома, вымыв волосы и накрутив их на старомодные бигуди, которые отыскала для нее миссис Лис, потому что здесь нельзя было пользоваться феном, Виктория лежала в полотняном шезлонге на солнце.

Полузакрыв глаза от слепящего солнца, она даже сквозь закрытые веки все еще видела качающуюся в седле фигуру. Пропыленный, пропотевший, в мятой после нескольких часов верховой езды одежде, он все равно умудрялся сохранять этот самоуверенный, даже надменный вид. Как ему это удавалось?

Да, в нем было что-то такое, что создавало определенную атмосферу вокруг него. Виктория сжала губы, вспомнив его беззвучный смех, который сотрясал его после разговора с ней. Он, очевидно, считал, что может говорить и делать что угодно и по отношению к кому угодно.

«Ладно, — подумала она, — на таких просторах маловероятно, что мы будем часто сталкиваться лоб в лоб. А я уж постараюсь больше не попадаться ему на глаза». Но у всех добрых намерений есть одно общее свойство — они так и остаются намерениями. Буквально через пять минут она чуть не подскочила в кресле, когда из комнаты ее окликнули:

— Мы едем в Намангиллу! Стивенсон на подходе, и Пит говорит, что хочет посмотреть животных. Нет, подумать только: видно, у Скотта есть тайные каналы связи! Он не собирался быть здесь, но поскольку его скот прибывает раньше намеченного срока, он уже тут как тут! Дженнифер, Виктория! Если вы едете, то поторапливайтесь…

«Мне хочется поехать. Я никогда в жизни не видела скотовоза», — подумала Виктория. Но разве она не решила только что держаться как можно дальше от человека, при виде которого все внутри нее закипает от ярости.

— Ты едешь, Джен? — окликнула она Дженнифер, стоявшую на веранде и глядевшую на реку.

— Пожалуй, да.

У дома послышался звук мотора. Дженнифер повернулась и побежала на этот звук, и Виктория, быстро поднявшись из шезлонга, последовала за ней.

Они втиснулись на заднее сиденье рядом с Джеффри, и только когда уже добрую милю протряслись по ухабистой дороге, Виктория заметила, что забыла снять бигуди. Она подняла руки и стала раскручивать волосы, складывая пластмассовые валики на сиденье.

— У меня нет с собой расчески. Ну и ладно, — пробормотала она и тряхнула головой. Волосы блестящей волнистой массой упали ей на плечи.

То, по чему они ехали, только приблизительно можно было назвать дорогой. Виктория удивлялась, как водителям удается удерживаться на ней, да еще и мчаться с такой скоростью, а скорость действительно была немалая. Поскольку это никого не волновало, значит, здесь привыкли так ездить.

— Намангилла далеко отсюда? — спросила она.

— По нашим меркам совсем рядом, — ответил дядя Пит. — Оба дома были построены как можно ближе к границе между участками, чтобы легче было общаться. Но сейчас мы едем не к дому, а к бухточкам, потому что Стивенсон будет разгружать свои скотовозы там.

— Бухточки? О, Боже! — рассмеялась Виктория. — Знаете, это напомнило мне начальную школу, когда мы проходили про все это.

— В наших краях это реальность, и те, в чьих владениях они есть, благодарны судьбе. Однако не все бухточки естественного происхождения. Старый Кортни вырыл их по всей реке в пределах своих владений, его земли получают больше влаги, чем остальные. Вот поэтому Намангилла считается одним из лучших участков на севере.

— Надо свозить вас к большой плотине, — продолжал он. — Это одно из самых красивых здешних мест. Сюда приезжают на пикники, и Скотт следит, чтобы оно содержалось в порядке. — Дядя Пит замолчал, сосредоточившись на дороге.

Через несколько минут на горизонте показалось облако пыли, а вскоре они увидели и причину его. С огромного длинного скотовоза по приставленным к нему доскам стекала вниз мычащая толкающаяся масса животных, некоторые из них спрыгивали вниз, на спины других. Однако, очутившись на земле и в стороне от давки, коровы спокойно останавливались, ожидая своей участи.

Питер был уже там, его лошадка мелькала рядом с лошадьми Бобби и Старого Билла. Еще двое мужчин стояли среди животных, придерживая концы досок. Однако хозяина всего этого бедлама не было видно.

Остановив «лендровер» неподалеку от всей этой толчеи, дядя Пит вышел из машины, за ним устремился гибкий, как угорь, Джеффри. Однако мать схватила его за рукав:

— Нет, нет, мой милый. Ты туда не пойдешь, — строго сказала она.

— Ну, ладно, так и быть. — Выбора у него не было, он встал рядом с ними и смотрел на всю эту сцену издалека.

Постепенно хаос сменился относительным порядком. Уставшие, измученные, истощенные животные отгонялись всадниками в сторону. Виктория с жалостью смотрела на них. Миссис Лис, уловив ее взгляд, сказала:

— Не надо их жалеть, Виктория. Теперь они в Намантилле. Очень скоро Скотт приведет их в надлежащий вид.

Как будто звук его имени обладал какой-то магической силой, перед ними тут же возник сам Скотт. Он заговорил с одним из мужчин, а огромное сооружение тем временам отъехало назад, развернулось и скрылось в сгущающихся сумерках.

— Надо быть с ними поаккуратней, а то можно некоторых из них потерять, — услышала Виктория слова дяди Пита, обращенные к Скотту. — Они еле дышат.

— Ничего, я быстро приведу их в норму, — услышала она спокойный ответ.