Внезапно Тунгдил наткнулся на надписи на гномьем. От испуга он остановился. В скале на вечные времена были высечены слова ненависти и вечной вражды. Кто бы ни создал эти надписи, он вложил в письмена глубокое презрение и пожелание смерти всем четырем племенам и их кланам.

Это могло значить лишь одно. «Эта гора когда-то принадлежала племени Лоримбур!» В Гаурагаре, стране людей, Тунгдил наткнулся на часть истории своего народа, неизвестную его современникам.

«Созданная во зло Четырем. Павшая пред Четырьмя», — вспомнил он слова на скале. Возможно, это означало, что Третьи создали крепость в центре Потаенной Страны. «Но для чего? Чтобы отсюда вести наступление на других детей кузнеца?» Судя по всему, они потерпели поражение в войне с сородичами, если он прав в толковании этого изречения: «Павшая пред Четырьмя. Оставленная всеми Пятью». Возможно, эта надпись призвана послужить предупреждением о том, что гора Черное Ярмо не должна быть вновь заселена.

Гном начал подозревать, что же произошло. Возможно, Горен случайно узнал о существовании в этой горе тоннелей и комнат и решил обустроить здесь собственное жилище. Его мастерства хватило на то, чтобы снять проклятие гномов, и потому он смог здесь поселиться. Слова «построенная на крови, окрашенная кровью»ему, видимо, не мешали.

И вдруг Тунгдил услышал какой-то шепот. От ужаса у него волосы встали дыбом. С ним говорили стены. Казалось, его окружали духи, пытаясь что-то ему сказать.

«Это лишь мое воображение», — сказал он себе.

Ему показалось, что он слышит удары топоров, звон кольчуг и крики воинов. Шум нарастал, и звуки становились все громче. Он уже не мог выносить криков раненых и умирающих.

— Нет! — закричал Тунгдил, закрывая руками уши. — Оставьте меня!

Но иллюзия не исчезала, становясь все громче и страшнее. Гном бросился назад со всех ног. Здесь его больше ничто не удерживало, и сейчас он хотел выбраться, сбежать от духов.

Чем дальше он удалялся от этого участка тоннеля, тем тише становились крики и шум ударов.

Тунгдилу редко приходилось испытывать страх, но гора оказалась для него суровым испытанием. Он предпочел бы оказаться под лучами солнца или даже под проливным дождем, чем провести ночь здесь. Сейчас, когда ему была известна часть чудовищной тайны Черного Ярма, казалось, что духи мертвых предков окружат его, если он останется тут на ночлег.

После нескольких часов поисков гном не сумел обнаружить каких-либо указаний на то, где сейчас находится Горен, зато он нашел любовные стихи мага, обращенные к какой-то эльфийке. На нескольких потрепанных картах было обведено одно место, и Тунгдил решил, что Горен переехал. Итак, ему предстояло отправиться в Зеленую Рощу.

Чтобы попасть туда, Тунгдилу нужно было пройти еще триста пятьдесят миль на северо-запад. По-видимому, ученик мага переехал в рощу, бывшую частью Вечного Леса, располагавшегося преимущественно в эльфийском королевстве Аландур. В легендах говорилось об особом покое, царившем среди деревьев Вечного Леса. Когда листва опадала, на деревьях тут же лопались новые почки: этот лес не обращал внимания на смену времен года, там не существовало ни зимы, ни лета, ни весны, ни осени.

Немного поразмыслив, Тунгдил усмехнулся. «Все ясно. Он влюбился в ушастую и переехал к ней». Теперь из-за какой-то неизвестной эльфийки его приключение затягивается. Конечно, этот факт не улучшил его отношения к ушастым.

Гном хотел вернуться на кухню, чтобы оттуда выйти наружу, но, задумавшись, пропустил поворот и поэтому еще немного побродил по коридорам жилища Третьих. Хотя племя Лоримбур, очевидно, стремилось создать нечто впечатляющее, им это не удавалось. Стены были кривыми, расстояния между ступенями не совпадали, и все было сработано неточно. Проклятие Враккаса не давало им выполнять даже простейшие виды работ традиционных гномьих ремесел. Наконец Тунгдил добрался до ворот, высеченных строителями прямо в скале. Гном прочитал вслух руны, выбитые в камне, и в массивной стене открылся проход. Каменные створы с грохотом распахнулись, чтобы выпустить его наружу. Как только Тунгдил покинул коридор, ворота за его спиной закрылись. Он ощупал стену, но так и не обнаружил зазора, свидетельствовавшего о том, что здесь скрывается вход. «Что ж, по крайней мере, это Третьи делать умели».

Путь сквозь густой сосновый лес помог гному приспособиться к дневному свету, так что, когда он выбрался наружу и двинулся по дороге в направлении Зеленой Рощи, яркие солнечные лучи ему не досаждали.

Впервые за все время своего путешествия Тунгдил обрадовался жужжанию пчел, запаху травы и яркому солнцу. Все же лучше, чем Черное Ярмо.

Вечером шесть магов собрались в зале, чтобы начать приготовления к ритуалу.

Они убрали стулья, стоявшие вокруг малахитового стола, и начертили мелом на мраморном полу большой круг. В круге принялись чертить разноцветные символы, руны и письмена для того, чтобы призванная магия после удачного ритуала не исчезла, а оказалась на определенное время в связанном состоянии. Скрепленная таким образом, она должна была передаваться в центр малахитового стола.

Начертание волшебного круга длилось несколько часов. За это время не было произнесено ни слова, так как разговор мешал концентрации, а один-единственный ложный штрих привел бы к тому, что все пришлось бы перерисовывать заново.

Лот-Ионан закончил начертание первым. Ожидая коллег, он залюбовался темно-зеленым малахитовым столом, к которому имел совершенно особое отношение. Когда-то он обнаружил этот необычный стол у одного лавочника и понял, что это не просто предмет мебели. Попытавшись разобраться, что с этим столом не так, он выяснил, что шахта, в которой добывали такой темно-зеленый малахит, находилась в пределах действия места магической силы. Поэкспериментировав, он понял, что камень обладает уникальным свойством: в нем можно было накапливать магическую энергию, а затем разом ее высвобождать. Малахит хранил призванные силы, из которых можно было плести заклинания. Эти эксперименты через несколько сотен лет принесли огромную пользу его последователям и всей Потаенной Стране, ведь без этого камня шестерым никогда не удалось бы удержать Мертвые Земли. Поколения волшебников использовали это свойство малахита, и сегодня стол должен был сыграть особую роль при проведении ритуала.

Поднявшись, Тургур с удовольствием осмотрел свою часть круга. Смерив взглядом Нудина, он повернулся к Лот-Ионану и шепнул ему на ухо:

— Что-то не так. Обрати внимание на Нудина.

— А что такое? — удивился старый маг. — Что…

Выпрямившись, Нудин повернулся к ним, и на его распухшем лице промелькнуло выражение подозрения, когда он заметил шептавшихся магов.

— Не сейчас. Я все объясню тебе и другим позже, — сказал Тургур. — Ты меня поддержишь?

— В каком смысле?

Голова длиннобородого мага была забита магическими формулами, а в таинственных интригах Тургура Красивого он ничего не смыслил.

Он так и не успел его переспросить, Майра попросила всех занять свои места. Маги образовали круг возле стола. На небе показалась луна. Светили звезды. Церемония могла начаться. Куполообразный потолок сдвинулся и медленно отъехал в сторону, так что сейчас они видели над собой лишь небо.

Шесть магов вытянули руки в стороны и, закрыв глаза, произнесли заклинание, призывавшее магические силы.

Каждый из них произносил заклинание по-своему. Майра пела, Андокай яростно шипела, заклинание Тургура звучало столь же высокомерно, как и его обычная речь. Сабора шептала слова заклинания тихим голосом. Голоса смешивались, сливаясь в единый хор, которому магия не могла противостоять.

Нудин и Лот-Ионан произносили заклинания почти одинаково: их слова звучали торжественно и возвышенно, будто они почтительно приветствовали великого короля.