Значит, отдать самое хорошее оружие ветеранам и старшинам, а тем восемнадцати – их старые доспехи и оружие… Опять же, не так все просто. Чужое оружие лучше брать из рук трупа, тогда оно будет тебе подвластно, а так с ним сплошные проблемы. Тем более что эти восемнадцать еще как бы полуирокезы, и общеплеменная мана и защита от злых духов на них не распространяется. Короче, сплошная головная боль.

И самое главное, раньше-то эта проблема решалась просто – кто убил, того и сапоги… в смысле, имущество. А теперь, – куда не плюнь, всюду вселенская несправедливость, – одним не дали в бою поучаствовать, других с добычей обломили. И нет никакого четкого, отработанного и всеми признанного механизма дележки. Приходится все изобретать заново, чтобы в следующий раз оставленные в резерве не бросились вперед авангарда на врага, дабы урвать свой кусок добычи и славы, или оикия не распалась бы на поле боя, чтобы успеть с ходу поделить добычу.

Ну ладно. Допустим, с окончательным распределением добычи еще можно подождать до выздоровления ветеранов и возвращения Лга’нхи с «диверсионной группой».

…Но вот еще вопрос. Мои забритые привычно взялись скальпировать убитых аиотееков и вешать скальпы на свои пояса. Вот и пойди им объясни, что такое коллективная мана и почему скальпам место на Знамени, а не на поясах. А заодно разрули интересующий некоторых чересчур дотошных ирокезов вопрос о том, можно ли вешать добычу чужаков на Знамя, если формально они еще не ирокезы? А если нельзя, – то на хрена им вообще добычу отдавать, ведь взяли-то они ее так легко только благодаря силе нашей Маны, хитроумию ирокезских вождей и бумерангам.

Ведь в нашей команде, завалившей тех шестерых оуоо-пехотинцев, трое были матерыми ирокезами, один – кандидатом, а десять приблудными, но перспективными, а командовал вообще Великий Шаман Дебил, у которого этой маны хоть жопой жри, да и протазан из правильного места растет… ну в смысле руки, этот протазан держащие…

А еще: чей удар считать смертельным, кому отдавать скальп..? Влияет ли факт использования бумеранга на общий зачет, и если влияет, то как – положительно или отрицательно…? И короче, – куча проблем.

Все вроде мелочи. Отчасти даже смешные. Но из таких мелочей и вырастают потом большие проблемы. Стоит только кому-то почувствовать себя обиженным или обделенным, и покатился снежный ком с горы. Вчера вы мне при дележке добычи копье не дали, которое я заслужил, а сегодня я и мои приятели, которые согласны со мной, что им тоже чего-то недодали, не пойдем на охоту, а завтра половина племени откажется тащить груз, потому что кое-кто не пошел на охоту… А потом появляется привычка тщательно следить и высчитывать, кто что сделал и кому больше-меньше обломилось, тщательно соблюдая баланс сделанного и несделанного, причем больше склоняясь в пользу «несделанного». И на этом все – кранты племени. Никто уже не рвется помирать за племя и вкалывать больше других, чтобы поддержать свой авторитет. На фига надрываться – жопу рвать, если этого никто не оценит?

Да, идеалистические принципы пещерного коммунизма, по которым жили степняки или прибрежники, сохраняются лишь в очень малых группах. А вот когда племя разрастается, с ним начинают разрастаться и проблемы. Этак скоро и среди ирокезов неизбежно заведутся «низшие» и знать. И получится, что от аиотееков мы переняли не только их воинское построение, но и социальную структуру.

И обо всем этом у меня должна болеть голова, пока я, штопая, замазываю и перевязываю больных. Блин. Хоть не побеждай в следующий раз!

Да уж, блин! – Весь этот геморрой, в смысле ответственность, ложится на меня не меньше чем на месяц, пока не вернется Лга’нхи. Ему с товарищами и дюжиной верблюдов предстояло сначала вернуться по следам верблюжатников на запад, а потом проложить след дальше на север, аж за территорию Олидики. Там они загонят стадо в какие-то глухие лабиринты ущелий и горных гряд… По словам Мордуя, выделившего проводников для этой миссии, в тех краях такие поганые условия, что даже люди не живут. Так что аиотеекам, пожелавшим отыскать своих соплеменников по следу, придется долго блуждать по лабиринтам из голых скал с минимумом растительности, воды и топлива.

И те же проводники вроде как обещали показать тайные тропы, которыми можно будет провести верблюдов аж до Олидики… правда, частично, через территорию Иратуга. На мое робкое предложение просто грохнуть волосатых зверюг и спрятать трупы Лга’нхи и кое-кто из присоединившихся к нему степняков ответили гневным возмущением. Похоже, у ребят есть какие-то планы на данную разновидность скотины. Чувствую, будет мне еще одна головная боль. Изгонять из пленных верблюдов злых духов посредством исполнения «Кузнечика». – Хренушки, – спихну на учеников, мне своих забот хватает.

Короче, ждать тут Лга’нхи нет никакого смысла… И если бы не большое количество раненых, я бы уже давно отсюда слинял… Но сначала надо спрятать трупы. Просто зарыть нельзя. Духи, живущие в теле каждого человека, шибко обидятся на такое неуважение и обязательно отомстят. Трупы надо похоронить, пусть и без всякого почтения, но обязательно на свежем воздухе… И так, чтобы их не нашли аиотееки-следопыты, если вдруг случится им забрести в это ущелье.

Затаскивание трупов на вершины в исполнении степняков и прибрежников, имеющих весьма слабые представления об альпинизме, только каким-то чудом стоило нам всего лишь одной сломанной руки и изрядно помятого, во время скатывания с горы тела. А ведь потому еще пришлось прятать следы крови. Потому как местные без проблем вычисляют подобные «кровавые» места по поведению насекомых и мелких зверушек. Кое-где пришлось наваливать камни, а на месте самой большой разборки бросить тушу оленя – якобы оступился и упал, а потом шакалы или тигры ободрали. – Работенка та еще, но лучше уж таскать камни, чем драться со всей Ордой.

В общем, ушли мы оттуда только через десять дней, и еще десятка полтора потратили на преодоление расстояния до Олидики. Того самого, на которое в прошлый раз нам понадобилось всего четыре дня. А что вы хотите, пришлось, помимо раненных тащить на себе еще и все то имущество, что аиотееки везли в своих седельных тюках. А это где-то в районе двух тонн, а может, и больше. И на волокуши не положишь, потому как наше стадо уходило в противоположную сторону. Во-первых, чтобы затоптать след верблюдов, ведущий к месту битвы, а во-вторых, чтобы спрятаться в каких-то горных долинах, опять же, обещанных Мордуем. Потому как в обжитой части Олидики пасти скот было негде, а в степи, возле тракта, – опасно. Со стадом ушли и еще шестеро «пастухов». Итого пятьдесят три человека, из которых двадцать или ранены, или едва излечились от ран, а семеро так и вообще не ходячие, и три десятка баб. И тонны три груза, (включая старое имущество). Со времен своего «водоносного» отрочества я не таскал столько тяжестей!

Поселили нас на самом проходе. В смысле, на Тракте, перед выходом в Степь. Ну да зато харчей отвалили, что, впрочем, пока было не очень актуально, – аиотееки, как всегда, путешествовали не на голодный желудок. Из взятого нами груза, большую половину составляло зерно и сушеное мясо, вроде того, каким торговала со всем миром Вал’аклава, только немного отличающееся по вкусу. – Явно в процессе сушки добавлялись какие-то специи, вот только непонятно, для вкуса или для консервации.

Ну да кулинарные секреты аиотееков не самая большая моя забота на текущий момент. Жилье! Оно, конечно, можно провести остаток зимы и на свежем воздухе, – чай не графья, а нормальные дикари. Однако возиться с сопливыми кашлюнами мне нафиг не сдалось. – Так что в срочном порядке строим хибары. У кого-то получается степняцкий чум, у кого-то хижина прибрежника, а иной безрукий помесь собачьей конуры со скворечником соорудит, влезет в нее и делает вид, что греется. Ну и ладно. Главное не на морозе.

Вру. Главное, это ликбез. Вечером все имеющееся в наличии племя и кандидаты в ирокезы собираются у общего костра и я рассказываю, ознакомляя их с общей концепцией ирокезианства, объясняя непонятные моменты с загробным миром, кровавыми письменами, коллективной маной. Пою баллады про наши подвиги, звоню в кол’окол и объясняю, что означает тотем с общими первопредками и человеком на вершине… Показываю Знамя и Ведомость на зарплату, разучиваю гимн. Удивляю колдовством письменности, записывая со слов любознательных слова и целые выражение шепнутые мне на ухо, а потом Витек, Осакат или даже Гит’евек их читает…