Влезть в общую кубышку? Ирокезы и так бросили слишком много, пойдя по следу аиотееков, чтобы спасти своего шамана, так что тратить на свои прихоти общественное имущество было как-то стыдно. Тем более что оружия у меня и так вполне хватало. В одном только «арсенале» Эуотоосика я нашел наконечники и подтоки как минимум для двух с половиной копий. Да и копье Асииаака по местным меркам стоило целое состояние. Так что непосредственно протазан в глазах ирокезов мне на фиг был не нужен. А обменивать заготовки хорошего оружия на один-единственный девайс было бы очень глупо. Восемнадцать потенциальных ирокезов заслуживали достойного этого высокого звания оружия. Да и у наших еще далеко не всех имеется наилучшее из возможного оружие.

…А раз нельзя купить, значит, надо выпросить. А выпрашивать надо так, чтобы дарители думали, что ты делаешь им большущее одолжение.

Собственно говоря, я и делал, изо всех сил изображая, будто «Мне в Улот, по делу, срочно!», хотя давно уже с Лга’нхи и Старшинами решили дозимовать в местных краях. Топать зимой по горам нам нафиг не нужно. Нарываться на аиотееков в предгорьях и мерзнуть в степи – тоже. Да и к дедушке Леокаю я как-то особо не тороплюсь. Надо на всякий случай дать почтенному старцу время остыть. А то после моего кидалова с замужеством Осакат, боюсь, его кандрашка хватит при виде моей физиономии. Так что по сути Олидика – это идеальное место, чтобы провести зиму. Опять же, можно отправить своих ребятишек на стажировку в местные мастерские, поскольку меня все еще не оставляет надежда привить им навыки ремесленников. Да и самому будет чему поучиться.

Но навязываться нельзя. Заставят охранять границу, да еще и заплатить за эту привилегию, как бы не сдал Мордуй, а тут он своего не упустит.

Торговались мы полдня, не меньше. Но в результате я все-таки выбил кошт для своего воинства, дрова и даже стажировку для подрастающего поколения. А под конец тонко намекнул, что для закрепления нашей сделки чисто из вежливости согласен получить в дар штук этак десять-двенадцать протазанов. Поскольку де свой пожертвовал духам в обмен на то, чтобы они опустили морок на глаза аиотееков. А ведь он был дорог мне как память о дорогих друзьях, с огромным сожалением оставленных мной в далекой-далекой Олидике… Будет очень грустно уйти, глотая слезы обиды, в снежный буран, в голую степь, покидая почти родную Олидику и даже без протазана в руке…

Кажется, Мордуй хоть и оценил мою наглость, но был готов отдать мне все, что угодно, лишь бы великие и ужасные ирокезы остались охранять границы его царства. Но жаба Ортай справедливо возмутился необоснованными объемами предъявленных мною требований. И мы начали торг заново. Так что протазанов ирокезам обломилось всего четыре. Но и это уже было неплохо!

М’да. – А старина Ундай не сидел все это время сложа руки. Тоже ведь талантливый мужик! Протазан изменился. И я вынужден был констатировать, что все изменения были только к лучшему. Он стал легче, не таким размашисто широким, острие перестало походить на кинжал и превратилось в длинный четырехгранный шип, а изгибы его крыльев-топориков стали более крутыми и зацепистыми. Сразу видно, что война с аиотееками и консультации с участвовавшими в них вояками существенно поспособствовали улучшению конструкции. Однако таинственный узор «хрен вам, суки», идущий по тулье, остался неизменным… Хорошо хоть, что мои грамотеи уже знали это выражение в качестве сильного и могущественного заклинания! Витек, который не мог удержать на месте свой нос, при виде знакомых букв немедленно прочитал и подтвердил это.

…С пехотой закончили… ценой одной жизни и двух раненных. И это при раскладах четырнадцать против шести, из которых трое валяются на земле! Но это буду обдумывать потом, теперь надо бежать на помощь своим. – Рявкнул сигнал, перебинтовал наспех своих подрезанных вояк и побежал догонять свой отряд.

Мы успели. Пусть и к шапочному разбору, но кандидаты в ирокезы успели обагрить кровью свои копья на глазах потенциальных соплеменников. Уже большой плюс.

Ребята Гит’евека сыграли как по нотам – заход с трех сторон, добивание спешенных, пугание верблюдов легкими уколами копий, чтобы они сбились в кучу, не позволяя оставшимся верхом аиотеекам-оуоо вырваться на оперативный простор. Ну и драки с самими оуоо, как теми, что кололи их копьями со спин своих животных, так и тех, что пытался действовать стоя на земле.

Звучит легко и просто? Однако трое убитых и десятка полтора раненных – это цена победы. На каких же крутышек мы все-таки нарвались, коли даже в таком невыгодном положении, спешенные и оглушенные ударами о землю, они смогли нанести нам такой урон? Обязательно надо будет спросить Эуотоосика.

Но это позже. Лга’нхи уже здесь и с очень недовольной рожей. Я его надул – заставил сидеть на скале чуть ли не вместе с бабами, а сам полез в драку. За такое в приличном каменновековом обществе рожу бьют каменным топором до состояния липкой жижи. Но извиняться буду позже, сейчас главное успокоить и собрать верблюдов – нам они еще очень пригодятся. Напоминаю об этом Лга’нхи, и он проглотив (уверен, на время) обиду, начинает рявкать отдавая команды.

Я тоже рявкаю на Витька, чтобы отмывался от крови и шел ассистировать на операциях. На ирокезов, чтобы собирали и тащили ко мне раненных. На раненных, чтобы соблюдали очередь и не лезли под руку или не занимались самолечением. Короче, как обычно после битвы, у меня начинается кровавая жатва.

Нет. Я в принципе уже смирился с этим. После каждой битвы, пока остальные празднуют победу или получают помощь, я вкалываю как последний папа Карло. Ничего не поделаешь, такова уж участь шамана.

Но в этот раз чего-то дел на меня навалилось уж очень много. Потому как Лга’нхи слинял.

Собственно, это не было неожиданностью, слинял-то он строго по плану, просто я как-то не думал, что все его обязанности свалятся на меня и что их будет так неожиданно много. Так уж получилось, что основной удар аиотееков пришелся на ветеранские оикия (чтобы остановить несущихся на тебя верблюдов, нужны крепкие нервы и немалый опыт). И именно среди тех, на кого бы я смог спихнуть большую часть своих обязанностей, был наибольший процент раненых. Один из Старшин так и вообще был убит, а Гит’евек опять схлопотал рану… Опасная однако тенденция, – мужику далеко не двадцать лет, реакция и скорость уже не те, а в драку норовит лезть в первых рядах… А племени он еще нужен!

Еще шестерка опытных вояк, не получивших ранений, отправилась вместе с Лга’нхи. А те, что остались, особым авторитетом, а главное, соображаловкой, не отличались… Вроде моего старого приятеля Мнау’гхо, поручать которому командовать какой-либо частью новобранцев или ставить ответственным за какое-то конкретное дело было бы, мягко говоря, неразумно. Он таких дров наломает, из лучших побуждений, что понадобятся месяцы на то, чтобы «склеить» поломанное.

Так что помимо обычного лечения и ухода за ранеными на меня навалилась еще и кормежка, организация охраны, охота, сбор добычи и неизбежная при этом внутри… и внешнеирокезская дипломатия. Причем границы, где начиналась одна и заканчивалась другая, были весьма размыты. Ведь сейчас племя состояло как бы из трех групп. Ирокезы, занесенные в «Ведомость по зарплате», восемнадцать «леокаевких» ребят, пожелавших присоединиться к племени, и еще десять…, вернее уже девять, приведенных мной вояк. – Вот и попробуй руководить такой разношерстной группой, особенно учитывая, что все они пришли из разных родов и даже народов. – Прибрежники, Степняки, несколько Лесовиков из Заречья, и даже парочка Горцев, почему-то тоже пожелавших присоединиться к нам, уйдя от Леокая. (Надо бы расспросить «почему?», но где взять время?). – Управлять этим колхозом было сущее наказание, а принимать важные решения, чтобы они устроили всех, стало почти невозможным.

Вот, например, сбор и распределение добычи. Ободрать восемнадцать трупов это не проблема. Проблема распределить ободранное. Кому отдать абсолютно бесценные панцири, шлемы и оружие убитых врагов? Думаете, легкий вопрос? У наших Старшин и ветеранов вроде как приоритет – им заслуженно полагается лучшая часть добычи. Но оружие и доспехи хорошего качества у них и так есть. Тогда отдать кандидатам? А что, как раз восемнадцать комплектов вооружения, а у нас, не считая моих, – восемнадцать кандидатов в ирокезы… – Видать сам бог математики и удачных совпадений подсуетился. Только вот бог справедливой жадности говорит: «А с какой стати?». И его можно понять: эти восемнадцать даже в битве не участвовали, с какой стати им отдавать хоть какие-то ништяки? Но ведь они держались подальше от битвы не по собственной воле, а потому, что мы поставили их на те позиции, где боя не было…, а мог бы быть, и тогда бы им конкретно досталось.