Казалось, Джоунсу нечего возразить.

— Может, вы и правы. Но мы все равно не можем позволить ему уплыть. Мы же вот-вот начинаем.

— Может быть, именно потому, что мы вот-вот начинаем, его и надо отпустить, — сказал Майоров. — Он здесь ничего не видел, яхты не покидал. Гавани подводных лодок из входа в лагуну и портовый бассейн не видны. Он мог видеть одного или двух человек в форме, вот и все. И тот факт, что мы позволяем ему уйти, сделает нас в его глазах совсем невинными. А задержание в пленниках сына американского политика вызовет ненужные осложнения. — Майоров хлопнул ладонью по столу. — Итак, отпускаем его сегодня же. Я сам об этом позабочусь, но сначала я должен поговорить с Гельдером. Пожалуйста, извините нас, Джоунс.

Джоунс встал и ушел, качая головой.

Майоров обратился к Гельдеру:

— Ян, мы выступаем завтра.

Гельдер уставился на него.

— Завтра? Значит, у нас так мало времени на подготовку?

Майоров улыбнулся.

— Ну, на самом деле, не так уж и мало. Ведь мы уже несколько недель, под предлогом проведения маневров, стягивали в Балтийский регион войска и вооружение. Наша разведка докладывает, что западные службы ничуть не встревожены этими передислокациями, а также о том, что ни в Швеции, ни где-либо еще никаких необычных мер предосторожности не принимается. Для проведения нашей операции условия просто идеальные, и ты, мой мальчик, во всем этом плане занимаешь едва ли не единственную, самую важную позицию.

— Да, сэр?

Гельдер даже забыл о Трине Рагулиной. Слишком захватила его интрига происходящего сейчас.

Майоров подошел к картам, висевшим за его столом, щелкнул выключателем и осветил их. Он указал на карте подступы к Стокгольму.

— Смотри сюда. Ты пройдешь тем же маршрутом, что и в предыдущем задании, до начала паромной переправы Хельсинки-Стокгольм. Правда, на этот раз ты будешь командовать субмариной типа «Виски», и ты пройдешь по этой переправе несколько километров, вот до этой точки. — Он помолчал для эффекта. — А здесь ты посадишь субмарину на мель.

Эффект был достигнут.

— На мель, сэр? Умышленно?

Это же самый быстрый путь для командира подлодки оказаться в дисциплинарном батальоне, подумал Гельдер. Но тут он вспомнил о своем однокурснике Гущине, совершившем то же самое и которого вполне довольного жизнью он заметил на пирсе в Малибу.

— А затем, — сказал Майоров, — вот что ты сделаешь.

Ли разбудили резкие удары по палубе яхты. Он вскочил с сидений и выбрался в кокпит. На причале стоял тот самый человек КГБ, Майоров.

— Пойдемте со мной, — сказал Майоров.

Ли пошел за ним по причалу, обеспокоенный, но тут же отметил, что вооруженный часовой исчез. Уилл прошел за Майоровым по причалу в примыкающий длинный ангар. Там высилась яхта такого же размера, а ее дно четверо человек покрывали краской, отталкивающей ракушки и водоросли. Рядом с яхтой лежала мачта.

— Я думаю, она на пару футов короче вашей мачты, — сказал Майоров, — но я не вижу причин, по которым ее, с новым такелажем, нельзя было приспособить к вашей, так?

— Нет, мистер Крамер, я не могу, — ответил Ли. — Тем более, что я потерял гики и паруса.

— Ну так мы дадим вам взаймы гик и паруса этой яхты, они должны подойти.

Он начал выкрикивать команды на русском языке, и люди, которые красили яхту, засуетились вокруг, побросав инструменты.

— Вот этот малый немного понимает по-английски, — сказал Майоров, указывая на одного из этих людей. — Мы подведем вашу яхту к этому ангару и с помощью крана установим мачту. Они подгонят паруса до нужной длины, и с помощью некоторых изменений в планировке вашей палубы, вы будете в полном порядке.

— Это так любезно, мистер Крамер, что вы мне помогаете, — искренне проговорил Ли. — Я не могу вам выразить всю благодарность за ваше содействие в том, что меня отпускают отсюда. Я бы хотел возместить стоимость оборудования.

Майоров улыбнулся.

— Ну так вложите эти деньги в ослабление напряженности между востоком и западом, — сказал он. — Но вы должны по возможности побыстрее отплыть. — Он посмотрел на часы. — Я думаю, что мы сможем вас выпустить в полночь.

— Это просто великолепно. Тогда я сразу принимаюсь за работу.

Майоров пожал Ли руку.

— До свидания, мистер Ли. Больше не увидимся.

И это тоже было великолепно для Ли.

Перед тем, как уйти на работу, Рул еще раз попыталась связаться с «Источником». Звонок от секретарши Аппичеллы озадачил ее. И эта женщина сказала, что он не может встретиться в назначенный срок, поскольку задерживается. Она поняла это как намек на то, что дела идут не очень хорошо, или что ему необходимо еще время. Возможно, подумала она, что он отказался от своей «миссии», здорово испугавшись в присутствии Майорова. Тем не менее, она дважды в день проверяла файлы Аппичеллы в «Источнике». Ничего.

И вот теперь она сидела в своем кабинете за маленьким компьютером «Эппл» и связывалась с «Источником», используя бюджетные цифры и пароль Аппичеллы.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИСТОЧНИК, — сказали ей.

Она получила разрешение на вход и отпечатала: ФАЙЛЫ.

На экране стал разматываться список, тот самый список, который она видела уже несколько дней, и тут он остановился. Внизу листа стояло КЭТ. Так значит, он сделал это! Она быстро прочла файл. Ясно, он боялся, что его перехватывают и потому послал нечто вроде почтовой открытки. Тем не менее, было ясно, что рядом с Майоровым и в Прибалтике что-то происходит. Также ясно, что уехать он не может, не позволяют. Она сделала документальную распечатку послания и вышла из «Источника».

Всю дорогу до Ленгли она посматривала в зеркало заднего вида, но никакого хвоста не заметила. За последние несколько дней она замечала его раз или два, причем в необычное время. Она была уверена, что слежка ведется за ней спорадически. Шел дождь, и поэтому она припарковалась в подземной стоянке Агентства; выключив зажигание, она уже собралась выйти из машины, но открылась дверца, и показался Эд Роулз.

— Привет, малыш, — сказал он. — Проходил мимо и увидел тебя. Как дела?

— Полное разочарование, Эд. Кусочки все больше складываются в одно, а я же никого не могу заставить даже пошевелиться.

Она рассказала ему о назначении Майорова командующим СПЕЦНАЗом и о концентрации войск в Прибалтике.

— Ты права, — проговорил он. — Этого мало, чтобы кого-нибудь заставить шевелиться. И скажи мне, действий какого рода ты ожидаешь?

— Ну, прежде всего, я хотела бы, чтобы оперативный отдел направил туда людей, чтобы на месте собрать подтверждающие доказательства. Я думаю, что, если хоть немного приоткрыть занавес над тем, что замышляют Советы, это их остановит, хотя, я думаю, уже слишком поздно. Я полагаю, что они уже собираются выступать. Так что лучшее — довести все до сведения президента и попросить его дать указание Государственному Департаменту предупредить шведов. Или так, или пусть сам позвонит премьер-министру Швеции и даст ему знать, что мы думает об этом.

— Ты хочешь сказать, что ты думаешь об этом.

— Ну спасибо, Эд, холодный душ мне сейчас не помешает.

— Почему ты думаешь, что Советы готовы выступить? У тебя есть свежая информация?

Она кивнула.

— У меня в лагере Майорова есть свой человек.

Брови Роулза полезли вверх.

— У тебя что?

Она откопала в своем брифкейсе послание Аппичеллы, рассказала о визите итальянца к Майорову и объяснила, каким образом пришло послание.

Роулз засмеялся.

— Дружище, да Саймон просто лопнет от злости, если узнает, что ты заслала своего агента в СССР!

Он читал послание, а она объясняла, как оно пришло.

— А этот малый довольно шустрый. Он попал по яйцам, надо отдать ему должное. Тем более, что написано это, словно письмо домой из лагеря, и ты можешь даже не объяснять, как оно к тебе попало. Любой, кто знает пароль, может запустить такое послание в компьютер, и откуда ты знаешь, может, он его послал откуда-нибудь с пляжа в Портофлино.