Во вторник Корина Вивер, 71 год, будет выпущена из Женской Исправительной Колонии Рэйнвотер, находящейся рядом с Питсбургом. Вивер, отбывавшая три пожизненных срока за отравление четырех своих мужей, была помилована в прошлом месяце Губернатором Джорджем Грином.

Дело Вивер было взято под контроль активистами борьбы за права человека после того, как она перенесла несколько инсультов, в результате которых оказалась прикована к инвалидному креслу.

"Это бесчеловечно держать в тюрьме старую женщину в таком состоянии", – говорит Эл Мерман, президент организации: «Даешь Права Человека!»

После многочисленных петиций и демонстраций у резиденции губернатора, господин Грин смягчился "Я пересмотрел дело миссис Вивер", – сказал губернатор на пресс-конференции в понедельник: «я считаю, что она больше не представляет угрозы для общества. Правильным решением будет выпустить ее из-под стражи".

Основной соперник Грина на выборах, которые будут проходить через месяц, Сэм Джонс тоже встал на сторону Вивер. "Это позор, что пришлось убеждать губернатора пересмотреть дело", – сказал он: «Очевидно, что эта женщина будет только еще больше страдать, если ее оставить в этой системе, которую надо серьезно реформировать".

Адвокат миссис Вивер, Донита Бонсуер, известная активистка за права человека, пока не дала свои комментарии.

"Ты знала об этом?" – спросила я, пытаясь скрыть надвигающийся гнев. Я знала, что Айс продолжала следить за Кориной все время, защищая ее от заключенных, которые думали, что избиение старой библиотекарши было чем-то вроде веселой забавы. Но мысль о том, что она скрывала от меня ее болезнь, не говоря уж о предстоящем освобождении, разозлила меня не на шутку.

"Нет, об инсультах я не знала", – она села рядом со мной. "Я знала об акциях протеста, и Донита сказала мне, что есть неплохие шансы, что Корину могут помиловать, но она попросила прервать с ней все контакты. По этой же причине я не могла связаться и с тобой, когда сбежала".

"То есть, чтобы не обнаружилась твою с ней связь".

"Совершенно верно".

"Но почему ты мне не сказала?"

Айс вздохнула: "Потому что я не хотела, чтобы ты понапрасну надеялась". Она взглянула на меня: "Послушай. Я знаю, насколько много Корина значит для тебя. Для меня тоже. Я просто хотела быть уверенной в том или ином исходе событий, перед тем как говорить тебе. Если это было ошибкой с моей стороны, то прости меня".

Я тоже вздохнула: "Я конечно ценю, что ты решила держать это в тайне, но, Айс, мне гораздо больше нравится, когда ты обращаешься со мной как со взрослой. Я не ребенок, Морган. Я могу справиться с разочарованием".

Айс не смотрела на меня. "Я знаю", – наконец ответила она тихо: "Я просто не могу выносить, когда тебе приходится разочаровываться. Особенно, если я могу помочь этого избежать".

Тронутая нежностью этого жеста, хотя и не согласная с ним, я притянула ее к себе и обняла. Чтобы как-то разрядить ситуацию, я решила немного сменить тему: "И что теперь с ней будет?"

"Донита ей поможет, я уверена. Так же, как она помогла и тебе. У Корины много денег скопилось на счету, так что она не пропадет".

"Я скучаю по ней", – выдохнула я.

Она погладила меня по спине: "Я знаю, Ангел. Я тоже. Корина хороший человек".

Я отодвинулась: "Не могу представить, как она будет одна. Больная. На инвалидном кресле. Окруженная чужими людьми. В тюрьме у нее были ее книги, работа, друзья. А что сейчас у нее будет?" – я посмотрела себе на руки: "Никакие деньги в мире не смогут сейчас вернуть ей это".

"У нее есть Донита", – Айс сжала мои руки. "И у Дониты есть масса знакомых, Ангел. Людей, которые с радостью станут друзьями Корине, не думая о том, насколько та богата. За ней будут хорошо ухаживать, поверь мне", – она смотрела мне прямо в глаза. "Я бы не стала так говорить, если бы это не было правдой".

Я кивнула и посмотрела на наши соединенные руки: "Я знаю. Я верю тебе, Айс…" И опять вздохнула: "Я хочу помочь ей. Она столько сделала для меня, и я хочу ей вернуть хотя бы часть этого". Помолчав, я продолжила: "Как ты думаешь, после того, как ее выпустят, смогу ли я как-то с ней связаться? Хотя бы на секундочку? Чтобы убедиться, что с ней все хорошо? Я пойму, если ты сочтешь это небезопасным. Мне просто надо удостовериться, вот и все".

Подумав немного, она похлопала меня по руке: "Я посмотрю, что можно сделать".

И в это я поверила.

Дни складывались в недели, и вот уже зима предъявила свои требования. C неумолимой быстротой приближались рождественские праздники. В окнах начали зажигаться елки, а люди стали более дружелюбны. Не то чтобы они до этого были недружелюбны, просто при встрече все радостно приветствовали друг друга и поздравляли с наступающими праздниками.

Айс редко бывала дома в декабре. Хотя работы в гараже сильно поуменьшилось, пытливое око всегда найдет себе занятие, если знать, где искать и иметь желание немного попотеть.

Айс несомненно знала.

Я же была занята уроками, так как количество учеников резко возросло, потому что меня чаще и чаще стали навещать ребята из соседних городков для подготовки к зимним экзаменам. Также я часто навещала Руби. Мы пили кофе и болтали ни о чем.

Хотя я и старалась сдерживать себя, все же несколько раз спрашивала Айс о Корине. Каждый раз ее ответом было: "Я делаю все, что в моих силах, Ангел".

Чтобы не тревожить ее понапрасну, я решила направить свои раздумья и энергию в другую сторону. А именно на покупку подарка для моей любимой. Книжка Солженицына была одной из немногих вещей, которые ей удалось-таки унести из тюрьмы. Четыре деревца бонсаи великолепно прижились и радовали глаз. А новый набор инструментов вряд ли был достаточно романтичен в качестве подарка на наше первое Рождество на свободе.

Это должно было быть чем-то особенным. Чем-то редким. Чем-то совершенным.

И меня осенило. Абсолютно совершенный, на мой взгляд, подарок. Вот только было две проблемы. Первая была узнать, существует ли это вообще в природе. Вторая – если оно все же существует, найти.

Как обычно, я обратилась со своей проблемой к Попу. И, опять заговорщицки подмигнув, он пообещал помочь. Удовлетворенная, я вернулась домой.

День благодарения наступил и прошел и, если учесть, что я впервые выступала в роли хозяйки, то прошел очень неплохо. Руби и Поп присоединились к нам за столом, и с терпеливой помощью Айс, обед прошел без сучка и задоринки. Индейка была очень свежей, сочной, с золотисто-коричневой корочкой и такая же вкусная, если мне не изменяет память, как та, что готовила моя мама.

С наступлением вечера, когда и обед, и десерт давно были съедены, разговор сам собой угас, а наши гости разошлись по домам, мы провели остаток времени, воздавая благодарности гораздо более интимным и приятным образом.

Это была, по моему мнению, самая лучшая часть дня.

Как-то вечером, за неделю или около того до праздника, я сидела с книгой в ожидании, когда снаружи домика раздадутся шаги Айс. Ее не было с самого утра – отправилась помогать братьям Дрю чинить трубы, которые замерзли и разорвались от зимней стужи. Она позвонила и сообщила, что задержится и не будет ужинать дома, так что я ела в одиночестве, оставив ее порцию в тепле духовки.

Потом я услышала, как хрустят покрышки грузовика по тщательно посыпанному солью и золой проезду к дому, и улыбнулась. Вставая, я сунула еще одно полено в огонь, добавляя жару, чтобы Айс смогла согреться после целого дня на морозе. Затем зажгла несколько свечей для создания атмосферы и принялась терпеливо ждать, когда она войдет в дом, то и дело поправляя рождественские украшения, которые развешала днем, пытаясь убить время, остававшееся до ее возвращения.