— Возможно, Кэнди такое внимание более необходимо, чем многим другим женщинам. Мне кажется, ее отец многое недодал дочери. Вокруг него вечно крутились красивые молодые женщины.

Гарт улыбнулся.

— Ты должна была стать психоаналитиком.

— Это просто здравый смысл, — сказала Блайт. — Кэнди как открытая книга. А теперь поговорим о нас.

Гарт изумленно посмотрел на нее и, подумав, ответил:

— Что о нас говорить? Между нами ничего нет.

— Конечно. — Она потрепала его по руке.

— Кэнди знала, что она делает, когда пригласила меня сюда, — продолжал Гарт. — Мы очень похожи друг на друга.

— Да, — согласилась Блайт. — И вот что меня удивляет… Ты не похож на человека, готового лечь в постель с незнакомкой. Почему же ты согласился пойти на поводу у Кэнди?

К ее удивлению, он покраснел и отвел взгляд.

— Я оказался полным дураком, — смущенно засмеялся Гарт. — Сначала я подумал, что Кэнди имела в виду себя, когда заявила: «У меня есть подруга с проблемой». Я знаю Кэнди с четырех лет, а с восемнадцати лет мне все время хотелось заняться с ней любовью.

— О Гарт! — засмеялась Блайт. — Я уже давно догадалась.

— Ты догадалась?

Она улыбнулась ему.

— Каждый твой жест был направлен на то, чтобы заставить Кэнди ревновать. Я права? Ты начинал суетиться, когда она была рядом.

Гарт сердито сдвинул брови.

— Может быть, и поэтому. А может быть, потому что она меня попросила так действовать. Может быть, я пытался отвлечь тебя от Макса, потому что Кэнди хотела его заполучить. Знаешь, Блайт, хватит ей водить нас за нос и диктовать нам свои условия.

Блайт расхохоталась.

— Вот это правильно. Я чувствую себя лучше, зная, что есть человек, который любит ее со всеми ее недостатками, как я ее люблю. Ты же понимаешь, как добра она была ко мне?

— Конечно, понимаю, — согласился Гарт. — Видишь ли, мы жили по соседству, она была маленькой хулиганкой и командовала всеми детьми в округе, включая меня. В каких только переделках мы не побывали!

— Я представляю.

— Вот именно. Как-то мы играли в прятки, я спрятался за дверью, она искала меня, а нашла бродячую кошку, несчастную и голодную. Тогда ей было года четыре.

— Она не переменилась, — улыбнулась Блайт, — она и меня когда-то спасла. — Ее глаза внезапно расширились. — Я только что поняла это, Гарт. Ведь Макс для нее как потерянный ребенок, как та бродячая кошка.

Он остолбенел, на его лице отразилось полное непонимание.

— Ведь это безумие, не так ли? — пробормотал он наконец. — Когда дело касается других людей, я все хорошо понимаю, но, когда дело доходит до меня самого, просто теряюсь.

— Такое происходит со всеми, — успокоила она его. — Я очень рада, что мы поговорили. Я еще тем утром поняла, что мы можем быть друзьями.

Он улыбнулся ей.

— Друзьями навсегда. Тогда, в качестве друга, хочу тебе заметить, что пуговицы на твоем жакете застегнуты неправильно.

Взглянув на жакет, она залилась румянцем. Пустая петля выпячивалась у нее на груди. Значит, Гарт обо всем догадался.

Она расстегнула три нижних пуговицы и исправила оплошность.

— Спасибо, Гарт.

— Тебе спасибо, Блайт, ответил он.

— А не кажется тебе, — медленно заговорила она, что Кэнди пригласила тебя сюда для себя, а не для меня? Скорее всего, она преследует Макса, чтобы доказать тебе, считая, что ты ее недооцениваешь, какой желанной женщиной она стала.

— Не может быть! — воскликнул Гарт, но ей показалось, что он уже думал об этом.

Расплачиваясь с официанткой, он сказал:

— Я сниму комнату в отеле. Я чувствовал себя неловко, когда тебе пришлось спать на диване, однако…

— Я понимаю, тебе хотелось быть поближе к Кэнди, — кивнула Блайт. — Тебе не нужно сегодня снимать комнату. Я уже сняла ее для себя. — Ее щеки снова ярко вспыхнули. — Поезжай в нашу квартиру. Если тебе повезет, Кэнди вернется домой, и, может быть, вы объяснитесь.

В номер, где Блайт ждала Макса, он не вернулся. Блайт не хотелось думать, что Кэнди в конце концов уговорила его. Она решила поспать. В эту ночь, впервые за несколько последних дней, она прекрасно выспалась.

Макс пристроился с портативным компьютером на диване, а Кэнди прикорнула на его кровати. Она наотрез отказалась идти домой, заявив, что подождет, когда он закончит писать статью. Сказала, что пока посмотрит телевизор, а потом они пойдут на вечеринку.

Макс писал статью по источникам, собранным из телефонных разговоров и встреч с разными должностными лицами. Материал получился так себе, хотя и наводил на интересные размышления. Он решил, что на сей раз сойдет.

Потом он сочинил еще одну статью на первую полосу, подписавшись вымышленным именем. В этой статье подвергалась сомнению информация в предыдущей статье. Ему так понравилась эта затея, что он написал еще и письмо редактору, также от вымышленного читателя, в котором заявил, что новый политический обозреватель — просто напыщенный дурак.

Затем написал небольшой рассказ о мужчине и женщине, которые хотели быть вместе, но им мешали какие-то совершенно дурацкие препятствия.

К четырем часам утра он почувствовал себя совершенно измотанным. По телевизору шла документальная передача о Второй мировой войне. Кэнди давно спала. Макс улегся на диван и тоже погрузился в сладкий сон.

— Я пошла домой.

Он поднял голову. Кэнди стояла над ним и читала его рассказ прямо с монитора.

— Это всего лишь набросок, — пояснил он.

— Даже в таком виде понятно, что история глупа до невероятности.

Она, не мигая, смотрела ему в глаза. Впервые с начала их знакомства она выглядела естественно. На него смотрела красивая женщина, правда взбешенная до крайности.

— Извини, — пробормотал он, все еще окончательно не проснувшись. — Я, кажется, испортил тебе вечер. Я тебя провожу. Уже поздняя ночь или раннее утро? На улице темно.

— Это оттого, что здесь опущены шторы. Уже почти восемь утра, — заметила Кэнди. — Кроме того, любой, кто посмеет мне перечить в моем теперешнем настроении, сильно пожалеет. — Она направилась к двери, потом остановилась и повернулась. — Кстати, о твоем рассказе. Я все поняла. Никогда не думала, что настанет день, когда у Блайт будет двое мужчин, а у меня — ни одного.

Она ушла. Простояв на месте пару минут с открытым от удивления ртом, Макс подошел к двери. Должен ли он бежать за ней, крича: «Это всего лишь рассказ»? Должен ли он объяснить ей, что Блайт не имела интимных отношений с Гартом? Должен ли он вообще что-либо делать, чтобы умиротворить ее возмущенную гордость?

Нет. Он уже и так сильно обидел Кэнди. Он виноват, что с самого начала не был откровенен с ней. Ему надо было бы сразу же сказать: «Плевать я хотел на ваши тайные договоренности с Блайт! Я собираюсь поступить так, как считаю нужным, и ты, Кэнди, мне не указ!»

Макс набрал номер отеля, но Блайт уже ушла. Он тихо выругался и набрал ее служебный номер — она была на работе.

— Ты одна? — спросил он, все еще не веря, что они наконец-то могут спокойно поговорить.

— Да, и должна бы радоваться, но почему-то сильно нервничаю. Я предчувствую неприятности.

Макс улыбнулся.

— Извини, я не смог вернуться в отель прошлой ночью. Не мог отделаться от Кэнди.

Блайт молчала.

— Я писал, а она уснула, — поспешно добавил он. — Она сильно обозлилась на меня.

— Я не сержусь, — мягко ответила Блайт. — Просто сильно расстроена и чувствую себя виноватой.

— Тебе не в чем себя винить.

— Но я все равно виновата.

— Давай встретимся и поговорим обо всем.

— Давай поговорим сейчас.

— Мне бы хотелось держать тебя за руку во время разговора.

— А ты представь, что держишь меня за руку.

— Можно, я выйду с телефоном в кафе и выпью там чашку кофе, пока мы говорим?

— Конечно.

Должно быть, он выглядел настоящим пугалом — небритый и в мятой одежде. Блайт сильно нервничала, перечисляя ему все хорошее, что сделала для нее Кэнди. Макс со своей стороны, как ни старался, не мог представить известную ему Кэнди в образе доброй и заботливой подруги, которая когда-то ввела одинокую Блайт в свою семью и в круг своих друзей.