— Мистер Малрой, это вполне может быть использовано в авантюрном романе, только я не понимаю…

— Сейчас поймешь. Дальше начались промахи и просчеты, которые вы, писаки, легко обходите в книжках. Во-первых, второй убийца. Настоящий, в смысле. Девка не могла ни войти в дом, ни, тем более, выбежать из него в таком мандраже, как видел ее Сондерс. Ты знаешь, что у меня по саду бродит ирландский волкодав, натасканный на людей. Он не выпустит никого чужого и не подпустит к ребятам. Значит, его придерживал кто-то, кого Даймон знает и признает за своего. Насколько я помню, до трех с половиной месяцев его натаскивал ты?

— С тех пор прошло много лет. Я не рискнул бы подходить к Даймону, даже если бы мог это сделать.

— Еще не конец. Ты посылаешь меня прямехонько под пули благородного мистера Джонсона, но, зная об этом самом его благородстве, решаешь проконтролировать ситуацию. Там, на острове, он мог убить меня раз двадцать. Я же знаю, как он стреляет. Сначала я списал все на волнение, но потом понял, что он не хочет меня убивать. Я довел их до реки, мы обменялись парой выстрелов, и вот я здесь, но, знаешь, ногу мне прострелил не Джонсон.

— А кто? Девушка?

— Вполне возможно, что она ухитрилась остаться девушкой по сию пору. Нет желания проверять. Хочешь, покажу тебе свою ногу? В меня стреляли сзади!

Стил улыбнулся одними губами.

— Хорошая история, Коннор. Пора заканчивать. И все это проделал я? Инвалид, прикованный к креслу?

Малрой нахмурился.

— Возможно, это сделал тот, кто является твоей тенью. Мгаба. Только она выполнит любой твой приказ, только она сильна, как два мужика, и стреляет не хуже Джонсона. Она кормила маленького Даймона, когда ты растил его в своем доме. Она прошла по моему следу и стреляла в меня сзади. Она — а значит, ТЫ!

Стил брезгливо надул губы.

— Перестаньте пороть чушь, мистер Малрой. Я — это я, Мгаба — это Мгаба, ваши бредни насчет выстрела не подтверждены ничем, а уж про ваших сыновей я и слушать не желаю…

— Напрасно ты торопишься, парень. По правде сказать, я знаю, что стреляла вовсе не Мгаба… Но я еще не рассказал тебе про самую главную твою ошибку. В горле пересохло…

Коннор Малрой наклонился вперед, чтобы налить себе виски. В тот же момент Стил стремительным и неуловимым движением вскочил с кресла. В руке его тускло сверкнул армейский нож, почти такой же, как у Джонсона. Коннор судорожно втянул воздух, изумленно посмотрел на Стила и рухнул лицом вниз, прямо на пушистый ковер. Белый мех начал стремительно темнеть.

Стил немного постоял на Коннором Малроем, потом подошел к дверям, ведущим в комнаты, и негромко позвал:

— Мгаба! Королева, иди сюда. Помоги мне перетащить его. Жаль ковер…

Черная высокая женщина с непроницаемым лицом появилась из тьмы и с готовностью нагнулась, чтобы подхватить тело Малроя. В следующий момент Стил полоснул ее ножом. Мгаба укоризненно взглянула на него — и рухнула поверх Коннора. Стил усмехнулся и вложил свой нож в руку Коннора Малроя.

— Держи крепче, старина. Ты отлично поработал. Даже странно — с твоими-то мозгами. Злая Мгаба наказана тобой за смерть сыновей, а то, что ты не смог избежать смерти от ее руки… Она моложе и проворнее, а вот опыта у нее маловато. Вы сыграли со счетом 1:1, но оба проиграли. Как смешно, не правда ли?

Вдруг он нагнулся к самому уху Малроя и прошептал с безумной улыбкой:

— На самом деле ты во всем был прав. Кроме Мгабы. Ты правильно вычислил убийцу. Это я. Но теперь я буду не убийца, а жених. Потом стану мужем, а еще через месяц-другой — вдовцом. Хочешь знать, как я это сделаю? Пока не знаю. Но ведь я хороший писатель, я что-нибудь придумаю. Прощай.

Эндрю Стил сорвал со стены винчестер, сунул за пояс брюк пистолет и быстрыми шагами покинул свой дом. Он шел на поиски Джуди Сатгон. Доверчивой идиотки, которая влюблена в него как кошка, а кроме того, романтична, и потому не колеблясь проглотит байку о том, что ее любовь вернула его к нормальной жизни. Впрочем, для пущего правдоподобия последние метры он может проползти на брюхе.

Они должны быть на болоте. Только там Рэй Джонсон чувствует себя в безопасности.

Джуди то и дело с тревогой посматривала на Рэя. Его лицо было серым, глаза ввалились, дышал он хрипло и тяжело. Они продвигались по лесу очень медленно, но зато не плутали ни секунды. Рэй и впрямь знал эти места. С точки зрения Джуди, ориентироваться здесь было невозможно в принципе.

Именно поэтому она страшно удивилась, когда вдали замаячил свет.

— Что это, Рэй?

— Как это «что»? Дом Стила, разумеется. Мы же туда шли.

— Мало ли, куда мы шли. Мне казалось, мы просто бредем наугад…

— Ты чего? Мы же проходили тут вчера утром. Ты еще боялась, что нас найдут по срубленным сучьям.

— Не может быть! Сколько ты этому учился?

— Приблизительно всю жизнь. Давай потише. Мне не хочется давать Стилу время на подготовку.

— Тогда давай посидим хоть пару минут.

— Слабачка. Давай.

— Рэй?

— Что, рыжая?

— Вы ведь с ним друзья.

— Ну да. А, ты о сердечных муках. Нет, боюсь, этим я не страдаю.

— Зачем ты хочешь показаться хуже, чем есть на самом деле? Что плохого в том, что ты переживаешь из-за того, что друг оказался предателем?

— Во-первых, еще не оказался.

— Ты не уверен?

— Нет. Пока мы знаем только то, что Энди Бешеный — СКОРЕЕ ВСЕГО — некоторое время вводит нас в заблуждение относительно своей болезни. Все остальное — из области догадок.

— У меня нет никаких догадок. Я знаю только, что он меня обманул, и от этого мне страшно.

— Бояться не надо. А догадки… Пес Малроя, Даймон. Он не пустил бы в дом чужака. Если ты прошла спокойно, значит, его кто-то держал. Браунинг Магды. Он пахнул порохом, но я почти точно знал, что ты не стреляла, а вот Энди специально упомянул, что в нем осталось полобоймы…

— Ну и что?

— Ха. Девчонка. Мы с ним солдаты, маленькая. Ни ему, ни мне не придет в голову хранить заряженное оружие, в котором может не оказаться патронов. Либо без обоймы, либо с полной обоймой.

— Слабовато для улики.

— Я же говорю, только догадки. Потом тина и глина на его сапогах, а самое главное — то, о чем я сказал во сне.

— Ты так и не объяснил.

— Понимаешь, мой карабин — это даже не браунинг. Он делает в человеке здоровенную дыру и способен отшвырнуть жертву на несколько метров.

— Ну и что?

— А то, что когда я попал в Малроя в последний раз, он не упал и не отшатнулся. Он качнулся вперед. Понимаешь?

— Нет.

— О Господи! Да сзади в него стреляли!

— Кто?

— Вот именно, кто? Мгаба вполне подходит на эту роль, но если Стил может ходить, то зачем поручать ей то, что можно сделать самому? Он обожал такие штучки.

— Каким он был?

— Каким? Разным. Веселым. Бешеным. Презрительным. Отчаянным. Трусливым.

— Трусливым? Неужели?

— Он не смог пересилить свой страх, когда мы бежали в первый раз. У меня получилось, потому что… не знаю, получилось и все. Я задницей понял, что надо не нестись, как заяц, вперед, а затаиться вблизи нашего же лагеря. Не станут же повстанцы искать меня у себя под носом.

— И что?

— И то. Я лежал и все слышал. Энди не хватило мужества, он сломался и ползал по земле, плача от страха. Черномазые смеялись и плевали на него, пинали ногами, а он скулил, как побитая собака.

— Ты… презирал его?

— Нет, что ты! Я его жалел. Страх может сделать с человеком все, что угодно. Превратить в кучу дерьма — или в героя.

— Но ты ведь смог…

— На войне очень мало подвигов, Джу. Гораздо больше дерьма, крови и страха. Поэтому самое последнее дело — воображать себя великим и могучим. Страх схватит тебя за яйца в самую неподходящую минуту, а божество с мокрыми штанами — это уже не божество.

— Опять ужас что говоришь. Ты очень грубый, мистер Джонсон.

— Это наносное. В душе я белый лебедь. Ты отдохнула?

— Да.