А любопытнее всего то, что никто не знает, почему так происходит.

Осенью, как вы легко вспомните из школьного курса биологии (если не удастся, то из телепередачи «Завтрашний мир»), деревья готовятся к долгой зимней спячке, прекращают вырабатывать хлорофилл, вещество, которое и окрашивает их листья в зеленый цвет. Отсутствие хлорофилла позволяет другим пигментам — каротеноидам, которые также содержатся в листьях, немного покрасоваться. Каротеноиды отвечают за желтые и золотые цвета берез, гикори, буков и некоторых дубов, среди прочего. А вот тут становится интереснее. Чтобы позволить золотым оттенкам блистать, деревья должны продолжать кормить листву, несмотря на то что она уже не делает на самом деле ничего полезного, только висит и выглядит довольно симпатично. Вообще-то дерево должно сохранять энергию для будущей весны, вместо этого оно предпринимает попытки подкормить пигменты, которые радуют глаз простого парня вроде меня, но не делают ничего для самого дерева.

Что еще более странно — то, что некоторые разновидности деревьев, за большую для самих себя цену, вырабатывают вещество под названием антицианин, которое отвечает за эффектные оранжевые и алые цвета, столь характерные для Новой Англии. И вовсе не потому, что деревья в Новой Англии вырабатывают больше этого самого антицианина, просто климат и почва Новой Англии предоставляют действительно благоприятные условия для буйства этих красок. В более влажном или теплом климате деревья подвергаются тем же испытаниям — все происходит уже многие годы, — но это ни к чему не приводит. Никто не знает, почему деревья предпринимают такие усилия, явно не получая ничего взамен.

А вот и самая большая загадка. Каждый год буквально миллионы американцев, которых местные жители ласково называют «подсматривающими за листьями», садятся в свои автомобили, едут через огромные расстояния в Новую Англию и проводят выходные бродя вокруг мастерских и лавок с названиями вроде «Антиквариат и редкие вещи у Норма».

Я бы отметил, что из этих гостей не более 0,05 % отходят дальше 150 футов от своих автомобилей. Что за странная, необъяснимая причуда — приехать в край совершенства и повернуться к нему спиной?

Они упускают не только радости отдыха на свежем воздухе — свежесть, богатый природный запах, неописуемое удовольствие побродить по кучам опавшей листвы, — но и удовольствие услышать гуляющее по холмам эхо песни «Забери меня домой, сельская дорога», исполняемой громкими голосами с приятно выделяющимся гнусавым акцентом жителей Новой Англии. А это, лично для меня, определенно стоит того, чтобы отойти от машины.

Небольшие неудобства

Сегодня наша тема — удобства в Америке, или Как стремление сделать удобнее все только портит.

Однажды я задумался об этом (вы знаете, я все время думаю — это удивительно), когда взял своих младших детей в «Бургер Кинг» на ланч, и у окошка экспресс-обслуживания выстроилась очередь из десятка машин. В наши дни экпресс-обслуживание, несмотря на название, не означает обслуживание в поездах, это просто окошко, к которому вы подъезжаете и забираете еду, заказав ее при подъезде в громкоговоритель. Идея заключается в том, что еду продают на вынос тем, кто спешит.

Мы припарковались, зашли, сделали заказ, съели и снова вышли минут через десять. Когда мы отъезжали, я заметил, что белый грузовичок, который был последним в очереди, когда мы подъехали, все еще стоит за четырьмя-пятью машинами от окошка. Было бы гораздо быстрее, если бы водитель, как и мы, припарковался, зашел внутрь и сам заказал еду, но он никогда бы до этого не додумался, потому что экспресс-обслуживание предположительно быстрее и удобнее.

Конечно, вы понимаете, о чем я. Американцы настолько привержены идее удобства, что мирятся с любыми неудобствами, только бы добиться желаемого. Это абсурд, я знаю, но так и есть. Нечто предположительно упрощает нашу жизнь настолько часто, что имеет обратный эффект; вот я и задумался (видите, опять!), почему так должно быть.

Американцы всегда испытывали странную приверженность к идее принудительной помощи. Интересно, что почти все ставшие привычными изобретения, которые облегчают нашу жизненную борьбу — эскалаторы, автоматические двери, пассажирские лифты, холодильники, стиральные машины, замороженная еда, фаст-фуд, — были изобретены в Америке, или, по крайней мере, впервые здесь опробованы. Американцы так привыкли к постоянному потоку облегчающих труд преимуществ, что к 1960-м годам стали считать, будто машины должны делать для них практически все на свете.

Помню, впервые я осознал, что идея не столь уж хороша, когда на рождество 1961 или 1962 года папе подарили электрический разделочный нож. Это была одна из первых моделей, довольно внушительных размеров. Возможно, память меня подводит, но я четко вспоминаю, как отец надевал защитные очки и толстые резиновые перчатки до того, как включить нож в розетку. Что точно правда, это что, когда папа взялся за индейку, нож не столько разделывал птицу, сколько разбрасывал ее куски повсюду, своего рода белым мясным снегом, пока лезвие не уперлось в тарелку; сполох голубых искр — и все выскочило из отцовских рук, понеслось по столу и вылетело из комнаты, как чудовище в фильме «Гремлины». Кажется, мы так и не нашли этот нож, хотя иногда по ночам слышали, как он бьется о ножки стола.

Как и большинство патриотичных американцев, мой отец вечно покупал штуковины, которые оказывались катастрофой — отпариватели одежды, которые не убирали складки с костюмов, зато обои после них отходили от стен рулонами, электрические точилки для карандашей, которые могли сточить карандаш полностью (включая металлический наконечник и ваши пальцы, если вы не проявили достаточной сноровки) меньше чем за секунду, водные зубочистки (для тех, кто не знает, это водомет, который струей жидкости чистит ваши зубы), которые были настолько мощными, что удержать их спообны были лишь два человека вместе, и после которых ванная становилась похожа на автомойку, и многое другое.

Но все это несравнимо с сегодняшней ситуацией. Сегодня американцы окружены устройствами, которые делают за них почти все, до абсурда — автоматические диспенсеры для кошачьего корма, электрические соковыжималки и консервные ножи, холодильники, которые сами готовят кубики льда, автоматические автомобильные окна, одноразовые зубные щетки с уже положенной на них зубной пастой. Люди настолько пристрастились к удобствам, что попали в замкнутый круг: чем больше они покупают предметов, облегчающих труд, тем больше им приходится работать; а чем больше им приходится работать, тем больше требуется предметов, облегчающих труд.

Нет ничего, и не важно, насколько это смехотворно, что не нашло бы благодарную аудиторию в Америке, если это «нечто» обещает хоть какое-то избавление от физических усилий. Недавно я видел рекламу «вращающейся вешалки для галстуков с подсветкой» за 39,95 долларов. Вы нажимаете кнопку и устраиваете просмотр всем своим галстукам до того, как надеть один из них, что избавляет вас от жестокого испытания перебирать оные руками.

Наш дом в Нью-Гэмпшире наполнен хитроумными устройствами, установленными прежними владельцами; все они спроектированы так, чтобы сделать жизнь немного проще. В известной степени некоторые из них на самом деле выполняют свою задачу (мой любимый прибор, конечно же, кухонный диспоузел), однако большинство представляет собой поразительно бесполезные предметы. К примеру, в одной из наших комнат установлены автоматические шторы. Щелкаешь выключателем на стене — и четыре пары штор легко открываются и закрываются. По крайней мере, таков был замысел. На практике же одна из них открывается, другая закрывается, третья закрывается и открывается постоянно, а еще одна не делает абсолютно ничего первые пять минут, а потом начинает дымиться. Мы не подходим к ним близко с самой первой недели проживания.

Еще мы унаследовали автоматические гаражные ворота. Теоретически звучит прекрасно и даже довольно-таки модно. Вы заезжаете на свою дорожку, нажимаете кнопку на пульте дистанционного управления и затем, в зависимости от вашего умения выбрать подходящий момент, либо медленно въезжаете в гараж, либо тараните нижний край ворот. Потом снова нажимаете кнопку — и двери за вами закрываются, а кто-то, проходя мимо, думает: «Ух ты! Стильный парень!»