Автор «Практики торговли» Франческо Пеголотти сам был примером банковского служащего, который действовал в институциональных и географических рамках, порожденных долгим XIII веком денег. Он был зарубежным представителем знаменитого флорентийского банка Барди. С 1315 по 1317 гг. он управлял отделением банка в Антверпене, с 1317 по 1321 г. — в Лондоне, а потом отделением в Фамагусте, на острове Кипр. Его деятельность была тесно связана с торговлей определенными товарами — мехами, медью из Гослара, шерстью из Англии, проходящей через Венецию, солеными осетрами, продающимися в Антверпене, азуритом, обращаемом в монету в Александрии. Тоскана широко снабжалась серебром, поступающим либо из Центральной Европы, либо из Монтьери в Тоскане, либо из Иглезиаса на Сардинии, причем Пиза предпочитала сардинское серебро. Тосканцы, превращая приобретенное таким образом серебро в деньги, получали с него прибыль, либо просто перепродавая дороже, чем купили, либо вкладывая в промышленные продукты, как шелк, производимый в Лукке. Миланцы тоже получали выгоду от купленного серебра в слитках, финансируя мануфактуры по производству металлической или хлопчатобумажной продукции.
Наряду с обменом товарами между Италией и Северной Европой активизировались торговые потоки, соединяющие Северную Италию и Тоскану с Востоком — Константинополем, Палестиной, Египтом. Европейские деньги были товаром и источником финансирования учреждений, которые можно сравнить с фондуками, создаваемыми уроженцами Востока в Венеции, Акре и Константинополе. В XIII в. основными европейскими монетами, экспортируемыми на Восток, были английские стерлинги, французские турские денье и венецианские гроши. Увеличение количества монет было прямым следствием растущего объема экспорта и реэкспорта в Европу восточных товаров, осуществляемого итальянцами. Совершенно особое значение на Западе получили две статьи восточного импорта — хлопок из Северной Сирии и пряности, привозимые из Индии и Аравии. Пизанцы, венецианцы и генуэзцы, обосновавшиеся в Александрии, Дамьетте, Алеппо и Акре, обеспечивали их перевозку с Востока на Запад. Таким образом западные деньги обеспечивали продажу восточных товаров на очень большом отдалении. Если эту торговлю питали и покупки в сравнительно близких регионах, например мехов на Руси и квасцов в Малой Азии, то в течение долгого XIII века купцы добрались до Китая в поисках шелка, до Ост-Индии в поисках пряностей и драгоценных камней и до Персидского залива в поисках жемчуга. Можно предположить, что одной из причин большего распространения денег на Западе или через посредство Запада в XIII в. был также рост роскоши в западном обществе, сеньориальном и особенно городском, в верхнем слое бюргеров.
Церковь тоже поощряла в этот период использование денег. Первой причиной этого было развитие Папского государства, о котором я буду говорить дальше и которое вызывало негодование многих христиан, в частности францисканцев и их паствы, так что вслед за критическими текстами, посвященными этой склонности папства к деньгам, появились, например в конце XII и начале XIII в., сатирические романы «Безант Божий» и «Роман о милосердии», а также пародийное «Евангелие от Марки серебра». Обосновавшись в Авиньоне в начале XIV в., папство воспользовалось географическим положением этого города, более «центральным», чем у Рима, чтобы сделать свою систему денежных изъятий у церкви и христиан Европы еще тяжелей. В понтификат Иоанна XXII (1316-1324) доходы Святого престола выросли в среднем до 228 тыс. флорентийских флоринов в год. Эта цифра выглядит огромной, и многие христиане, даже не зная ее, представляли себе пап настолько богатыми, что считали их скорее почитателями маммоны, чем Бога. Тем не менее этот доход был меньше дохода коммунального правительства Флоренции и составлял менее половины дохода королей Франции и Англии в ту же эпоху. Хотя эти средства были значительными и как раз позволили построить Папский дворец в Авиньоне, надо отметить, что существенная часть доходов Апостолической палаты поступала или возвращалась в Италию, потому что папство часто ввязывалось там в разные войны. Кстати, война в средние века, как мы увидим, влекла очень большие финансовые затраты, чаще всего в монетной форме. С конца XIII в. франко-английская война в Гаскони, пролог будущей Столетней войны, требовала значительных расходов от английских и французских королей. Например, Эдуард I в этой войне с 1294 по 1298 г. потратил 750 тыс. фунтов стерлингов на оплату своих войск, оборону Гаскони от Филиппа Красивого, а также покупку поддержки или нейтралитета многочисленных французских сеньоров. Если вернуться в Авиньон, то к деньгам, собираемым и расходуемым Апостолической палатой, надо добавить доходы и расходы кардиналов курии, порой весьма существенные. Другим расходом, связанным с религией в течение долгого XIII века, было финансирование последних крестовых походов. Наконец, больших денежных сумм требовало распространение паломничества средней дальности, как в Рокамадур в Южной Франции и особенно в Сантьяго-де-Компостела, который посещало все больше паломников со всей Европы, в том числе из Скандинавии и славянских стран.
Во Франции начало итальянских авантюр, в которых отказался участвовать Людовик Святой, но которые привлекли его брата Карла Анжуйского, а позже внучатого племянника Карла Валуа, как и богатых французских сеньоров, вновь повлекло за собой финансовые изъятия у французского королевского и сеньориального общества, как ранее крестовые походы. На итальянском театре войны, начавшем заменять палестинский, расточение французских богатств продолжилось и усугубилось. Англия в течение XIII в. тратила деньги в Германии по другому поводу. Эти траты стали следствием широкой финансовой поддержки, которую в начале XIII в. английский король Иоанн Безземельный оказывал своему племяннику императору Оттону IV, побежденному в битве при Бувине. Генрих III, выдав свою сестру Изабеллу за императора Фридриха II, не только дал ей очень большое приданое, но и оказывал существенную финансовую поддержку императору, проводившему трудные операции в Германии и на Обеих Сицилиях. Пример этих растрат английского богатства на Германию — эпизод, когда архиепископ Кёльнский, разбогатевший за счет англичан, которые искали его политической поддержки, в 1214 г. послал в Рим пятьсот марок, большую часть которых составляли стерлинги. Использованию денег в самой Англии в тот же период сильно мешал вброс в обращение фальшивых стерлингов, чеканящихся на континенте.
В то время как в Европе интенсифицировалась чеканка серебряных монет, в Африке получила развитие чеканка монет из золота, которое, ранее вывозимое в Европу (притом что в основном импортировалось на Восток), до тех пор накапливалось в виде сокровищ, но не обращалось в монету. Африканское золото, окрещенное «суданским», использовалось по преимуществу в Южном Марокко, в Северной Сахаре, в регионе, главным центром которого была Сиджильмаса, основанная в VIII в., когда был открыт транссахарский путь. Это золото вывозилось в основном в виде порошка, то есть самородного золота в очень мелких зернах. Меньшая часть африканского золота отправлялась из Тимбукту в форме слитков, но большая превращалась в монету, которую чеканили в мусульманских мастерских Северной Африки. Часть ее поступала в мусульманскую Испанию — Кордовский халифат и в небольшом количестве проникала в соседнюю христианскую Испанию, в частности, в Каталонию. Когда последний из альморавидских суверенов Испании, Мухаммед ибн Саад, перестал чеканить золотые монеты в Мурсии в 1170 г., король Кастилии Альфонс VIII начал чеканить в Толедо собственные морабетино, или мараведи, некоторые из которых, приобретаемые итальянскими купцами, попадали в Северную Италию, но, как мы увидим дальше, с середины XIII в. золото из Сахары почти прекратило поступать в христианские страны, которые возобновили чеканку золотых монет, прерванную Карлом Великим.
Чеканка, монетные мастерские и виды монет
