Прощальный поцелуй был долгим. Наконец Джина разомкнула объятия.

— Постарайся не забыть, что сегодня вечером мы идем в театр с моей тетушкой, — шепнула она.

Стенли шлепнул себя ладонью по лбу.

— Молодец, что напомнила! Это совершенно вылетело у меня из головы!

— Ты обещал полюбить тетушку Мегги с первого взгляда, — улыбнулась Джина.

— Вопрос в том, не будет ли моя любовь безответной, — пожал он плечами.

— Я много рассказывала о тебе, и она призналась, что уже обожает тебя заочно, — сообщила Джина. — Кроме того, Мегги считает, что ты вырвал из когтей смерти ее любимца, попугая Боба. Одним этим ты навечно завоевал ее безмерную признательность.

— Вот как? — произнес Стенли. — Рад слышать, что Боб пребывает в добром здравии, но, насколько я помню, его состояние не было таким уж плачевным… Кстати, — добавил он, — все те невероятные истории, которые ты рассказывала о Мегги, они действительно имели место или ты просто шутила? Вообще-то мне все равно, но не хотелось бы попасть врасплох в разговоре. Иначе твоя тетушка обидится, и у нее сложится неправильное представление обо мне.

— Не волнуйся, Мегги тебя полюбит. И вообще, с ней невозможно попасть впросак. Тетушка у меня замечательная! Просто уникальная! Не знаю, что бы я без нее делала. Каждый раз, когда у меня возникала какая-либо проблема, она была тут как тут. Мегги стала для меня матерью больше, чем моя настоящая мать. — Джина внимательно посмотрела на Стенли. — Но если тебя что-то беспокоит, мы можем сначала встретиться в кафе, а оттуда отправимся в театр, — предложила она.

— Отличная мысль, — одобрил Стенли.

— Тогда до вечера. — Джина легонько оттолкнула его от себя. — Иди домой.

Бартон отправился к себе на квартиру, которую снимал в том же здании, где арендовал помещение для ветлечебницы, и Джина на мгновение почувствовала себя брошенной. Но она быстро взяла себя в руки. Стен ушел, но это еще не конец, а скорее похоже на начало нового этапа, где открывалась возможность выбора. Это будоражило и вносило в жизнь особую остроту.

Во время завтрака Джина положила перед собой лист бумаги и произвела некоторые подсчеты. Обведя карандашом полученную цифру, она улыбнулась. Сумма, содержавшаяся на ее банковском счету, позволяла существовать на сбережения целый год, если вдруг случится так, что она окажется без работы. Совсем неплохо для самостоятельной молодой женщины, которой недавно исполнилось тридцать лет.

Джине нравилась ее жизнь, особенно сейчас, когда в ней появился Бартон. Интересная работа на телевидении, прекрасные друзья, деньги в банке — все это делало существование весьма приятным. Но сейчас главное — быть рядом со Стенли, а также вплотную заняться подготовкой к защите диссертации.

После завтрака Джина пошла в гардеробную. Она была больше гостиной, и именно по этой причине Джина в свое время сняла эту квартиру. Сегодня она решила надеть одно из своих любимых платьев, расцветкой напоминающее шкурку пятнистого олененка. Такое платье можно было приобрести лишь в магазине «Биба» на Кенсингтон-хай-стрит, где Джина бывала чаще всего. Скользнув взглядом по полкам с обувью, она выбрала легкие темно-коричневые туфельки из мягкой кожи.

Когда полчаса спустя Джина покинула квартиру, ее внешний вид мог бы служить образцом преуспевающей деловой женщины. За те пять минут, пока она ловила такси, Джина успела заметить несколько восхищенных мужских взглядов, направленных в ее сторону. Притормозивший таксист улыбнулся ей. Джина грациозно скользнула на сиденье и назвала адрес телевизионного центра.

Рабочий стол был залит лучами утреннего солнца. Джина задумчиво смотрела на лежащий перед ней лист бумаги — заявление о предоставлении отпуска за свой счет. Примерно через час ей предстояло встретиться с Синтией Мейсон ответственным редактором программы «Пипл». Уже в который раз Джина спрашивала себя, не слишком ли опасную игру затеяла она со своим будущим? Правильно ли поступает, отправляясь вслед за Стенли в Оксфорд?

Тряхнув головой, чтобы отогнать неприятные мысли, Джина подошла к зеркалу. На нее смотрело отражение весьма привлекательной, элегантной, одетой с особой изысканностью женщины. Джина улыбнулась, припоминая некоторые комплименты, на которые не скупились коллеги.

Она поправила вырез платья. Любой модельер был бы рад одеть ее и увидеть свое произведение на совершенной женской фигуре. Лицо Джины не нуждалось в макияже, а волосы лучше всего выглядели в простых прическах. Она обладала естественной красотой, что само по себе было чудом в мире изощренных косметических ухищрений.

Джина окинула взглядом свой кабинет. Она знала, что ей будет недоставать этой удобной комнаты, оформленной в спокойных тонах и украшенной изумрудными папоротниками в плетеных корзинах.

— Привет! — В кабинет вошла секретарша Милли Элмер, правая рука Джины.

Это была миловидная толстушка, временами напоминавшая заботливую курицу-наседку, хранительница десятков папок с материалами телепередач и поставщик низкокалорийных ланчей. Милли работала в программе «Пипл» с первого дня. Она прекрасно уживалась Джиной, уважала ее за уверенность и целеустремленность.

— Как дела? Впрочем, можешь не отвечать, и так все ясно. У тебя такой вид, будто тебе подарили луну и все звезды в придачу, — усмехнулась Милли. — Терпеть не могу таких, как ты, — ворчливо добавила она. — Ну скажи, как ты умудряешься выглядеть такой свеженькой с утра, да еще и без макияжа? Лично мне приходится приводить себя в порядок не меньше часа, но и после этого я похожа на бродяжку, ночевавшую на лавочке в парке.

— Милли, ты несправедлива к себе, — заметила Джина. — К тому же я не настолько глупа, чтобы не понять, что ты напрашиваешься на комплимент. Да у тебя выразительные глаза, а волосы такие густые, что все наши девчонки лопаются от зависти. — Джина улыбнулась. — Ну как, ты уже лучше себя чувствуешь?

— Кажется, полегче стало, — подмигнула Мили. — Тебе известен сегодняшний распорядок дня? — поинтересовалась она, переходя на более серьезный тон.

— А что, произошли какие-то изменения?

— В общем, ничего особенного. Во-первых, у тебя сегодня встреча с Синтией. Думаю, это займет минут сорок. Затем предстоит ленч с двумя рекламодателями. Кстати, довольно интересные парни. Но ты не увлекайся, потому что в два часа босс собирает всех редакторов. Потом тебе нужно еще раз просмотреть текст следующего выпуска программы и отдать его мне, желательно сегодня. Да, только что посыльный принес для тебя билет в театр. Его передал какой-то твой новый поклонник. Он сказал, что вы встречались на одной из презентаций и что он будет ждать тебя в фойе театра. — Милли на секунду замолчала, глядя в блокнот. — Пожалуй, пока все. Для меня будут какие-либо распоряжения?

— Если позвонит поклонник, скажи, что в театр я с ним не пойду. Как раз сегодня вечером мы с тетушкой и Стенли собираемся посмотреть какой-то спектакль, — ответила Джина. — А сейчас направлюсь к Синтии. Возможно, я задержусь у нее, поэтому всех, кто будет мне звонить, адресуй к ней.

— Хорошо, мисс Флайерс, — произнесла Милли с оттенком официальности в голосе.

После того, как Милли покинула кабинет, Джина поправила волосы, взяла папку для деловых бумаг и направилась к Синтии. Пройдя по коридору до двери с табличкой «Синтия Мейсон, ответственный редактор», она глубоко вздохнула, собираясь с духом, и вошла. Секретарши не оказалось на месте, поэтому Джина тихонько постучала в дверь кабинета и сразу открыла дверь.

— А-а, Джина! Заходи, — пригласила Синтия. — Хочешь кофе?

— Нет, спасибо. У меня сегодня очень напряженный день, поэтому я сразу перейду к делу. Синти, мне необходим длительный отпуск за свой счет. — Джина положила на стол заявление.

Синтия Мейсон была плотно сбитой женщиной. Ее фигура без признаков талии казалась единым монолитом. Но в первую очередь люди замечали ее глаза теплого шоколадного цвета, обрамленные такими густыми ресницами, каких Джине еще не приходилось встречать. Когда Синтия улыбалась, ее ровные зубы сверкали белизной. Волосы были коротко подстрижены и зачесаны назад. Синтия выглядела лет на двадцать, хотя на самом деле ей исполнилось тридцать пять.