– А теперь мы пойдем на море, – решила Евгения Викторовна.

– Ура! А Ленку будем из садика забирать?

– Нет. Лену заберет папа.

Если купаться, так как следует. Младшенькую лучше с собой не брать. За девочкой нужен глаз да глаз. Приходится выбирать: или самой насладиться заплывом, или сидеть на берегу, поглядывая на дочурку. Нет, в крайнем случае, через два дня, в субботу, если ее или Валеру не вызовут на работу, они пойдут на пляж всей семьей.

В последние месяцы муж часто берет внеурочные часы или выходит на работу в выходные. Женя и Валера решили купить машину. У Жени оклад высокий и регулярные премии, да Валера работает за шестой разряд, в столярке его ценят. У мужчины золотые руки. Вот Валера в последнее время и накручивает себе выходы, за каждую копейку дерется ради машины. Да еще в августе собрались в Крым, на южном солнышке здоровье поправлять.

Вода в заливе за день успела прогреться. Пляж, как всегда, чистый и немноголюдный, отдыхающие предпочитают берег в районе Ораниенбаума. Володька сразу скинул рубашонку, шорты и сандалии, и с гиканьем бросился в воду. Женя подождала, когда сын наплавается, и только потом сама пошла купаться. Быстро пройти мелководье, присесть, подождать, пока тело не привыкнет к прохладе, и затем толчком вперед, разрезая волны сильными руками.

Морское купание не только закаляет, но и смывает с души всю грязь и коросту. Вода очищает. Выходила Женя из моря как заново родившаяся. Наслаждение незабываемое. Теперь немного позагорать, подсохнуть, не забыть выгнать Вовку из воды – на сегодня хватит. Время подходит к вечеру. Вода залива подергивается рябью. Дует прохладный ветерок. Пора и домой.

Вечером после ужина Женя рассказала мужу о приключившейся с отцом беде. Ничего конкретного, только общая информация. Пусть она и ментат, но при этом остается слабой женщиной, поддержка, внимание любящего мужчины спасают, дают силы жить и бороться. Да, иногда просто нужно почувствовать себя маленькой девочкой, прижаться к груди мужа и заплакать.

Валера все понял как надо. Предложил, когда все закончится, взять отпуск и вместо Крыма скатать в Плимут. Наивно немного, но искренне. Валера Петров не знал, кем работает его супруга. Понятия не имел о специфике НИИ. Для него она была научным сотрудником какого-то оборонного почтового ящика, очень умной, знающей, понимающей и самой любимой, единственной женщиной на свете.

Да, стоило подумать о поездке в Плимут. Если выбрать морской маршрут, то могут разрешить. Ментаты не давали подписок о неразглашении, но они и сами прекрасно понимали, что такое обеспечение их безопасности. В свое время один умный человек сказал, что выпустить ментата за границу можно только под непосредственной охраной роты бойцов спецотряда КГБ и танковой дивизии в качестве дополнительного прикрытия. Четко и точно сказано.

Морское плавание вдоль недружественных берегов или перелет над иностранной территорией считались риском. С кораблем или самолетом всякое может случиться. Вон, как с отцом получилось. Шанс аварии не нулевой, ментат может попасть в руки иностранцев, а значит, опасность положено нивелировать.

Настоящий унтер-офицер всегда найдет, чем занять людей. В полевом лагере даже работу искать не надо – все на виду. Вроде всего один батальон квартируется без техники, а за три дня лагерь в окрестностях Равы превратился в маленький укрепрайон. Солдаты пахали, как римские легионеры. Распланированные с теодолитом улицы между палатками, обвалованные склады, закопанные бочки с бензином, лагерь обнесен системой окопов и огневых точек, рассчитанной на многочасовой бой в окружении. Для автомобилей и застрявшей где-то в районе Варшау бронетехники вырыты полнопрофильные окопы и капониры.

Блокпост на трассе построили в первый же день. На второй день его превратили в приличное укрепление. На обочине установили шлагбаум из пары бревен на катках. В случае чего двое солдат могут быстро перекрыть шоссе и укрыться в окопах или сложенном из толстых бревен пакгаузе и продержаться какое-то время против вооруженного стрелковым оружием противника. Но так как на блокпосту одновременно дежурило не меньше отделения пехоты с тяжелым пулеметом, а полевой лагерь батальона располагался всего в двух километрах и в любой момент мог быть поднят по тревоге, то бояться повстанцев не стоило.

Едва завершили обустройство лагеря, как командование вспомнило, что перебрасывало батальон не для того, чтоб солдаты упражнялись в рытье окопов, прокладке водопроводов до местных родников и занимались полевыми учениями. Часть моментально раздергали по всей округе. В первую очередь ставились задачи патрулирования, отлова подозрительного элемента и проверок на дорогах.

Вот так и сегодня. Пятую роту в полном составе подняли на заре, погрузили в машины и отправили прочесывать лес близ городка Скирнивице. По оперативным данным, на полотне железной дороги были замечены подозрительные личности.

– Так и бывает, – ворчал Отто Форст, пока тяжелый «блитц» трясся по колдобинам грунтовки, – увидели из окна поезда пьяного поляка и роту поднимают.

– Так и быть, – нехорошо улыбнулся унтер-фельдфебель Тохольте, – если действительно найдем на придорожной полосе залитого шнапсом, как пушка, поляка, всем отделением целый день носим старшего солдата Форста на руках.

– А если не найдем? – полюбопытствовал Рудольф Киршбаум.

– Тогда Отто берет у ротного увольнение, мотает в город и притаскивает нам всем мороженое.

Идея была встречена торжествующим ревом десятка крепких глоток. Не все знали об озвученном в свое время в Модлине предложении, но на память Хорст не жаловался. Унтер-фельдфебель вовремя вспомнил о слабости старшего солдата Форста к известному лакомству.

– Ящик, и на всех, – поддержал камрада ефрейтор Киршбаум.

Вскоре машина остановилась у въезда в чистенький немецкий поселок. Вылезший из кузова Рудольф первым делом огляделся. Налицо только 2-й взвод. Опять роту раздергали по всем направлениям. Дальнейшие размышления ефрейтора о тактике действий пехоты прервал бодрый рев гауптфельдфебеля Вебера:

– Взвод, стройся!

Лейтенант Тислер быстро обрисовал ситуацию – оставляем одно пехотное отделение и отделение истребителей танков прикрывать поселок. Называется он Зельце. Остальные растягиваются цепью и прочесывают лес. Два грузовика с пулеметами в кузове следуют по параллельным лесным дорогам. Через километр дороги соединяются. Дальше техника прикрывает пехоту. Дистанция сто метров.

В поселке оставили отделение фельдфебеля Ремера и ракетометчиков обер-фельдфебеля Карла Шмидта. Несмотря на разницу в званиях, старшим лейтенант назначил Марка Ремера. Таковы требования полевого устава – обычно командование возлагается на пехотного или танкового командира, части усиления считаются вспомогательными, пусть даже у них огневая мощь больше, чем у целого взвода пехоты.

Остальные солдаты побежали по вьющейся по окраине поселка дороге к лесу. Рудольф Киршбаум с любопытством косился на небольшие домики за садовыми деревьями и давно не крашенные ограды огородов. Везде как всегда: хваленый немецкий орднунг касается главных улиц, фасадов и центральных дорог. До тылов руки не доходят. А никто из чужих по этой грунтовке и не ездит, только местные бауэры выбираются в поля или в лес. Посему и смысла нет заборы белить, тратить на показуху заработанные нелегким крестьянским трудом пфенниги.

Копавшиеся в огородах люди прекращали работу, распрямлялись и поворачивались в сторону солдат. Некоторые махали вслед. Бойцов вермахта здесь видели редко, на них еще обращали внимание. А может, интерес вызывали два следовавших за пехотой тяжелых трехосных «блитца». Парни прямо на ходу снимали тенты. Редкое зрелище, особенно если не знать, что конструкция кузовов армейских грузовиков изначально рассчитана на такую операцию. В свое время заказчики посчитали, что у пехоты на марше или в бою может и не быть времени на остановку и «раздевание» машины.