Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Поребрик из бордюрного камня - img_21.jpeg

Вечером, прячась под мостом от ливня и порывистого ветра, легкомысленный москвич оплакивает свою горькую участь, а его внутренний синоптик уходит в глухую несознанку, оставив вместо себя автоответчик, который в любое время дня и ночи откликается на запрос хозяина бодрым перестуком капель по жестяной крыше. И, что самое обидное, ни разу не ошибается.

Хорошо выглядеть

Поребрик из бордюрного камня - img_22.jpeg
Поребрик из бордюрного камня - img_23.jpeg
Поребрик из бордюрного камня - img_24.jpeg

Когда питерский житель утром подходит к зеркалу и без труда разлепляет глаза, чтобы рассмотреть свое прекрасное отражение, он говорит: «О, а сегодня я еще ничего, хорошо выгляжу. Можно будет вечером снова забухать.» А москвич тем временем тоже проснулся, глядит в зеркало, пытаясь ладонями разогнать в сторону ушей мешки под глазами, образовавшиеся от недосыпа, и если ему это удается, говорит: «О, а я неплохо сегодня выгляжу! Можно опять работать до полуночи!»

Когда злая сила гонит ленивого питерца в Москву, он, если не умирает в первые несколько дней от тягот столичной жизни, привыкает и начинает неуловимо меняться. Его приятное, округлое личико с ленивыми светлыми глазками приобретает резкие черты. Глазки начинают яростно и нетерпеливо блестеть из-под браво разросшихся в столичном климате строгих бровей, рынок изучать. Заскорузлые пальцы, заточенные под то, чтобы без труда открывать пивные бутылки, истончаются, выпрямляются и споро начинают бегать по клавиатуре. Когда такой, совершенно на себя непохожий питерец возвращается на родину, его встречают друзья, критически осматривают и говорят: «А ты ничего, хорошо выглядишь!» Даже если перед встречей с друзьями столичный гость несколько тягостных минут потратил на то, чтобы раздвинуть, как тучи, унылые мешки под глазами.

Когда москвич отправляется по делам в Питер и застревает там на несколько месяцев в приятной компании, с ним постепенно начинает происходить непонятное. Узкие плечики, которыми он привык пожимать в ответ на вопрос, а что он делает в субботу вечером, стали шире и крепче — теперь в субботу вечером, а также в воскресенье вечером, и в понедельник вечером, и уж непременно во вторник вечером москвич выпивает с друзьями. Его впалые щечки, которые он прежде то и дело пощипывал, когда узнавал о падении курса доллара, теперь налились здоровым румянцем, ну, относительно здоровым, таким румянцем, какой можно позволить себе в гнилом болотистом Петербурге. Узкий хищный нос с тремя ступенями очистки воздуха стал чутким и округлым: теперь он за два или три квартала чует аромат, источаемый свежеоткупоренной водочной бутылкой. Возвращаясь в Москву, этот человек предстает перед коллегами по работе совсем в ином имидже. «Как ты отдохнул. Похорошел!» — фальшиво радуются за него коллеги, в остром приступе зависти даже не замечая того, что левый глаз пришельцу разлепить так и не удалось.

Вас пригласили в гости

Если вас приглашают в гости в незнакомый дом, в Питере как делают? Называют адрес: улица такая-то, дом такой-то, корпус-квартира-код, иногда станцию метро сообщат — от особого расположения к приглашаемому. В Москве все наоборот. Улицу и номер дома вам, скорее всего, не скажут. А объяснят так: «Такой-то вагон из центра. Направо-прямо, снова налево, выходишь из перехода, прямо через перекресток, налево будет стройка, направо — помойка, ты на них не смотри, потому что они выглядят неэстетично, потом будет такой столбик, ты не принюхивайся, на него собаки писают, но зато не пропустишь его ни за что, от него пять шагов направо, рядом будет камешек такой увесистый, ты подними его и кинь в третье слева окно пятого этажа, я выйду и встречу, потому что домофон не работает, значит, номер моей квартиры тебе знать не обязательно.» С точки зрения ориентации на местности — весьма информативно. Но представьте себе, как человек, опаздывающий в гости, пытается на коленке быстро-быстро записать этот адрес. «напр. пр. пом. дом.» Ничего не поймешь уже через день — вот и ходят по Москве унылые слоняльцы с бумажками, и заглядывают в окна третьих слева окон пятого этажа во всех подряд домах, в надежде отыскать заветные гости, пусть они были назначены хоть год назад. Поэтому постороннему наблюдателю ошибочно кажется, будто в Москве очень толпливо. На самом деле если приглядеться — это все одни и те же люди, их надобно взять за руку и отвести туда, куда им надо, а то прямо жалость разбирает.

Поребрик из бордюрного камня - img_25.jpeg

Питерский хозяин, бывало, начнет объяснять гостю про налево-направо-мимо-парадной-по-поребрику, а потом отвлечется на пробегающую по двору мышку, а потом — на крадущуюся за ней кошку, а там — на вынюхивающую ее след собаку, а еще потом — на выкрикивающего имя утраченной собаки собаковода, а совсем уже после — на бегающую по двору жену собаковода, решившую, что муж ушел бухать к приятелю, но сперва собаку пропил, а собака была дорогая, породистая! Короче, не может питерец объяснить, как к нему идти. «Ну ты это, выйдешь из метро… Как выйдешь, там будет… Это… Ну, типа, я там и буду. Так и быть, встречу.» Гость думает: «Вот какой радушный хозяин мне попался!» А хозяин не радушный, ему просто лень прокручивать в голове маршрут от ближайшего транспорта до своего дома — легче выйти на улицу и встретить, честное слово, тем более, что сигареты очень кстати закончились. В Питере каждый вам готов дорогу указать и даже провести увлекательную обзорную экскурсию, потому что несколько лет назад власти города, в связи с юбилеем Санкт-Петербурга, заставили всех жителей вызубрить краткий туристический справочник за 1989 год, а тех, кто из Центрального района — за 2000, потому что они элита. «Ах, вы заблудились? — спрашивает питерец и ласково так улыбается, — Вам, стало быть, дорогу не найти? Вы, выходит, не знаете, где вы находитесь? Ну, так я вам скажу. Посмотрите налево — это гастроном. Данный гастроном был построен в 1978 году по ошибке прораба Петрова. Сначала здесь располагалась строительная площадка, а потом воздвиглись мощные сваи. Через несколько лет гастроном заработал. Сначала в нем продавали мужские носки, но потом началась Перестройка и…» — недослушав, гость в ужасе убегает в ближайший переулок и плачет там, от сознания своего бессилия и немножко — от величия развернувшейся перед ним истории отдельно стоящего гастронома, а еще от того, что хочется очень писать, а куда идти — непонятно, а писать в исторической подворотне — стыдно.

Поребрик из бордюрного камня - img_26.jpeg

В Москве же, напротив, дороги вам никто не укажет. Коренные москвичи (то есть, люди, родившиеся и выросшие в столице) из коренного своего снобизма просто не снисходят до вопрошающего, а все прочие сами у всех дорогу спрашивают, но вы их опередили, и теперь они стоят перед вами, печально понурив голову, и думают, как бы этак ловко разговор поддержать. «Вам случайно не нужен подержанный автомат по переработке использованных стержней от шариковых ручек?» — бывало, найдётся иной сообразительный приезжий. «Ой, да, как раз нужен, а как вы догадались?» — и всё, дорогу можно уже ни у кого не спрашивать, потому что выгодный бизнес — вот он, сам пришел.

Поддерживать контакты

Поребрик из бордюрного камня - img_27.jpeg
Поребрик из бордюрного камня - img_28.jpeg

Москвич начинает заводить контакты ещё в детском саду. Запоминает: вот эта девочка, которую зовут Лида, может пригодиться через 20 лет, когда мне понадобится вне очереди сделать загранпаспорт, не стану дёргать её за косичку и называть жирной дурой. Потом школа, институт, работа. Если москвич пришел на вечеринку и познакомился там с любовью всей своей жизни, значит, это была плохая вечеринка: контакт-то по её результатам завёлся только один. Даже у самого нелюдимого москвича к середине жизни накапливается такое количество знакомых, с которыми он не то, что встречаться не успевает — он имена-то их не помнит. Для того, чтобы москвич (и даже самый нелюдимый) не растерял свои контакты, человечеством изобретены социальные сети, блоги, ICQ, мобильные телефоны и электронная почта. Над устройством, которое само бы поддерживало за нас наши контакты: ходило в кафе поболтать с другими такими же устройствами, гуляло по улицам, пересекалось на встречах и показах — ученые пока ещё размышляют.

4
{"b":"157632","o":1}