Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

А разве не «поспешно» и «непродуманно», без «предвидения последующего развития событий и подготовки к ним» управляли командир 8-го конно-артиллерийского полка 8-й кавалерийской дивизии полковник В.Н. Матвеев и командир 175-го стрелкового полка 59-й стрелковой дивизии майор Цвик, получившие 27 ноября 1936 г. приказ штаба Приморской группы ОКДВА направить в район конфликта у Турьего Рога соответственно артиллерийский дивизион и стрелковый батальон? Матвеев, доукомплектовывая выделенный им 1-й дивизион за счет других подразделений, организовал дело так, что, несмотря на наличие в полку 411 бойцов, призванных осенью 1934 – весной 1936 г., в составе идущего в бой дивизиона из 380 бойцов и командиров оказалось 146 совершенно не обученных красноармейцев осеннего призыва 1936 г.! Во-вторых, он отправил дивизион, одетый согласно его распоряжению в венгерки и сапоги и не получивший на руки неприкосновенный запас продовольствия, – без обозов, в которых находились полушубки, валенки, продовольствие и походные кухни. Из-за халатности командира полка обозы выступили только через два часа пятьдесят минут после ухода дивизиона, и эта задержка оказалась для последнего роковой. В пути полил дождь, затем резко похолодало и начался сильный буран – а так как в продолжение всего более чем 11-часового марша люди не получали пищи, сопротивляемость холоду у них оказалась понижена. В итоге, еще не вступив в бой, дивизион потерял выбывшими из строя 19 % личного состава (4 красноармейца погибли от переохлаждения, а еще 69 человек обморозились) и к месту назначения пришел небоеспособным. Майор же Цвик, пообещавший командиру отправляемого им к Турьему Рогу 1-го батальона «додать все, чего не хватает батальону», отправил последний, так ничего и не додав (а возможно, и не попытавшись это сделать). А между тем до 30 % бойцов батальона имело рваную обувь, а в приданной батальону батарее полковой артиллерии 25–30 красноармейцев были без перчаток и зимних портянок. В итоге, попав в тот же буран, что и конноартиллеристы, батальон потерял обмороженными 106 человек и тоже стал небоеспособным… 127

В боевых действиях 1936 – первой половины 1937 гг. не довелось участвовать командирам соединений, но на учениях «поспешность и непродуманность» в «предрепрессионной» РККА – в точности, как и в финскую кампанию – проявляли и они. Снова процитируем командарма 1-го ранга И.П. Белова: «Наши командиры от большого до маленького не овладели чувством меры времени, потребного мелкому подразделению, части и соединению на организацию боя. Принято всеми считать, что, раз часть подошла к рубежу, с которого можно броситься в атаку или пойти в наступление, значит, […] все немедленно вперед. Считается плохим командиром тот, который немного замешкался. Все забывают, что в любых условиях бой должен быть организован. Отсюда, как правило, все скоротечные формы боя по всем родам войск протекают в условиях хаоса и неразберихи» 128.

Неумение «всех общевойсковых командиров» «полностью и правильно использовать в управлении войсками свои штабы»в Красной Армии часто встречалось и в 36-м, когда штаб игнорировали (как отмечал в своем докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский) многие командиры стрелковых батальонов; когда так же поступал и один из трех командиров стрелковых полков БВО, действия которых на тактических учениях освещены источниками (командир 110-го полка 37-й стрелковой дивизии)…

Полное или частичное самоустранение старших начальников от управления боемтакже встречалось и в «дорепрессионной» РККА – к примеру, на маневрах Приморской группы ОКДВА в марте 1936 г. именно так вели себя комбаты «14-го стрелкового полка» (сиречь 77-го стрелкового полка 26-й стрелковой дивизии), сводившие управление боем к указанию ротным участков обороны или направлений атаки, и командир 8-го механизированного полка 8-й кавалерийской дивизии (не указывавший и этого), а на Шепетовских маневрах КВО в сентябре 1936-го – командир 17-й механизированной бригады (не интересовавшийся тем, как проходит бой его частей). Так же, похоже, вел себя и командовавший в 1935–1937 гг. 45-м мехкорпусом КВО А.Н. Борисенко, характеризовавшийся как «не командир корпуса, да еще мех[анизированного, т. е. ударного.  – А.С.] корпуса, а слабовольный и без знаний управляющий корпусом»… 129

«Большинство среднего комсостава и часть старшего комсостава», т. е. большинство командиров взводов, рот и батальонов,в финскую войну «оказались недоученными и без должного практического опыта» – но заместитель начальника 2-го отдела Штаба РККА С.Н. Богомягков еще в марте 1935-го подчеркивал, что в РККА «очень редко встречаешь в пехоте комвзводов и ком[андиров] рот с 2-летним стажем» 130. В Харьковском военном округе (ХВО) на 5 октября 1935 г. 30 % командиров стрелковых и пулеметных рот и стрелковых батальонов находились в должности менее года, а еще 27 % – менее двух лет 131. А к началу чистки РККА картина стала еще хуже. В 21-й стрелковой дивизии ОКДВА к концу 1936 г. 70 % командиров рот составляли поставленные на роту прямо «со школьной скамьи», «малоподготовленные» лейтенанты; то же подчеркивал 26 апреля 1937 г. и один из командиров 117-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии той же армии: «Ротами у нас руководят молодые лейтенанты, – […] их надо учить» 132. А в 40-й стрелковой дивизии ОКДВА к лету 1937 г. «омоложение (и разжижение) комначсостава» дошло до того, что менее года в занимаемой должности находились уже 77 % (7 из 9) командиров батальонов, 67 % (30 из 45) командиров рот и 95 % (17 из 18) помощников начальников штабов полков и начальников штабов батальонов 134. В БВО командиром 1-го батальона 23-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии в мае 1936-го назначили старшего лейтенанта П.И. Саранского, чей общийкомандирский стаж к тому времени составлял неполных 5 лет, а 2-й стрелковой ротой у него не позднее весны 1937 г. стал командовать лейтенант И.Н. Хорошкевич, произведенный в командиры РККА лишь в январе 1936-го… А вот приказ по 156-му стрелковому полку 52-й стрелковой дивизии БВО от 23 ноября 1936 г.: большое количество командиров не подготовлено к работе на занимаемых ими должностях; среди них и командиры полурот, и командиры пулеметных рот и рот тяжелого оружия, и работники батальонных и полкового штабов… 135

Комсостав запасав финскую войну «был подготовлен исключительно плохо и часто совершенно не мог выполнять свои обязанности» – но командующий войсками БВО командарм 1-го ранга И.П. Уборевич еще 9 декабря 1935 г. вынужден был доложить на Военном совете, что командиры запаса даже после переподготовки на сборах «дают очень слабые показатели. Это можно сказать решительно о всех командирах запаса», а 25 % комсостава, предназначенного для формирования в военное время частей второй очереди, «в военном отношении» являются просто «никуда не годными» 136. («Почти все части отмечают низкий уровень военной подготовки н[ач]состава запаса», – подтверждает и сводка политуправления БВО от 4 ноября 1935 г. 137) Схожую картину явили и проведенные 15 мая – 20 июня 1936 г. сборы комсостава запаса, приписанного к частям 37-й стрелковой дивизии БВО и предназначенного для формирования частей второй очереди. Те, кто не имел опыта Первой мировой и Гражданской войн, выказали не только неумение взаимодействовать с другими родами войск, не только «особенно слабые» знания по огневому делу (а значит, и неумение управлять огнем), но и «слабо развитые командные волевые качества». Иными словами, они не умели управлятьсвоими подразделениями. (О командирах батальонов это было сказано прямо: «В большинстве своем слабо подготовлены, отсутствует практический опыт […] командования» 138.) «Слабые» «навыки самостоятельной работы» выказали на сборах 1935–1936 гг. и командиры запаса, приписанные к 296-му стрелковому полку 99-й стрелковой дивизии КВО 139 (о выучке приписанных к другим соединениям тогдашних Киевского и Белорусского округов сведений не сохранилось)…

91
{"b":"157527","o":1}