В телеграфном разговоре с Г.К. Жуковым 12 июля К.Е. Ворошилов напомнил комкору-57, что «бросать танки [читай: одни лишь танки.  – А.С.] ротами и батальонами на закрепившегося противника» тот пытался «неоднократно»! ²⁹

После неудачного наступления 9 июля необходимость добиваться взаимодействия родов войск Жуков (произведенный 31 июля в комкоры) все-таки усвоил. Ведь при подготовке августовской наступательной операции в тылу его войск целый месяц шли усиленные занятия по отработке взаимодействия между танками, артиллерией, пехотой и авиацией. Но многие командиры необходимость такого взаимодействия по-прежнему игнорировали! По утверждению участвовавшего в подготовке аналитического труда о халхин-гольских боях В.А. Новобранца, в августовской операции по-прежнему «не было взаимодействия родов войск – все они действовали самостоятельно, придерживаясь оперативного плана только в общих чертах. Например, танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев» ³⁰. Введенные в научный оборот М.Б. Барятинским и М.В. Коломийцем материалы «Отчета об использовании бронетанковых войск на р. Халхин-Гол» показывают, что это отсутствие взаимодействия танков с пехотой в августовских боях вызывалось элементарной тактической неграмотностью танковых командиров. В частности, 6-я легкотанковая бригада неоднократно – несмотря на то что каждый раз терпела неудачу! – пыталась атаковывать узлы сопротивления противника без поддержки пехоты. «Так, 21 августа в районе Малых песков (8—10 км южнее Номонхан-Бурд-Обо)» она «три раза атаковала узел сопротивления (2 раза одним батальоном, 1 раз – двумя), но каждый раз была вынуждена возвращаться в исходное положение» и лишь зря потеряла 11 БТ-7. «Наутро узел сопротивления снова ожил» и «был уничтожен только во взаимодействии со стрелковым батальоном» ³¹…

И снова: чем эта картина отличалась от той, что была в «предрепрессионный» период? Командиры и штабы не умели «организовать взаимодействие в масштабе батальона и полка»– но разве не то же самое было в РККА в 1935-м? Батальоны, констатировал в своем письме К.Е. Ворошилову от 1 декабря 1935 г. М.Н. Тухачевский, «все еще не овладели умением организовывать взаимодействие с артиллерией и танками на местности, злоупотребляя постановкой задач по карте…» ³². Иными словами, реальноговзаимодействия комбаты и их штабы добиваться тогда не умели. Даже в передовом БВО, как отмечалось в приказе командующего его войсками командарма 1-го ранга И.П. Уборевича № 04 от 12 января 1936 г., «в 1935 году наиболее слабым звеном в подготовке комсостава оказался командир батальона и его штаб, особенно в деле взаимодействия пехоты, танков и артиллерии в масштабе роты и батальона[выделено мной.  – А.С.]»… ³³Комвойсками ЛВО командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, выступая 8 декабря 1935 г. на Военном совете, указал, что «Инструкцию по глубокому бою» (который весь был основан на взаимодействии родов войск!) не усвоили как батальонные, так и полковые штабы; контекст этого заявления позволяет допустить, что Борис Михайлович имел в виду не только свой округ, но и всю РККА. И действительно, проверенные 17 марта 1935 г. 2-м отделом Штаба РККА на тактическом учении под Лепелем штабы 79-го и 80-го стрелковых полков 27-й стрелковой дивизии БВО сразу же после начала боя просто переставали организовывать какое бы то ни было взаимодействие родов войск! А все войсковые штабы Приморской группы ОКДВА, как признал даже годовой отчет этой группы от 11 октября 1935 г., поступали так и осенью того года…

Как явствует из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», советские пехотные комбаты и их штабы еще и тогда умели организовывать взаимодействие с артиллерией и танками только на учениях, которые были отрепетированы заранее (иными словами, в реальном бою они этого делать не умели). И действительно, в передовом БВО летом – осенью того года комбаты плохо умели (а то и вовсе забывали!) ставить задачи поддерживающей их артиллерии в обеих стрелковых дивизиях, сведения о проверке которых на этот счет сохранились и в рядовой 37-й, и в «ударной» 2-й. Полковые штабы ОКДВА, как признал даже годовой отчет этой армии от 30 сентября 1936 г., прогресса в организации взаимодействия родов войск добились в том году всего в двух из 14 стрелковых дивизий ОКДВА (в 21-й и отчасти в 12-й), а подготовка штабов стрелковых батальонов (а значит, и умение их организовать взаимодействие родов войск) « оставалась», по словам составителей отчета, « на очень низком уровне» ³⁴.

Согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «взаимодействие штабов стрелковых батальонов со штабами артдивизионов (поддерживающих)» – а значит, и реальноевзаимодействие пехоты с артиллерией – в Красной Армии было «не отработано» и к началу ее чистки ³⁵. Ситуацию в такой важнейшей стратегической группировке РККА, как КВО, комвойсками последнего И.Ф. Федько охарактеризовал тогда (в приказе № 0100 от 22 июня 1937 г.) еще резче: весь «командный состав» «не умеет конкретно организовать взаимодействие различных родов войск в условиях сложной боевой обстановки», все «штабы всех родов войск» тоже «слабо подготовлены для выполнения задач по […] организации взаимодействия родов войск» ³⁶. (Как мы видели в главе 1, только что состоявшееся назначение Федько не помешало ему быть объективным.) То же и в другой важнейшей группировке советских войск – ОКДВА. В звене «стрелковый батальон – артиллерийский дивизион», констатировалось в «Кратком отчете по итогам боевой подготовки войск ОКДВА» в декабре 1936 – апреле 1937 г. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), организация взаимодействия родов войск «остается неудовлетворительной» – и именно по вине комбатов и их штабов… ³⁷

Поскольку работа по реальному, практическомуосуществлению взаимодействия пехоты с артиллерией и танками осуществлялась именно на батальонном уровне, описанная выше ситуация означала, что и само взаимодействие родов войск «почти отсутствовало»не только на Халхин-Голе, но и в «предрепрессионной» РККА.

Подобное заключение останется в силе и в том случае, если допустить, что на Халхин-Голе в указанном «отсутствии» были виноваты командиры и штабы не только батальонов и полков, но и соединений и 1-й армейской группы (которая представляла собой уже объединение). Ведь «практического умения организовать во времени и пространстве необходимое взаимодействие стрелковых, механизированных и авиационных соединений при решении поставленных задач, в различных условиях операции» в Красной Армии, как дал понять 8 декабря 1935 г. на Военном совете А.И. Егоров, у командиров и штабов объединений не было и в 35-м; такого умения, по Егорову, еще предстояло «добиться»… ³⁸Что касается соединений, то на известных нам учениях 27-й стрелковой дивизии БВО в марте 1935-го организовывать такое взаимодействие после завязки боя переставали не только полковые штабы, но и дивизионный; в Примгруппе ОКДВА все (т. е. и дивизионные) штабы поступали так (см. выше) и осенью; штабы обеих дивизий, выведенных в том же месяце на окружные учения Северо-Кавказского военного округа (СКВО) – 22-й и 74-й стрелковых, – не справились с использованием своих танковых батальонов…

Как явствует из директивы наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», штабы объединений «взаимодействие основных родов войск» зачастую не умели организовывать и в 36-м. «Во взаимодействии наземных войск во многих случаях отсутствовал даже «план действий, увязанный по рубежам и по времени»! ³⁹А не показательно ли, что в единственномсохранившемся источнике, освещающем уровень подготовки тогдашнего штаба соединения КВО – протоколе партсобрания штаба 15-го стрелкового корпуса от 22 декабря 1936 г., – мы сразу же натыкаемся на фразу: «[…] Слабо организуем взаимодействие всех родов войск […]» ⁴⁰? И что о том же говорят все обнаруженные нами материалы проверок тогдашних штабов стрелковых дивизий ОКДВА (штадивов-35 и -69)? Из процитированного четырьмя абзацами выше приказа комвойсками КВО № 0100 от 22 июня 1937 г. следует, что неумение организовать взаимодействие родов войск, отличавшее командный состав и штабы этого округа и накануне чистки РККА, бытовало на всех уровнях, т. е. и на уровне соединений. Подобный же вывод можно сделать и из констатировавшего аналогичное неумение дальневосточного «комсостава» ⁴¹ отчета штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.