Из того же выступления Н.Н. Воронова видно, что комсостав артиллерии РККА «очень плохо» усвоил и организацию оборудования и маскировки огневых позиций – особенно для 45-мм противотанковых пушек. «[…] Опыт белорусских и московских маневров показывает, что мы эти орудия очень неумело применяем в обстановке, близкой к боевой. Если мы эти орудия в первые дни войны будем применять так открыто, то они будут быстро подавляться противником» 172.
Таким образом, тактическая слабость комсостава советской артиллерии во второй половине 1937 г. определялась слабым его умением:
– организовать взаимодействие с другими родами войск;
– массировать огонь артиллерии;
– организовать артиллерийскую разведку и вести наблюдение и
– организовать оборудование и маскировку огневых позиций.
Но слабое умение командиров-артиллеристов наладить взаимодействие с пехотой и танкамибыло характерно для РККА и в «предрепрессионный» период. Так, в директиве наркома обороны № 400115с от 17 мая 1936 г. выражалось опасение, что артиллерийские дивизионы с их штабами « по-прежнему[выделено мной. – А.С.] окажутся летом слабейшим звеном в системе боевой подготовки армии» 173. А ведь практическоевзаимодействие с другими родами войск в артиллерии осуществлялось именно на уровне дивизиона! О том, что «слабой стороной подготовки арт[иллерийских] дивизионов следует признать совершенно недостаточную тактическую их работу совместно с пехотой», М.Н. Тухачевский докладывал К.Е. Ворошилову и 7 октября 1936 г. 174. Да и из тезиса, озвученного 27 ноября 1937 г. самим Ворошиловым («Взаимодействие артиллерии с пехотой и другими родами войск остается[выделено мной. – А.С.] слабым […]»), следует, что организовать такое взаимодействие советские артиллеристы плохо умели и до начала чистки РККА…
Это хорошо видно и на примерах конкретных военных округов, чье командование жаловалось на эту проблему осенью 37-го. Так, в КВОорганизация взаимодействия артиллерии с другими родами войск «слабым вопросом» была и в 1936-м. Ведь даже в безумно «отлакированном» годовом отчете этого округа от 4 октября 1936 г. признавалось, что командир артдивизиона (т. е. практическийорганизатор этого взаимодействия. – А.С.) «еще не может быть признан хорошо подготовленным» и что «тактическое применение батальонных и полковых орудий» (предназначавшихся для действий в постоянном и непосредственном контакте с пехотой!) отработано «слабо» 175. Как заключал весьма объективный приказ нового комвойсками округа И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г., «главнейших вопросов взаимодействия» с другими родами войск «комсостав всех степеней» артиллерии КВО «не отработал» и к началу чистки РККА 176.
В одной из двух артиллерийских частей БВО, о чьей выучке в 1936 г. сохранились более или менее подробные сведения – в 37-м артиллерийском полку 37-й стрелковой дивизии, – организация взаимодействия с пехотой еще в октябре была слабой однозначно (инспектировавшие отметили тогда, что проверенный ими штаб дивизиона даже перед боем организует такое взаимодействие лишь «удовлетворительно», а в процессе боя – «несколько хуже» и что полк «не всегда» обеспечивает огнем «движение пехоты» 177). А в другой части – 33-м артполку 33-й стрелковой дивизии – такая организация была слабой более чем вероятно: ведь практическиеорганизаторы взаимодействия – штабы дивизионов – еще к июлю 1936-го были там вообще не сколочены…
Даже если считать сообщение отчета ОКДВАза 1937 г. об удовлетворительной отработке взаимодействия артиллерии с пехотой и танками приукрашивающим действительность, то и тогда реальная картина окажется не хуже той, что была в армии Блюхера в «предрепрессионный» период. Ведь в октябре 1935 г. начарт ОКДВА В.Н. Козловский прямо признавал, что его артиллеристы не обеспечили «должной спайки в совместной работе артиллерии и танков» и что у них «отстает» «организация и осуществление поддержки контрударов (т. е. организация взаимодействия и с пехотой. – А.С.») 178. Удовлетворительно взаимодействовать с пехотой и танками артиллеристы Блюхера не могли и в первой половине 1937-го: в отчете штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. констатировалась неудовлетворительность выучки штабов артдивизионов, а действия орудий сопровождения танков и пехоты признавались наиболее слабым местом взаимодействия родов войск…
Слабым умением массировать огонькомсостав советской артиллерии тоже отличался и в 1935—1936-м. Выступая 8 декабря 1935 г. на Военном совете, А.И. Егоров указал, что в артиллерийских дивизионах и группах «не отработано управление огнем» (а, как напоминал в своем приказе № 03 от 6 января 1935 г. И.П. Уборевич, «управление огнем див[изио]на – группы есть основа управления огнем массированной артиллерии») 179. «Артиллерия дивизии, – констатировалось в докладе М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», – теоретически управление массовым огнем […] отработала, однако практически[выделено мной. – А.С.] этот важный вопрос во всех частях[выделено мной. – А.С.] еще не разрешен и не закреплен»… 180
В отдельно взятом БВО«техника и практика сосредоточения массового огня» тоже должна была быть «недоработана» не только осенью 37-го, но и в 1935—1936-м. Ведь в 35-м управление огнем артдивизиона и артгруппы в этом округе было отработано (и то если верить частично заинтересованной инстанции – отчету политуправления БВО от 21 октября 1935 г.) только удовлетворительно. Явно не улучшилось положение и в 1936-м: ведь все тогдашние штабы артдивизионов БВО, о которых нам что-то известно, были подготовлены либо только удовлетворительно (в проверенном в октябре дивизионе 37-го артполка 37-й стрелковой дивизии), либо на «неуд» (проверенные в июле штабы дивизионов 33-го артполка 33-й стрелковой дивизии были вообще не сколочены).
Умение массировать артогонь отнюдь не ухудшилось с началом чистки РККА и в ОКДВА,даже еслисообщение отчета последней за 1937 г. об удовлетворительном планировании огня дивизиона и преувеличено. Оно не могло удаться и в первой половине 37-го: ведь согласно отчету штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. и штабы артдивизионов, и штабы артполков и артгрупп, и 11 из 13 штабов начальников артиллерии стрелковых дивизий – словом, все основные звенья, планирующие сосредоточение артогня, в армии Блюхера тогда были подготовлены неудовлетворительно!
Нежелание или неумение командиров-артиллеристов организовать артиллерийскую разведкуинспектор артиллерии РККА Н.М. Роговский констатировал и в декабре 1935-го. При этом, по В.Н. Козловскому, в ОКДВА «слабым местом штабов артиллерии» разведка была тогда «из-за малого тактического кругозора штабных командиров, зачастую не знавших, где и что надо искать»… 181В единственномсохранившемся от «предрепрессионных» лет источнике, всесторонне освещающем выучку артиллерийской части БВО – акте инспекторского смотра боевой подготовки 37-го артполка 37-й стрелковой дивизии в октябре 1936 г., – мы сразу же натыкаемся на слова: «Недостаточное внимание уделено арт[иллерийской] разведке как на марше, так и во время боя»… 182В артиллерии КВО, как подытоживалось в приказе нового комвойсками этого округа № 0100 от 22 июня 1937 г., «вопросы организации и ведения разведки в процессе боя всеми средствами в условиях незнакомой местности» были «не отработаны» и к началу чистки РККА… 183
Из фразы, произнесенной в ноябре 1937-го Н.Н. Вороновым («Артиллеристы до сих пор[выделено мной. – А.С.] наблюдать не умеют» […]»), явствует, что с наблюдениему комсостава артиллерии РККА дело не ладилось тоже еще до начала массовых репрессий.
Ну, а что касается неумелого выбора и маскировки огневых позиций, то случайно ли, что в том единственном случае, когда наши источники освещают и эту сторону выучки комсостава «предрепрессионной» артиллерии РККА, этот комсостав опять-таки оказался не лучше, чем комсостав образца осени 1937-го? Инспектирование 37-го артполка 37-й стрелковой дивизии БВО в октябре 1936 г. выявило, что развертывание батарей «происходит шаблонно, без учета обстановки и местности»… 184
