Что же до подготовленности экипажей 14-й мехбригады, то в 1936 г. 14-я не только попала (вместе со всем своим 5-м мехкорпусом) в тот же приказ наркома № 0160 от 13 ноября, что и 19-я (ибо тоже довела к июню свои БТ-2 и БТ-5 до «неудовлетворительного» состояния), но и действовала на сентябрьских маневрах МВО так, что К.Е. Ворошилов «дал низкую оценку подготовленности 5-го м[еханизированного] к[орпуса] и особенно 14-й м[еханизированной] б[ригады]». Могла ли выучка ее тогдашних экипажей быть «хорошей», если на 1 октября 1936 г. учебный батальон бригады (готовивший для нее механиков-водителей и командиров башен) учебную программу по парковой службе выполнил лишь на 64,7 %, по огневой подготовке – на 52,8 %, по технической – на 48,1 %, а по тактической – на 10,5 %? 273
«Недочеты» в деле взаимодействия с пехотойу танкистов имелись и на знаменитых Белорусских маневрах 1936 г., когда Т-26 танкового батальона 2-й стрелковой дивизии «хронически» отставали от своей наступающей пехоты. А на прошедших в августе 1936-го в КВО Полесских маневрах выявилось, что отдельные танковые батальоны участвовавших в них дивизий (7-й, 46-й и 60-й стрелковых) вообще не обучены взаимодействию с пехотой! 274Согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., взаимодействие с другими родами войск танкисты Красной Армии недостаточно отработали и к началу массовых репрессий. В ОКДВА, как признал штаб самой этой армии, такое взаимодействие было тогда отработано очень слабо, а в КВО (как видно из уже цитировавшегося нами приказа комвойсками этого округа № 01200 от 22 июня 1937 г.) танковые подразделения к июню 1937-го вообще не умели решать тактические задачи во взаимодействии с пехотой…
Мы не говорим уже о том, что танкисты элитной 44-й стрелковой дивизии КВО (из ее отдельного танкового батальона и танкетного батальона ее 132-го стрелкового полка) весной «дорепрессионного» 1935-го выказали «полное отсутствие представления по вопросам общевойскового боя» 275 (т. е. по вопросам взаимодействия с пехотой, для которого, кстати, эти батальоны и предназначались!)…
Ну, а что касается « службы наблюдения», то по меньшей мере в двух из трех крупнейших военных округов – КВО и ОКДВА – «вопросы наблюдения из танка в процессе боя» тоже были «слабо отработаны» и в 35-м (это признали даже годовой отчет самих же автобронетанковых войск ОКДВА от 19 октября 1935 г. и «отлакированный» годовой отчет КВО от 11 октября!) 276. Согласно докладу М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», танковые экипажи «из рук вон плохо» наблюдали из танка и в 36-м 277 (о том же говорил на разборе сентябрьских Шепетовских маневров и комвойсками КВО И.Э. Якир), а согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. – и накануне чистки РККА.
В. Артиллеристы
«Кадровые бойцы артиллерии, – подытоживал в апреле 1940-го Н.Н. Воронов, – свои элементарные обязанности знали к началу войны вполне удовлетворительно» – хотя, конечно, им требовалось еще много чего «изучить и много знать деталей нашей сложной техники, уметь все выжимать из техники в бою» 278.
Однако до чистки РККА выучка рядовых артиллеристов была не только не лучше, но едва ли не хуже. Общими оценками ее уровня – подобными той, что приведена выше – мы не располагаем, но не показательно ли, что в документах ОКДВА за 1935 и 1936 г. ей посвящены почти исключительно одни критические замечания (о недостаточно четком выполнении номерами орудийного расчета своих обязанностей, о «неточной и медленной» работе расчетов, о неумении их быстро и точно поражать быстродвижущиеся цели, о всего лишь «удовлетворительном» или даже «неудовлетворительном» уходе за материальной частью, о неумении наводчиков (!) прочесть показания угломера, о плохой верховой езде – и т. п.)? Не показательно ли, что в единственной стрелковой дивизии КВО, от которой сохранились хоть какие-то сведения о ее рядовых артиллеристах за 1936 г. – «ударной» (!) 44-й, бойцы 44-го артиллерийского полка «свои элементарные обязанности» исполняли отнюдь не «удовлетворительно»? (Ездовые плохо умели держаться в седле и управлять лошадьми, наблюдатели испортили много оптических приборов, а орудийные расчеты довели свои 76,2-мм пушки и 122-мм гаубицы не только до грязного, но и до заржавленного состояния.)
Еще и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го в двух крупнейших военных округах бойцам-артиллеристам не только предстояло (как в финскую войну) «изучить и много знать деталей нашей сложной техники». Им нужно было научиться и тому, что в финскую «знали вполне удовлетворительно», – «своим элементарным обязанностям»! В артиллерии КВО к июню 1937-го было не только «неудовлетворительно знание материальной части своего оружия», но и (по крайней мере, в полковой артиллерии) «не отработана одиночная выучка бойца-артиллериста» (вряд ли случайно, что в единственной тогдашней стрелковой дивизии КВО, по которой сохранилась информация о выучке артиллеристов – 45-й – дело обстояло именно так) 279. Ну, а то, что в ОКДВА «во всех частях одиночная подготовка» бойца «упущена», в апреле 1937-го прямо признали даже в штабе этой армии (или аппарате начальника ее артиллерии) 280.
Как отмечал комвойсками Северо-Западного фронта, в начале февраля 1940 г. артиллерийские наблюдатели сопровождали атаковавшую «линию Маннергейма» пехоту неотлучно, а вот в «дорепрессионном» 1936-м (как отмечал в своем докладе от 7 октября того года «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский) артиллерийские ОСП (отделения связи с пехотой) от пехоты «слишком часто» отставали 281. Отставали они и на последней «предрепрессионной» репетиции прорыва «линии Маннергейма» – в ходе штурма 52-й стрелковой дивизией БВО в феврале 1937-го, на тактических учениях 23-го стрелкового корпуса, Мозырского укрепрайона…
Г. Связисты
О выучке бойцов и подразделений инженерных войскв опубликованных источниках сведений не содержится. Что же касается войск связи, то на апрельском совещании 1940 г. военком Управления связи Красной Армии К.Х. Муравьев (бывший начальник связи 8-й армии) заявил, что участвовавшие в финской кампании кадровые связисты были «подготовлены удовлетворительно», а «запас» имел «плохую подготовку», но что в первые дни работа всех связистов «была неудовлетворительной» 282. Надо полагать, оценки эти относились и к рядовому составу… На том же совещании начальник артиллерии 19-го стрелкового корпуса 7-й армии С.И. Оборин пожаловался на плохую выучку радистов артиллерийских частей, а в 8-й армии в ходе войны выявилось, что у связистов нет практических навыков «в прокладке линий связи в лесисто-болотистой местности» 283.
Однако в «дорепрессионном» 36-м выучку советских кадровых бойцов-связистовнельзя была назвать даже и удовлетворительной! Как отмечал в своем докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский, информацию они передавали с искажениями; как мы видели в главах 1 и 3, в одном из трех крупнейших военных округов (ОКДВА) их выучка была удовлетворительной, но в другом (БВО) – просто безобразной. Судя по 44-й стрелковой дивизии и отдельному батальону связи 15-го стрелкового корпуса (по которым только и сохранилась информация о выучке рядовых связистов в 1936 г.), близкую к «неуду» оценку заслуживали тогда и связисты третьего такого округа – КВО. Радисты батальона связи 15-го корпуса – как показали Полесские маневры – «плохо овладели техникой», телеграфисты его штабной роты нормативы по времени передач еще осенью выполняли на жалкие 30 % 284, а радисты 44-й дивизии не только плохо знали радиостанцию, но и допускали слишком большой процент искажений при передаче…
Выучку кадровых бойцов-связистов в Красной Армии нельзя было назвать удовлетворительной и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го – когда в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. констатировалось то же самое, что и девятью месяцами раньше в докладе Тухачевского, когда в ОКДВА, как показывает анализ отчета ее штаба от 18 мая 1937 г. и отчета войск связи ее Приморской группы за зимний период обучения 1936/37 учебного года от 24 апреля 1937 г., выучка рядовых связистов колебалась в целом между удовлетворительной и неудовлетворительной, а в КВО была откровенно неудовлетворительной («Плохо работают радисты в сетях, – констатировал приказ комвойсками КВО № 0100 от 22 июня 1937 г. – У морзистов [телеграфистов, работавших на аппаратах Морзе. – А.С.] и радистов масса искажений [при передаче. – А.С.]» 285).
