– Да, с тех пор как на здешние берега высадились первые переселенцы, мир сильно изменился, – вздохнул Джош. Затем добавил, глядя на Лайзу: – Кстати, приготовить «пувумбу» в Лондоне будет трудновато. Да и с «улдайей» наверняка возникнут проблемы.

Лайза промокнула губы салфеткой.

– Почему?

Джош бросил взгляд на Пэм. В его небесно-голубых глазах плясали чертики.

– Из-за специфичности ингредиентов, – пояснил он, продолжая разговор с Лайзой. – Например, соус «пувумба» имеет в основе пюре из местной дикой сливы, которая и придает ему неповторимый вкус. Но она не растет нигде в мире, кроме Австралии. Иными словами, придется выписывать ее плоды в Лондон отсюда. С остальным, правда, легче. Это бульон из обжаренных говяжьих костей, с добавлением кукурузного крахмала, имбиря, перца и других специй, которые, думаю, можно приобрести в любом супермаркете.

– Значит, не все так плохо, – довольно безразлично констатировала Лайза.

– Да, но ассорти, которое подают под соусом «пувумба», представляет собой наибольшую проблему. Подобных продуктов точно нигде не сыщешь, кроме как в Австралии.

Лайза посмотрела на принесенный Джошем судок, в котором еще осталось немного экзотического кушанья.

– Вот как? Что же это такое? Признаться, пока я ела, никак не могла понять…

– А, это очень специфические ингредиенты природного происхождения. Кстати, экологически чистые, тут стопроцентная гарантия, потому что оба их поставщика не обитают в загрязненной местности.

Лайза недоуменно сморщила лоб.

– Что за поставщики?

Джош кивнул на судок.

– В данном случае речь идет о гигантском жуке-мясоеде и так называемом ночном великане. Это такой мотылек размером со скворца.

Повисла пауза. Пэм притихла в ожидании развязки, а Лайза, силясь понять, о чем толкует Джош, обмахивалась газетой, которую читала сегодня в самолете.

– Какой еще жук и что за мотылек? Я что-то не совсем улавливаю суть. Они являются показателями чистоты местности?

Джош медленно покачал головой.

– Нет, они и есть поставщики продукта. Видишь ли, это ведь местная кухня. А местными жителями здесь являются австралийские аборигены, у которых, надо сказать, довольно своеобразные представления о том, что можно употреблять в пищу. Например, только что мы отведали экзотического блюда, состоящего из личинок гигантского жука-мясоеда и гусениц мотылька, именуемого здесь ночным великаном. Сейчас как раз подходящий сезон для сбора этой живности. Мой друг Джи-Джи лично позаботился об упомянутых продуктах и приготовил ассорти по всем правилам.

Лайза перестала обмахиваться газетой.

– Что значит приготовил? Это… как?

– Как приготовил? – невинным тоном уточнил Джош. – Точно не скажу. Знаю лишь, что личинки и гусениц каким-то образом обрабатывают, потом тушат и поливают отдельно приготовленным соусом «пувумба». Но надо сказать, что это своего рода новшество. Старики-аборигены предпочитают есть личинок живьем.

Лайза побледнела и повела глазами на судок, где под слоем густого соуса угадывались продолговато-округлые формы ингредиентов ассорти.

Глядя на нее, Пэм прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Затем, повинуясь внезапному порыву, спросила у Джоша:

– А из чего приготовлен улдилл… улдойл… в общем, гарнир?

– Улдайя, – сказал Джош. – Тут проще, потому что саранча есть практически круглый год.

Краем глаза Пэм заметила, что Лайза прижала ладонь к желудку.

– Ах, значит, это обыкновенная саранча! Ее тоже тушат?

Джош старался не смотреть на Лайзу.

– Нет, саранчу жарят в масле точно так же, как картофель фри. Потом по вкусу солят, посыпают сушеной зеленью или перцем, кто как любит. Тебе понравилось?

Губы Пэм дергались от рвущегося наружу смеха.

– Немного непривычно, но вкусно. Да, определенно. Пожалуй, я возьму еще ложечку «улдайи»… – Она потянулась к судкам. – Лайза, тебе положить? Или хочешь «пувумбу»? Тут еще немного осталось…

Не выдержав, Лайза вскочила и со сдавленным звуком, держась за рот, опрометью выбежала из гостиной. Через минуту за ней с грохотом закрылась дверь ванной.

Пэм тоже схватилась за рот, но по другой причине – ее душил хохот. Одновременно она потрясала в воздухе поднятым большим пальцем.

Улыбаясь до ушей, Джош раскинул руки и раскланялся. Затем они с Пэм, будто давние приятели, хлопнули друг друга по ладоням.

Лайза отсутствовала недолго. Вернувшись в гостиную с покрытым красными пятнами лицом, она несколько нетвердой поступью направилась в отведенную ей спальню. Там взяла лежавшую на гамаке сумочку, затем, не глядя на Пэм и Джоша – и особенно стараясь не смотреть на скатерть, где стояли судки с остатками «экзотических» блюд, – двинулась к входной двери.

– Лайза! Что случилось?! – крикнула Пэм. – Куда это ты?! Возможно, я что-то не так сказала?!

Ответа не последовало. Вновь стукнула дверь, и наступила тишина.

Первое, что сделала Пэм после ухода Лайзы, это встала с ковра и потушила все ароматические палочки, до сих пор дымившие в разных концах комнаты. Потом распахнула балконную дверь, впуская свежий воздух.

– Мы не перегнули палку? – спросил наблюдавший за ее действиями Джош.

Возвращаясь на прежнее место, она усмехнулась – такая тоненькая, грациозная в джинсах и пестрой шелковой блузке. Распущенные волосы придавали ее обновленному образу оттенок романтичности.

– Думаешь, обошлись с Лайзой слишком круто? Ничего, она это заслужила. И потом, разве не я собиралась сбить с нее спесь?

– Но она удрала куда-то…

Пэм подняла бокал.

– Пусть идет куда хочет. Впрочем, не беспокойся, никуда она не денется. Лучше выпьем за удачно прошедший спектакль!

– Подожди… – Джош потянулся за бутылкой, потом распределил остатки вина между бокалом Пэм и своим. – Теперь выпьем.

Что они и сделали.

На миг зажмурившись и плотно сжав губы, Пэм поставила пустой бокал на скатерть, затем кивнула на судки.

– А что это на самом деле?

Джош прищурился.

– Не догадалась?

Она пожала плечами.

– Честно говоря…

Рассмеявшись, Джош поддел вилкой кругляш, извлек из судка и поднес ко рту Пэм.

– Попробуй еще раз.

Она послушно открыла рот, взяла с вилки кругляш, раскусила и принялась медленно жевать.

– Ну? – поощрительно обронил Джош.

– Что-то знакомое, но точно сказать не могу. Если бы не соус… Он вкусный, но мешает определить.

– Ладно, не буду тебя мучить. Это сырные шарики. А еще тушеные стручки зеленого горошка – цельные, с горошинами внутри.

– Вместо гусеницы? – хихикнула Пэм.

– Точно. Что касается соуса, то он действительно соответствует всему, что я о нем рассказывал.

– А саранча?

– Это цветки одной местной разновидности акации. Кстати, Джи-Джи часто жарит их себе на ужин. Омлет с этими цветками его коронное блюдо. Предупредить тебя я не успел, поэтому всячески давал понять, чтобы ты ела без опасений.

– Спасибо, – кивнула Пэм, – я так и поняла. – Минутку помолчав, она с притворным вздохом произнесла: – Ну что, хоть гостья и покинула нас, не вижу причин прекращать устроенный в ее честь праздничный обед. Еще съешь что-нибудь существенное или перейдем к десерту?

Джош с улыбкой посмотрел на нее.

– Спасибо, я сыт, но от десерта не откажусь.

– Тогда нужно сварить кофе. И… кажется, ты принес две бутылки вина?

– Да. Вторая осталась в пакете, на кухне. Тебе понравилось это вино?

Пэм скромно опустила ресницы.

– Да.

– Тогда откупорим вторую бутылку.

Джош встал и протянул руку Пэм, помогая подняться.

Они переместились на кухню, где Пэм засыпала кофе в автоматическую кофеварку, воткнув затем вилку в розетку, а Джош откупорил бутылку и вновь наполнил захваченные из гостиной бокалы.

Оба облокотились о кухонную стойку и, попивая вино, стали смотреть через открытое окно на сливающийся с горизонтом океан.

– А у тебя есть назойливые родственники? – спустя некоторое время спросила Пэм.