Элизабет мелкими перебежками, держа наготове увесистый снежный снаряд, подалась в сторону дома. Но Грега на прежнем месте не оказалось. Где же он?

— Ну где же ты? Ух!..

Неприятельский выстрел угодил ей прямо в затылок. Под смех победителя Элизабет снова пришлось отряхивать снег, на этот раз с волос.

— Это нечестно! — воскликнула она, пытаясь сохранить серьезный тон и не рассмеяться вместе с мужем.

Зачерпнув пригоршню снега, она решительно обрушилась на него и повалила прямо в сугроб. Издавая комичные вопли и уханье, Грег принялся энергично сопротивляться, отчаянно барахтаясь в снегу. Спустя несколько секунд он неожиданно принял неподвижную позу и, протянув к Элизабет руку, нежно стряхнул прилипшие к ее щеке снежинки.

— Послушай… — пробормотал он.

Элизабет резко вскочила на ноги, чувствуя, как сильно стучит ее сердце.

— …Посмотри на нас. Мы все вывалялись в снегу — с головы до ног. Давай-ка отряхнемся!

— Элизабет!

Она остановилась и повернулась к нему, пронзенная теплом его глаз. Казалось, что его взгляд излучал огонь. Элизабет невольно задрожала, поднялась и направилась к дому. О Господи, как же она хочет его! Мечтает, чтобы он прикоснулся к ней, приласкал, сжал в объятиях, занялся с ней любовью.

Какая же она все-таки идиотка! Что вдруг о себе возомнила! Это ведь игра с огнем, а не со льдом. Это огонь, самый настоящий огонь, жгучий, опасный. Огонь, который доставляет ей сладостно-мучительную боль, несет с собой ни с чем не сравнимое искушение. Прекрати! — мысленно одернула она себя и еще раз напомнила, что в их отношениях ничего не изменилось. Ни на йоту.

Грег оказался как раз за ее спиной, перехватив дверь как раз в тот самый миг, когда она ее закрывала, и шагнул за ней через порог. Элизабет отправилась сразу в ванную и закрылась там в надежде, что муж правильно истолкует ее намек. Именно так и произошло. По крайней мере, он хотя бы не пытался отправиться туда за ней вслед. Элизабет дрожащими руками сняла с себя пальто и повесила его на крючок возле радиатора отопления.

— Хочу принять ванну! — сообщила она Грегу сквозь закрытую дверь. — Просто на тот случай, если электричество отключат снова!

Мужчина что-то проворчал в ответ, но Элизабет не разобрала ни единого слова. Он находился в кухне. Ей было слышно, как он ходит там, что-то напевая под нос, как наливает воду в чайник. Бетти наполнила ванну и забралась в нее, по-прежнему не сводя глаз со сломанного дверного запора. От любого, даже самого слабого, толчка дверь распахнулась бы настежь. Впрочем, возникал закономерный вопрос — а собирался ли он вообще входить сюда, к ней?

Пожалуйста, не надо, мысленно взмолилась она, однако Грег все-таки вошел. Вошел спокойно и безмолвно, с подносом, на котором стояла чашка горячего чая и лежал кусок пирога. Поставив его на крошечный столик у изголовья ванны, он так же, не проронив ни единого слова, вышел, оставив ее в еще большем смятении, чем раньше.

Элизабет подумала — а зайдет ли он сюда еще раз? И, решив, что все-таки не зайдет, расслабилась, наслаждаясь горячей водой и ароматным, душистым чаем. Вылезать оттуда не хотелось.

Но не скрываться же здесь от Грега до конца дня, да и не слишком тепло было в самой ванной комнате. Элизабет неохотно выбралась из воды, быстро вытерлась и только в этот миг поняла, что забыла захватить с собой чистое белье и одежду.

Осторожно выглянув из ванной, она заметила, что дверь в гостиную заперта. Элизабет с облегчением подумала, что Грег именно там, и молнией взлетела по лестнице прямо в спальню. Быстро натянув свежее белье, она облачилась в тонкий шерстяной свитер и свои любимые темные брючки. Выглядела она неплохо, нет, просто превосходно для спокойного зимнего дня, который предстояло провести у камина, рядом с мужем. Она отлично знала, что выглядит на все сто. Просто не была до конца уверена, почему поступила именно так. Но ей и не очень-то хотелось сейчас анализировать свои поступки.

Не успела она взять в руки фен, как раздался негромкий стук в дверь. Элизабет ладонью отбросила с лица мокрые волосы и открыла дверь. На пороге стоял Грег. Она торопливо сглотнула застрявший в горле комок и слегка отступила назад.

— Что случилось? Я как раз собиралась подсушить волосы.

— Давай я тебе высушу их сам!

Он взял из ее рук массажную щетку и осторожно провел ею по волосам жены. Затем принялся аккуратно расчесывать отдельные пряди. Процесс оказался долгим, однако Грег трудился терпеливо и с видимым удовольствием. Все это время Элизабет чувствовала, что ее нервы напряжены до предела.

Однако он не сделал ничего такого, что могло бы вызвать у нее беспокойство. Ничего не говорил и ничего лишнего себе не позволял, только расчесывал ее волосы под потоком горячего воздуха до тех пор, пока они не заструились по ее плечам роскошной волной. Он перебирал ее волосы, опуская и поднимая поочередно пряди, опадавшие как шелковый занавес, бесконечно повторяя одни и те же движения — одновременно и нежные, и дразнящие. Затем, совершенно неожиданно, он отнял руки и отступил назад.

А что же будет теперь? — подумала она. Нет, теперь уж точно ничего особенного не будет. Ничего не будет…

Грег отложил в сторону массажную щетку, выдернул фен из розетки, свернул кольцом электрический провод и с непроницаемым выражением лица направился к двери.

— Если хочешь, я заварю для тебя свежий чай.

— Спасибо. Я через минуту спущусь, — ответила Элизабет и по совершенно непонятной для нее самой причине машинально потянулась за косметичкой. Не отдавая отчета в своих действиях, она дрожащими от волнения руками принялась торопливо наносить макияж.

Капельку увлажняющего крема — ведь ее кожа после пребывания на солнце стала слегка шелушиться. Чуть-чуть помады — губы в последнее время немного обветрены. Легкий штришок тушью — глаза обязательно должны быть подкрашены для выразительности. Неужели все это хотя бы каким-то образом может произвести впечатление на мужчину, который за пять лет их брака успел повидать ее во всех мыслимых сочетаниях в одежде и без таковой? Вряд ли!

Элизабет спустилась в кухню, где застала Грега шинкующим овощи — лук, морковь и пучок пастернака. В кастрюльке уже варился картофель.

— Вот готовлю ужин, — сдержанно произнес он.

Элизабет удивленно захлопала глазами.

Грег? Готовит? С каких это пор ее муж стал кулинаром? Элизабет расположилась на противоположной стороне стола с чашкой чая и сандвичем.

— Что же будет на ужин? — поинтересовалась она, удивленная тем, что приготовление ужина началось уже в три часа пополудни.

— Овощное рагу и картофельное пюре под белым соусом. Еще будет бисквит в сиропе. Его я приправлю кремом, вот нашел в шкафу порошок-полуфабрикат.

— Звучит неплохо. Заманчиво, — откликнулась Элизабет, неожиданно почувствовав, что проголодалась.

— Все это мы запьем бутылочкой вина, которую ты когда-то запрятала за кухонный шкаф, — добавил Грег.

Элизабет показалось, что она покраснела от смущения.

— Угу!

— Вот тебе и угу! Припрятала, плутовка, на черный день. Угадал?

Лицо его сохраняло прежнее бесстрастное выражение, однако в глазах читалась лукавая усмешка, от которой Элизабет испытала неожиданную слабость в коленках.

— Считай, что ты прав.

Вообще-то она приобрела эту бутылку для того, чтобы отпраздновать свое великое бегство в Царство Свободы, однако в результате обретенной наконец-таки независимости настроение у нее, как это ни странно, оказалось вовсе не праздничным. Скорее, ей требовалось заглушить чувство безысходности. Так что ожидаемого веселья не получилось. В итоге праздник обернулся едва ли не трауром, а еще Элизабет не находила никакого удовольствия в употреблении спиртного в одиночку.

— Тебе помочь, Грег?

— Нет. Справлюсь сам. Ты просто посиди здесь со мной. Выпей чаю и расскажи что-нибудь.

— О чем?

Грег недоуменно пожал плечами.

— Да о чем хочешь. Хотя бы о своем бизнесе, раз уж ты заделалась истинной бизнес-леди.