Элизабет поискала глазами властелина всего этого великолепия. Им оказалась пухлая розовощекая дама, обихаживающая с помощью неизвестных Элизабет приспособлений темно-красную розу. Услышав звук шагов, она подняла голову и с недоумением уставилась на гостью. Потом, словно что-то вспомнив, она устремилась навстречу Элизабет, и лицо ее озарилось радостью.

— Здравствуйте! Проходите, проходите… Я не думала, что вы так молоды, считала вас своей ровесницей, тоже на пенсии, — весело приветствовала она Элизабет.

Девушка замерла в недоумении. Она молча смотрела на хозяйку цветочного царства, а та уже похлопывала ее по плечу, ни на секунду не умолкая:

— Вот там ваша красавица. Скажите, что хороша, не так ли? Такой капусты у меня давно уже не было.

Элизабет не могла вставить ни слова. Она поняла, что пожилая дама приняла ее за садовода, своего собрата по увлечению цветами. Но при чем здесь капуста? По всем сведениям, которые сохранились в памяти Элизабет, капуста — это овощ, часто используемый в кулинарии. Автоматически она вспомнила различные сорта капусты: листовая, белокочанная, краснокочанная, брюссельская, цветная, кольраби. Интересно, какой капустой ее собирается потчевать разговорчивая мадам?

— Всегда кажется, что в молодости жизнь была лучше, все было более красивым и понятным, не то что современное… Я считаю, что это чувство надвигающейся старости, — услышала Элизабет и с удивлением взглянула на нее.

По ее мнению, возраст мадам приближался к семидесяти. Молодцы француженки, умеют быть оптимистками!

Не умолкая ни на минуту, мадам увлекала Элизабет куда-то в глубину сада. Элизабет уже давно потеряла нить разговора, потому что розовощекая хозяйка цветочного царства имела удивительную особенность совмещать философские вопросы типа «что такое жизнь и как достичь счастья?» с агротехническими советами по выращиванию таинственной капусты, за которой якобы явилась Элизабет.

— Вот она, моя красавица! — торжественно объявила мадам.

Взору Элизабет открылась небольшая поляна, на которой росли необычные растения причудливой формы: высокие, с верхушкой из широких, слегка морщинистых листьев разнообразной окраски от зеленой до красно-бурой. Вокруг каждого такого мини-деревца лежали огромные кочаны белоснежного, палевого, ярко-розового, красного, вишневого и фиолетового цветов. Поляна напоминала кадр из фантастического фильма.

— Что это? — воскликнула Элизабет, на мгновение позабыв о цели своего появления здесь.

— Капуста, моя милая, капуста! Вот это, — дама сделала жест рукой по направлению деревец, — пальмовая, а это — указующий перст опустился на кочаны, — декоративная цветная. А вы что представляли, явившись сюда за капустой? Огородный овощ? Хотели сделать из него еду себе на ужин? — мадам бросила на Элизабет презрительный взгляд, и в ее монологе наступила пауза. Видимо, она ждала оправданий.

— Извините, — промямлила Элизабет. Я действительно не подозревала о существовании такой капусты. Но пришла я совсем по другому поводу. Меня интересует месье Жюль Сарди.

— Жюль? А что в нем интересного? Человек как человек. Красоты не понимает, а цветы признает только в виде букетов, которые можно подарить приглянувшейся девчонке.

Элизабет усмехнулась. Любопытная классификация людей.

— Месье Жюль Сарди здесь живет? Он дома?

— Живет здесь, приходится мне внуком, но дома его нет и вернется он только завтра к вечеру. У него выходные дни.

Элизабет кивнула. Это она знала.

— Вы будете его ждать? — В голосе мадам прозвучала слабая надежда. Вероятно, она одинока и рада поболтать даже с Элизабет, которую нельзя назвать любителем-цветоводом.

Элизабет было жаль разочаровывать пожилую даму.

— Нет, к сожалению, я не могу провести два дня в вашем доме, мадам Сарди. До свидания.

— Подожди, моя милая. Может быть, тебе пригодится. — И дама бегом кинулась к дому. Через несколько минут она вернулась и вручила Элизабет маленький пакет. — Это семена капусты. Она неприхотлива и нуждается только в обильном поливе.

Элизабет от души поблагодарила мадам Сарди, хотя не представляла, что будет делать с семенами. Может быть, выращивать их как комнатные растения? Но это потом. Сейчас надо помогать Линде. Жаль, что не удалось поговорить с охранником. Возможно, с запиской ей повезет больше. Значит, снова в Париж! Если любовный характер записки не вызывает сомнений, значит, Линда действовала в состоянии патологической ревности, которая довела ее до безумного поступка.

Элизабет представила, какое впечатление произведет на судью это утверждение. Эффект не однозначный, решила она. Трудно предположить, что находящаяся даже в таком состоянии особа совершает попытку убийства незнакомых ей людей. Себя Элизабет на месте сестры представить не могла. Но попытаться сыграть на этой записке можно.

Ключа от квартиры Линды у Элизабет не было, но это не очень ее смущало. Рабочий день близился к концу, и скоро муж сестры придет домой. Или он, пользуясь отсутствием Линды, гуляет всю ночь напролет? Какой же он негодяй! Ни разу не пришел к жене! Но, возможно, он звонил и справлялся о ней? Сестра ведь пришла в себя только вчера.

Линда с мужем проживали почти на самой окраине семнадцатого округа. Дом был шестиэтажный, и в нем обитали явно не очень богатые люди, если не сказать — просто бедные. Покрашенный в линялый оттенок желтого цвета дом, по-видимому, никогда не знавал лучших времен. Он сразу появился на свет как приют неудачников.

У Элизабет сжалось сердце. Ее сестра, роскошное создание, воспитанное в богатстве и довольстве, ютилась здесь? Обшарпанные стены, затхлый подъезд. И Линда все это терпела ради Шарля, ради их любви? Элизабет вспомнила их родной дом, из которого Линда выпорхнула, чтобы найти свое счастье.

Консьержки в подъезде не было: то ли она удалилась по своим делам, то ли ее никогда не существовало в природе. Лифт в доме отсутствовал. Элизабет поднялась на шестой этаж по грязной щербатой лестнице такой узкой, что даже она, изящная женщина, испытывала неудобство, а что говорить о людях с другой комплекцией?

В душе Элизабет вспыхнула жалость к сестре, но на смену ей быстро пришло другое чувство — злость на Шарля. Он же получил приличное образование и мог зарабатывать хорошие деньги! Что ему мешало? Лень, недостаток способностей, разгильдяйство или дурные наклонности? Что заставило Шарля ютиться здесь?

Элизабет нажала кнопку звонка.

— Привет, свояченица! Какая встреча! Что за добрый ветер принес тебя к нам? Проходи! Жаль, Линды нет дома. — Шарль широко распахнул входную дверь и, приветливо улыбаясь, пригласил Элизабет внутрь квартиры.

Элизабет перешагнула порог и попала в нежно-розовый уют. Дом существовал сам по себе, он стоял мрачным свидетельством бедности, но квартира Линды об этом не догадывалась. Она была островком красоты в хаосе уродства, настоящим семейным гнездышком для любящих сердец. В квартире не было богато обставленных покоев и дорогих вещей. Уют в доме Линда создала, не затрачивая больших денег. Любовь, вкус, желание сделать свое жилище удобным и красивым — вот основные материалы, из которых Линда сотворила чудо.

Элизабет с любовью посмотрела на сделанную из засушенных цветов картину, которая висела на стене крохотной гостиной. Сколько терпения и вкуса потребовалось для ее изготовления! Старый диван был замаскирован под роскошное турецкое ложе и украшен множеством ярких подушечек. Огромная разноцветная шаль, с нарочитой небрежностью наброшенная на спинку дивана, при внимательном рассмотрений оказалась сшитой из маленьких лоскутиков.

Сестра могла бы выставляться в салоне оригинальных предметов интерьера. И она представлена в газетной статье развратницей, праздно прожигающей жизнь? Любой человек, очутившись в этой обстановке, понял бы истинную сущность хозяйки этой квартиры.

— Линда, — начала Элизабет, но Шарль перебил ее:

— Да, какая жалость, что она уехала.

— Куда уехала? Шарль, я все знаю! И знаю, почему Линда так поступила.