— А хоть бы и небольшой, — сказал редактор, — а все-таки это пароход. На него и деньги затрачены, и труд… Нехорошо получается… Может, у вас, чего доброго, и жертвы есть?

— Нет, жертв у меня нет, — сказал писатель. — У меня все спаслись… Если хотите, я могу даже это подчеркнуть.

— Нет, подчеркивать не надо, — сказал редактор. — Именно тогда-то читатель и скажет: «А, подчеркнул, значит, есть жертвы»… Нет, не следует, чтоб пароход тонул…

Начинающий писатель смущенно сказал:

— Но ведь это же только рассказ… Это же не по-настоящему гибнет пароход…

— Что значит «не по-настоящему»? — сказал редактор. — На что же такое произведение, которое не отражает подлинной жизни? Нет, вы пишите так, чтобы жизнь отражалась, как в капле воды. И учтите, что читатель переживает, видя, что водный транспорт теряет, так сказать, одну свою единицу… Нет, уж лучше вы парохода вообще не трогайте. Замените его чем-нибудь…

— Так чем же его заменить? — с беспокойством сказал писатель. — Может быть, баркой?

— Нет, баркой тоже нехорошо, — сказал редактор. — Барки сейчас очень и очень нужны Госречпароходству… Замените чем-нибудь таким, я бы сказал, небольшим…

— Может, буксир взять? — спросил писатель.

Редактор отрицательно покачал головой.

— Буксир — это тот же пароход, — сказал он. — Буксир я вам не советую брать.

Писатель возвел свои очи к потолку, стараясь припомнить самые малые плавающие единицы.

— Катер, может быть, взять, — пробормотал он. — Уж катер-то — это совсем небольшое, едва, так сказать, плавает…

Редактор потер свою переносицу и, обратившись к сотруднице консультации, сказал ей:

— Как ты думаешь, Катя, если он катер себе возьмет?

Пожав плечами, Катя сказала:

— Нет, катер не следует брать. Катер обычно людей спасает, и гибель катера может вызвать плохую реакцию у читателя… Пусть он лодку себе возьмет.

— А в самом деле, — сказал редактор, — возьмите себе обыкновенную лодку и дуйте на ней.

Слегка побледнев от обиды, писатель сказал:

— На что же мне обыкновенная лодка? У меня же народу много. Около тридцати человек. Как я их всех повезу?..

Не глядя на писателя, Катя сказала:

— То есть прямо беда с этими начинающими писателями. Они не соображают, что количество людей зависит от них.

Редактор сказал:

— А верно. Вы же художник и, так сказать, творец. Вы же этим распоряжаетесь. Возьмите себе поменьше народу. Столько, чтобы им в лодку сесть.

— Ну хорошо, допустим, я возьму меньше народу, — неуверенно сказал писатель, — а как же я имущество повезу?

Ведь они же у меня весь инвентарь с собой везут… Одних столов у них штук двадцать.

— Да столов-то вам за каким чертом столько! — раздражаясь, сказал редактор.

— Так ведь они же у меня все оборудование везут, — чуть не плача, пробормотал писатель. — Ведь если взять не все, то не будет такой острой проблемы. Будет самый обыкновенный рассказ.

Катя сказала:

— Да вы возьмите себе большую рыбацкую лодку. И как-нибудь там сложите все ваше имущество.

Редактор сказал:

— Конечно. Вы же художник. И, значит, как-нибудь там и уложитесь.

— А столы?

— Что столы?.. Ах да… Столы еще у вас… — сказал редактор. — Ну а столы… столы пускай… по воде плывут…

— В крайнем случае, — сказала Катя, — вы свяжите их веревкой, и пусть они рядом с лодкой плывут. Пусть кто-нибудь на корме сидит и держит эту веревку.

— Конечно, — сказал редактор. — Пусть они, так сказать, рядом с лодкой… Ведь, надеюсь, у вас деревянные столы… Не каменные, черт бы их драл…

— Ну деревянные, — сказал писатель с дрожью в голосе. — А рояль куда же я дену… Ведь они же еще у меня рояль везут…

— А рояль-то за каким чертом вы с собой берете! — воскликнул редактор, потеряв наконец терпение.

Снова побледнев от обиды, писатель сказал:

— Рояль у меня самое ударное место, поймите… Ведь ради него я и за рассказ взялся…

Катя не без едкости сказала, обращаясь в пространство:

— Да пусть он поступает, как хочет. Наше дело подтолкнуть его творческую мысль… Пусть он хоть на рояле верхом плывет. Все равно ему до Чехова далеко.

Редактор встал и, заканчивая аудиенцию, сказал:

— В общем, поправьте рассказ так, как мы вам посоветовали. И зайдите через недельку. Посмотрим, что у вас получилось.

Через неделю начинающий писатель М. принес свой исправленный рассказ. Редактор сказал:

— Получилось плохо. Нехудожественно. И главное, не правдиво. За каким-то чертом рояль в лодке везут…

Катя сказала:

— Как-то не веришь в ваши столы и в этот ваш рояль…

Взяв рассказ, писатель уходит.

И вот прошло несколько месяцев после этого происшествия.

На днях я получил по почте два варианта рассказа «Качает» и длинное письмо начинающего писателя М.

В своем письме М. пишет:

«Я убедительно прошу вас сличить эти два варианта моего рассказа. И вы увидите, как может плохой и неопытный редактор испортить хорошее произведение. Вот где, по-моему, беда нашей литературы. И вот где, быть может, причина отставания нашей литературы от других высоких производств…»

Не без интереса я стал сличать два варианта.

Действительно, второй вариант из рук вон плох. Какая-то жалкая пародия, а не рассказ.

Читаю первый вариант, не тронутый грубой рукой редактора. С удивлением вижу, что и этот вариант никуда не годится. Слабенький, убогий рассказец, который надо было тотчас вернуть автору.

Печальное, я бы сказал, происшествие на нашем литературном Олимпе.

Восп. — Вспоминая Михаила Зощенко / Сост. и подг. текста Ю. В. Томашевского. Л., Художественная литература, 1990.

ИП — Зощенко Мих. Избранные повести. Л., Гослитиздат, 1936.

Избр. 1939 — Зощенко Мих. Избранное. Л., ГИХЛ, 1939.

Избр. 1946 — Зощенко Мих. Избранные произведения. 1923–1945. Л., ГИХЛ, 1946.

Лицо и маска — Лицо и маска Михаила Зощенко / Сост. и публ. Ю. В. Томашевского. М., Олимп — ППП, 1994.

Летопись — Хронологическая канва жизни и творчества Михаила Зощенко / Сост. Ю. В. Томашевский // Лицо и маска. С. 340–365.

Личная жизнь — Зощенко Мих. Личная жизнь. Л., ОГИЗ ГИХЛ, 1934.

Мат 1 — Михаил Зощенко: Материалы к творческой биографии. Кн. 1. СПб, Наука, 1997.

Мат 2 — Михаил Зощенко: Материалы к творческой биографии. Кн. 2. СПб, Наука, 2001.

Мат 3 — Михаил Зощенко: Материалы к творческой биографии. Кн. 3. СПб, Наука, 2002.

Рассказы 1935–1937 — Зощенко Мих. 1935–1937. Рассказы, повести, фельетоны, театр, критика. Л., Гослитиздат, 1937.

Рассказы 1937–1938 — Зощенко Мих. Рассказы. 1937–1938. Л., Советский писатель, 1938.

Рассказы 1940–1945 — Зощенко Мих. Фельетоны. Рассказы. Повести. 1940–1945. Л., Лениздат, 1946.

Рассказы 1959 — Зощенко Мих. Рассказы и повести. 1923–1956. Л., Советский писатель, 1959.

СС 6 — Зощенко Мих. Собрание сочинений: В 6 т. Л.; М., Прибой — Гослитиздат, 1929–1932.

СС 3 — Зощенко Мих. Собрание сочинений: В 3 т. / Сост., подг. текста, прим. Ю. В. Томашевского. Л., Художественная литература, 1986–1987.

УГ — Зощенко Мих. Уважаемые граждане: Пародии. Рассказы. Фельетоны. Сатирические заметки. Письма к писателю. Одноактные комедии / Изд. подг. М. 3. Долинским. М., Книжная палата, 1991.

В четвертом томе публикуются рассказы и фельетоны 1932–1946 гг. Он непосредственно продолжает линию малой прозы Зощенко, собранной в первых двух томах собрания сочинений. Однако объем этой прозы и ее место в творчестве писателя существенно изменяются. В двадцатые годы большие жанровые формы («Сентиментальные повести») воспринимались на фоне Зощенко-рассказчика. В тридцатые — первой половине сороковых годов малые жанры занимают более скромное место. Зощенко, занятый работой над «Возвращенной молодостью», историческими повестями и «Ключами счастья» («Перед восходом солнца»), либо создает из них новое структурное образование («Голубая книга»), либо чисто механически объединяет их в сборники.