– Честно говоря, я как-то над этим не задумывалась, – ответила Меган, совершенно сбитая с толку. – Наверное, так оно и есть. Но в данном случае не совсем понятно, почему пострадал несчастный ученик знаменитого мастера. Ведь лавры славы достались вовсе не ему, и никакого удовлетворения от творческого процесса он тоже не испытал.

– Это не совсем так. Он помогал скульптору создать шедевр, вдохновлял его своей обнаженной фигурой. Следовательно, он тоже причастен и к творческому процессу, и к успеху. Молва сохранила его имя – Пиппо дель Саббро, а это уже что-то значит. Не всякому натурщику удается войти в историю! – Фабрицио выдержал паузу и добавил:

– Вчера ночью ты получила возможность убедиться, как приятно принимать участие в коллективном творчестве. Согласись, что нам с Алессандрой нельзя отказать в изобретательности. Ты только что призналась, что ничего подобного прежде не испытывала. Следовательно, ты не только открыла для себя новые горизонты, но и оказалась активной участницей оригинального, новаторского полового акта!

Ошеломленная столь оригинальной трактовкой группового блуда, Меган ошалело захлопала глазами, утратив дар речи. Лицо ее обрело пунцовый оттенок, колени задрожали.

– Поверь, я не хотел повергать тебя в смятение, дорогая, – вкрадчиво продолжал Фабрицио. – Но ведь все закончилось благополучно! Мы все получили удовольствие. Кстати, в моем кабинете стоит копия этой скульптуры, если желаешь, я покажу ее тебе. Она действительно великолепна!

– Все это чудесно, – придя в себя, сказала Меган. – Но я так и не услышала ответа на свой вопрос.

– Какой вопрос? – с неподдельным удивлением спросил Фабрицио.

– Я хотела бы знать, что будет дальше, – сказала Меган.

– Это зависит от тебя, – с улыбкой ответил Фабрицио. – Насколько я понимаю, наслаждения, к которым я приобщил тебя, пришлись тебе по вкусу. Ты готова продолжать подобные развлечения?

– Да, – сдавленным голосом ответила она.

– Вот и славно! Тогда встретимся сегодня в девять вечера на втором этаже в игровой гостиной. Надеюсь, что и на этот раз ты останешься довольна нашими играми. – Фабрицио загадочно улыбнулся.

– Но я слабо разбираюсь в карточных играх, – неуверенно промолвила Меган. – А всяческие шарады я вообще не переношу.

– Я имел в виду совершенно другие игры, – сказал Фабрицио и, схватив за плечи, привлек ее к себе. – Мы здесь иногда позволяем себе весьма оригинальные развлечения, и к участию в них допускаются лишь избранные.

У Меган перехватило дух. С трудом поборов волнение, она спросила:

– И кто же будет участвовать в этих забавах сегодня ночью?

– Мы с Алессандрой и Леонора с Ренато.

– А как же я? Или меня приглашают в качестве зрительницы?

– Разумеется, и ты тоже, – кивнув, успокоил ее Фабрицио. – Более того, тебе отводится главная роль в маленьком спектакле, который мы сыграем. Надеюсь, что ты нас не подведешь, дорогая, и не пойдешь на попятную в последний момент.

– Как я могу что-то обещать заранее? А вдруг мне что-то не понравится? – поколебавшись, промолвила Меган.

– Поверь, тебе все понравится, – сказал Фабрицио. – Вчера ночью, наблюдая игру эмоций на твоем лице, я понял, что не ошибся в тебе. Как я и предполагал, ты чудесным образом вольешься в наш коллектив и привнесешь в нашу скучную жизнь свежую струю. Нужно только суметь преодолеть определенные испытания ради достижения конечной цели, как это сделал когда-то ученик и помощник великого скульптора.

– И в чем же заключается эта конечная цель? – хрипло спросила Меган.

– Это ты узнаешь, когда придешь вечером в игровую гостиную, – уклончиво ответил Фабрицио.

Тревожное предчувствие, охватившее Меган после этого разговора, не оставляло ее на протяжении всего дня.

У дверей игровой гостиной она остановилась и прислушалась. Разобрать слова, доносившиеся до нее, ей не удалось, они слились в приглушенное бормотание. Затем раздался пронзительный женский визг, потом сладострастное мужское подвывание. Меган бросило в дрожь, ее ладони вспотели. На мгновение у нее возникла мысль повернуться и уйти, но любопытство и похоть перевесили благоразумие, и она вошла в салон.

Как и в спальне Фабрицио накануне вечером, там царил интимный полумрак, помещение освещали только две настольные лампы, стоявшие в противоположных углах на столиках. Возле дальней стены был сооружен помост, на нем на горе подушек восседала голая Алессандра. На ее лодыжках и запястьях Меган заметила кожаные наручники, к которым были пристегнуты длинные металлические цепи. Любой из присутствующих мог потянуть за них и заставить Алессандру принять ту или иную позу.

Заслышав скрип дверных петель и звук шагов Меган, Ренато подошел к ней и сказал:

– Ты пришла вовремя, Алессандра уже впала в транс.

– И как это понимать? – спросила Меган.

– С ней теперь можно делать все, что угодно. Все мы поочередно забавляемся с ее великолепным телом, уставший выбывает из игры, остальные продолжают иметь ее до тех пор, пока не останется кто-то один, еще способный совершить половой акт. Ты готова включиться в игру?

Меган ошалело захлопала глазами. Участвовать в таких забавах ей еще никогда не доводилось. В этот момент из-за помоста вышел Фабрицио и сказал:

– Рад тебя видеть, дорогая! Именно твоих нежных ласк ей сейчас и недостает. Мы с Ренато ее немного утомили.

Ренато глумливо расхохотался при этих словах, а Меган затрясло еще сильнее.

– Что с тобой? – встревоженно спросил у нее Фабрицио. – Тебе не хочется доставить Алессандре удовольствие?

– Я еще никогда не прикасалась к женщине, – призналась Меган.

– Значит, самое время начать. Алессандре нравится, когда ее ласкает женщина. Леонора в этом плане ее не совсем устраивает, порой моя сестра бывает грубовата. А вот ты, как мне кажется, будешь в самый раз.

– Нет, я не хочу, – пролепетала Меган, пятясь к дверям.

– Что ж, раз так, тогда скатертью дорожка! Задерживать я тебя не стану, – сказал Фабрицио, усмехнувшись.

– Но ведь ты придешь ко мне сегодня ночью? – робко спросила Меган.

– Конечно же, нет! После подобных развлечений я засыпаю как убитый. Но мне бы хотелось приобщить тебя к нашему коллективному творчеству, дать тебе возможность разделить с нами радость совместного веселья.

– Пусть уходит! – воскликнула Леонора и, вскочив с места, направилась к платформе. – Я с радостью развлекусь с малышкой Алессандрой еще разок.

– Успокойся, сестричка! Сейчас очередь нашей гостьи, – резко осадил ее Фабрицио.

Ренато положил руки Меган на плечи и ободряюще сказал:

– Не стесняйся, ступай на помост. Алессандра будет тебе рада.

Меган нерешительно шагнула к помосту, на котором ее ждала прекрасная манекенщица. Чудесные глаза Алессандры похотливо сверкали, волосы разметались по плечам, розовые соски набухших грудей призывно торчали. Меган робко дотронулась до одного из них пальцем – и блондинка, вздрогнув, словно от электрического разряда, шумно втянула носом воздух. Меган осмелела и стала теребить сосок, стиснув его двумя пальцами.

– Великолепное начало! – похвалил ее Фабрицио.

Ободренная его похвалой, Меган наклонилась и подула на груди блондинки так, как это делал в минуты их интимной близости Фабрицио. Заметив, как старательно она повторяет все то, чему он успел ее обучить, итальянец самодовольно улыбнулся: библиотекарша, как он и предсказывал, оказалась старательной ученицей. Между тем Меган уже теребила торчащие соски его любовницы своими пальчиками. Глаза Алессандры подернулись поволокой. Меган впервые в жизни почувствовала свою власть над другой женщиной и принялась массировать ее половые органы с удвоенным вдохновением.

Голый живот Алессандры подрагивал от ее нежных прикосновений, цепи тихонько позвякивали, вторя сладострастным вздохам и стонам лесбиянок. Вскоре пришел в движение весь торс белокурой проказницы, а по ее ногам потекли струи нектара. Ее срамные губы, набухшие от прилива крови, раздвинулись в стороны, розоватое преддверие влагалища заманчиво блестело, крохотный бутончик, венчающий их, дрожал, требуя активной стимуляции.