Напрасно она прислушивалась к звукам, доносившимся из коридора, лелея в сердце надежду, что это его шаги. Дверь так и не скрипнула и матрац рядом с ней не просел под тяжестью его тела. Меган измяла всю простыню, ворочаясь с боку на бок, и до крови искусала губы и костяшки пальцев, тщетно пытаясь угадать, почему он не пришел к ней. Огромная кровать жалобно скрипела под ней, словно бы умоляя ее угомониться. Но Меган продолжала ерзать по ней, с трудом сдерживая желание вскочить, вломиться в спальню Алессандры и закатить там грандиозную истерику.

Самое странное и обидное было то, что накануне он был особенно нежен и ласков с ней и не дал ей ни малейшего повода заподозрить, что между ними все кончено. Может быть, ему устроила скандал Алессандра? И он, желая успокоить ее, решил провести эту ночь с ней? Руки Меган непроизвольно сжали набухшие груди. Утомленная бессмысленным ожиданием, она закрыла глаза и представила, что ее гладит и обнимает Фабрицио. Фантазии увлекли ее дальше, и вот уже ее пальчики стали поглаживать вульву и теребить клитор. Вскоре ее промежность увлажнилась, тело стало теплым, и она ощутила небольшое облегчение. Однако оргазм, достигнутый мастурбацией, не шел ни в какое сравнение с тем исступленным экстазом, в который раз за разом повергал ее неугомонный итальянец, овладевая ею в различных позах по несколько раз кряду. Пустое лоно болезненно ныло, требуя заполнения его мужской твердью. Оскорбленный недостаточным вниманием, клитор настаивал на дополнительной стимуляции. Меган продолжала мастурбировать даже во сне, громко охая и пронзительно вскрикивая. Наутро она встала с кровати совершенно разбитая.

Когда Фабрицио появился в библиотеке, Меган не сумела скрыть досаду и призналась, что не ожидала от него такого коварства.

– О чем ты говоришь, дорогая? – спросил он, удивленно вскинув брови. – Разве тебе не известно, что я занятой человек и имею массу деловых обязательств? К тому же я не клялся тебе в вечной любви. Не исключено, что мы вообще больше не сможем быть вместе.

– Никогда? – с ужасом спросила она.

– Да, вполне может статься, что и никогда, – кивнул он.

– Но как же я буду без тебя обходиться? – в отчаянии воскликнула она. – Я уже успела к тебе привыкнуть!

– Если ты подразумеваешь удовольствие, которое доставляла нам обоим наша интимная близость, то это поправимо. В моем доме имеются все условия, чтобы ты не чувствовала себя обделенной маленькими жизненными радостями.

– Но мне нужен именно ты! – вскричала Меган и капризно топнула ножкой, не отдавая себе отчета в том, что она делает.

– Если так, тогда завтра вечером, часиков в десять, приходи в мою спальню на верхнем этаже. Я буду ждать тебя там, – сказал Фабрицио.

– Но завтра я встречаюсь в городе с антикваром, – сказала она. – Разве я тебе не говорила об этом?

– Ах да, теперь припоминаю… Что ж, постарайся к десяти часам вернуться, – невозмутимо ответил Фабрицио.

– Не лучше ли тебе прийти ко мне? – спросила она.

– Нет, дорогая, интерьер твоей спальни мне успел надоесть. Я люблю разнообразие, – сказал он. – Что ж, до встречи.

– А сегодня? Разве сегодня ты ко мне не придешь? – с надеждой спросила она.

– К сожалению, не смогу, – холодно ответил он. – Сегодня я сплю с Алессандрой.

У Меган едва не разорвалось от этих слов сердце. Фабрицио молча повернулся и удалился.

Пока она приходила в себя, оставшись в библиотеке одна и рухнув в кресло, Фабрицио собрал своих друзей в саду на совет.

– Объект вполне созрел для следующего этапа, – объявил он им с самодовольной ухмылкой. – Все идет именно так, как я и предполагал. Ее тело настолько привыкло к удовольствиям, что уже не может без них обходиться.

– Но готова ли она к тому, что ты задумал? – спросила Алессандра.

– А куда она денется? – усмехнувшись, ответила за брата Леонора. – Попробуй отнять у ребенка его любимую игрушку! Он не замолчит, пока снова ее не получит. Вот увидишь, завтра ночью она пойдет на все, чтобы испытать основательный оргазм.

– Допустим, пока еще не на все, – заметил Фабрицио, – но наверняка не повернется и не убежит, едва войдя в комнату.

– А вдруг твой прогноз не подтвердится? – язвительно спросил Ренато.

– Тогда мне придется поморить ее сексуальным голодом еще пару дней, – спокойно ответил Фабрицио. – Покинуть усадьбу она не может и будет вынуждена остаться здесь и слушать по ночам концерты, которые мы для нее устроим. Она в мышеловке и рано или поздно съест наш сыр.

– Алессандра, наверное, довольна тем, что ты опять ночуешь в ее спальне, – сказал Ренато. – Признайся, дорогая, что эти три ночи были для тебя очень трудными.

– Она понимает, что так было надо для общего дела, – оборвал его Фабрицио.

– А как бы повела ты себя на ее месте, Леонора? – вдруг спросил у его сестры Франко.

– Как бы я повела себя, если бы с Меган развлекался Ренато? – вскинув брови, переспросила она. – Пожалуй, мне бы это не понравилось. Однако я смирилась бы с этим, утешившись мыслью, что вскоре возьму свое сторицею. – Она звонко расхохоталась.

– Ревность ей не свойственна, – сказал Ренато. – Ревнуют ведь только те, кто страстно любит. Она же способна лишь наслаждаться.

– Может быть, дело вовсе не в этом? – не унимался Франко.

– А в чем же? – раздраженно спросил Ренато.

– В том, что ты не способен пробудить ее глубинные чувства, а можешь лишь щекотать ее нервы, – ответил Франко.

– Какое тебе до всего этого дело? – вспылил Ренато.

– Ладно, умолкаю, – сказал Франко, вскидывая руки. – Только я все равно остаюсь при своем мнении. Леонора – сильная женщина, ей нужен мужчина иного склада характера, настоящий самец, способный заставить ее уважать его.

– Ты замолчишь или нет? – с угрозой в голосе прорычал Ренато. – Не тебе судить о женщинах! Во всяком случае, ты ей точно не подходишь.

Фабрицио, слушавший их спор молча, решил, что ему пора вмешаться. Он встал со скамейки и сказал:

– Довольно попусту пререкаться! И Франко, и Леоноре прекрасно известно, что я не допущу близких отношений между ними.

– Ты не вправе распоряжаться моим телом! – воскликнула Леонора.

– Нет, вправе, потому что я твой старший брат! – рявкнул Фабрицио. – Я планирую и веду семейный бизнес!

– Кстати, о планировании, – встряла в спор Алессандра. – Любопытно, что именно ты задумал сделать завтра ночью?

– Завтра состоится своеобразная проверка Меган на ее готовность к настоящей оргии, – сказал Фабрицио. – Мне будет помогать только Алессандра. Я понимаю, что все остальные огорчены, однако придется потерпеть. Иначе мы рискуем все испортить.

– А наблюдать ваш секс втроем через зеркало мы сможем? – спросила Леонора.

– Нет, – покачав головой, сказал Фабрицио. – До поры вам лучше остаться в неведении относительно силы ее реакции на различные раздражители. Поверьте, это в ваших интересах. Потерпите еще несколько дней, и я вас всех к ней допущу.

– Я уже изнемогаю от желания ее помучить, – призналась Леонора, кладя руку на ширинку Ренато. – А почему бы нам сегодня не совершить верховую прогулку, милый?

– Не забудь взять с собой кнут, – язвительно заметил Франко.

– Прикуси язык! – огрызнулся Ренато, обнимая любовницу за талию. – Заведи себе девчонку и делай с ней, что тебе вздумается, а не учи жить других. – Он увлек Леонору к конюшне.

Проводив удаляющуюся парочку взглядом, Фабрицио обернулся к своему секретарю и строго спросил:

– Кажется, ты забыл, что всякий сверчок должен знать свой шесток, мой друг? Я плачу тебе вовсе не за то, чтобы ты давал советы моей сестре и ее любовнику. Или тебе надоело служить у меня?

Франко вскочил и начал оправдываться, но Фабрицио прервал его, пробурчав:

– Успокойся, я пока еще не собираюсь тебя прогонять. Ступай работай, я вызову тебя, когда ты мне понадобишься.

– Хорошо, мистер Балоччи, – сказал секретарь и поспешил ретироваться.

Оставшись в беседке один, Фабрицио сел в плетеное кресло и закрыл глаза. В последние дни ему не удавалось выспаться, и сейчас он собирался немного вздремнуть на свежем воздухе. Вскоре ему уже снились красочные картины предстоящего завтра секса втроем.