Проницательный, дальновидный и прагматичный Лазарев сразу понял, что на пороге новые боевые действия, в которых должны будут задействованы силы Черноморского флота. Найдя состояние дел на флоте крайне неудовлетворительным, контр-адмирал сразу же, буквально не теряя ни одного дня, принялся с присущей ему энергией за приведение кораблей и баз в надлежащий порядок, а также обучение личного состава. И действительно, в ноябре 1832 года пришёл приказ о срочной подготовке эскадры к выходу в море. В директиве, подписанной начальником Главного морского штаба князем А.С.Меншиковым, говорилось о подготовке в первую очередь пяти линейных кораблей, четырёх фрегатов и нескольких более мелких судов. Эскадра в таком составе должна была по первому требованию российского посла в Константинополе А.П.Бутенёва немедленно отправиться в Босфор. Командующим эскадрой лично Николаем I был выбран М.П.Лазарев, и 2 февраля 1833 года корабли покинули Севастополь и направились в Босфор.

8 февраля эскадра подошла к устью Босфора, и сразу же с одной из турецких крепостей последовало предупреждение, чтобы корабли не входили до получения разрешения от султана. Однако Лазарев, не обращая внимания на это требование, ввёл эскадру в пролив, и в тот же день корабли стали на якорь в Константинополе, недалеко от английского и французского посольств.

Прибытие русской эскадры в столицу Порты, да ещё под флагом контр-адмирала М.П.Лазарева — недавнего наваринского героя, привело в полное замешательство не только английских и французских дипломатов, но и самое ближнее окружение султана. Султан под давлением послов Англии и Франции стал уговаривать русского посла Бутенёва и военного представителя России в Турции генерал-лейтенанта Муравьёва, чтобы они распорядились о немедленном переводе эскадры Лазарева в Сизополь, ссылаясь на то, что её присутствие в виду столицы может якобы сорвать начавшиеся переговоры с Египтом о прекращении войны. Но Михаил Петрович и не думал подчиняться: понимая, насколько важно для России пребывание его эскадры именно здесь, и, усмотрев в действиях турецких властей хитрость и трусливую уступку англичанам, он отказался перевести корабли куда бы то ни было, сославшись на… неблагоприятный ветер.

4 марта турецкий министр иностранных дел пригласил к себе Бутенёва, Муравьёва и Лазарева и вновь потребовал перевода эскадры в Сизополь, «как только позволит погода». Посол сообщил на это, что в ближайшие дни в Константинополь прибудут на транспортах 5 тысяч русских войск, которые по просьбе султана предназначены для защиты турецкой столицы от египтян, а в дальнейшем число их будет увеличено до 10 тысяч. Одновременно будет увеличено и число кораблей за счёт присылки из Севастополя ещё двух эскадр. После этой информации посла Лазарев заявил, что теперь он непременно остаётся в Константинополе до прибытия войск и покинет столицу только по приказу своего правительства [36].

В конце марта и начале апреля в распоряжение М.П.Лазарева из Севастополя пришли ещё две эскадры. Теперь в его подчинении было 10 линейных кораблей, 4 фрегата, 3 брига, 4 транспорта и 15 зафрахтованных судов, на которых перевозились войска; к этому времени и из Одессы были подвезены войска — более 10 тысяч солдат и офицеров расположились лагерем на азиатском берегу Босфора. На одном из судов 25 марта прибыл в Константинополь лейтенант Владимир Алексеевич Корнилов.

В конце 1832 года Лазарев пригласил Корнилова в числе других избранных им офицеров служить вместе с ним на Чёрном море. В январе 1833 года он прибыл в Николаев и был радушно встречен своим командиром: контр-адмирал назначил его при себе для особых поручений в предстоящей кампании.

Ещё 7 марта 1833 года М.П.Лазарев в письме А.С.Грейгу писал:

…Пытливый ум Михаила Петровича нашёл применение способностям Корнилова сразу: решив воспользоваться представившейся возможностью исследовать Дарданелльский пролив и его укрепления и ни минуты не сомневаясь в правильности сделанного им выбора, Лазарев поручил это непростое задание разведывательного характера лейтенанту Корнилову и лейтенанту Путятину, которых считал «очень деятельными и сведущими офицерами».

…Из шканечного журнала фрегата «Эривань»:

…Из июньского письма М.П.Лазарева начальнику Главного морского штаба князю А.С.Меншикову [37]:

Донося об этом же документе тому же Меншикову, генерал-лейтенант граф Орлов писал: «Я не сомневаюсь, что сей труд, произведённый с величайшей точностью и тщанием, послужит во многом к дополнению сведений, имеющихся доселе о Дарданелльском проливе, и удостоится Всемилостивейшего внимания».

Эта карта была доложена императору Николаю I и получила высокую оценку! За отличное выполнение столь важной работы В.А.Корнилов был награждён орденом Святого Владимира 4–й степени.

…Тем временем Англия и Франция, обеспокоенные столь недвусмысленной демонстрацией силы, осуществлённой императором, и преследуя цель лишить Россию основания для длительного пребывания её войск и флота в Босфоре, заставили египетского пашу прекратить военные действия против Турции и заключить с ней мир. Но, сами того не желая, этим манёвром они сделали Николая I спасителем Константинополя.

26 июня 1833 года между Россией и Турцией был подписан Ункяр-Искелесийский договор [38]сроком на восемь лет, по которому обе стороны обязывались оказывать друг другу военную помощь в случае войны с третьей державой. Кроме того, и этот пункт был главной целью для России в этом документе, турецкое правительство гарантировало запрет прохода через Дарданеллы враждебных флотов и свободное плавание её собственных кораблей в Босфоре.

Теперь, когда непосредственная угроза для столицы Порты миновала, русская эскадра под командованием М.П.Лазарева — ныне уже вице-адмирала — 28 июня покинула Константинополь и отправилась в Феодосию, а оттуда перешла в Севастопольскую бухту, где 22 июля стала на якорь.

«Михаил Петрович Лазарев, — отмечает современник, — уже видел в Корнилове человека, которого нужно было познакомить с разнообразными занятиями, выпадающими на долю морского офицера».