Грустно было поэту еще и потому, что он покидал Машеньку. В следующий раз ему было суждено встретиться с ней уже при других обстоятельствах. Осенью Маше стало совсем плохо и ее отправили на лечение в санаторий «Халил» в Финляндии. Николай Степанович оставляет все свои дела и 1 ноября едет к уже смертельно больной племяннице. Видимо, гнетущие чувства и мысли уже не о земном, а о вечном посетили поэта, появившегося в санатории 2 ноября. В альбом Маши он записывает довольно мрачное стихотворение:
Я до сих пор не позабыл
Цветов в задумчивом раю,
Песнь ангелов и блеск их крыл,
Ее, избранницу мою.
Стоит ее хрустальный гроб
В стране, откуда я ушел,
Но так же нежен Гордый лоб,
Уста — цветы, что манят пчел.
Я их слезами окроплю
(Щадить не буду я свое),
И станет розой темный плющ,
Обвив, воскресную ее.
(«Я до сих пор не позабыл…», 1911)
Печалью дышат строки, горечь осталась после посещения племянницы. Машеньке лечение не помогло, и родители решили отправить ее на излечение в Италию, куда она уезжала с Санкт-Петербургского вокзала. Проводить ее пришел Николай Степанович. И здесь он написал последнее стихотворение в ее альбом — «Хиромант, большой бездельник…». Это была лирическая надежда на переписку с девушкой и надежда на ее скорое выздоровление. Но, увы, 29 декабря в Сан-Ремо она скончалась от чахотки. Для Гумилёва это была самая большая трагедия в жизни. Вместе с Машей он похоронил и свою недостижимую мечту о девушке небесной чистоты.
Памяти М. А. Кузьминой-Караваевой поэт в январе 1912 года посвятил проникновенное стихотворение «Родос». Наверное, он все время сравнивал свою жену и Машеньку. Через три года он пошлет жене фотографию с фронта и с обратной стороны совсем не случайно напишет последнюю строфу из стихотворения «Родос»:
Но, быть может, подумают внуки,
Как орлята, тоскуя в гнезде:
«Где теперь эти крепкие руки,
Эти души горящие — где?»
Не было ли это напоминанием о той, уже далекой Машеньке и ушедшем навсегда слепневском счастье?
Судьба подарит поэту еще одно слепневское лето. На сей раз это будет только лето покоя, а не любви.
Любовь у него в это время случилась, но не в Слепневе. А может быть, он хотел забыть Машеньку?..
Ночь с 31 декабря 1911 года на 1 января 1912 года супруги Гумилёвы проводили в только что открывшемся в Санкт-Петербурге на углу Итальянской улицы и Михайловской площади, рядом с Михайловским театром, ночном кафе «Бродячая собака». Кафе, располагавшееся в подвале, организовал Борис Пронин. Кузминым был написан знаменитый «Собачий гимн»:
Во втором дворе подвал,
В нем — приют собачий.
Всякий, кто сюда попал, —
Просто пес бродячий.
Но в том гордость, но в том честь,
Чтобы в тот подвал залезть!
Гав!..
13 января 1912 года, в пятницу, в этом, ставшем сразу популярным не только в среде творческой богемы, подвале проводился вечер, посвященный двадцатипятилетию творческой деятельности Константина Бальмонта. Самого поэта не было, он находился тогда в Париже и не мог вернуться на родину из-за опубликованных революционных стихотворений. Вечер открыл Сергей Городецкий. Потом читали стихи Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Михаил Долинов, М. Моравская, Василий Гиппиус, Осип Мандельштам.
На вечере были не только поэты, но пришли художники и актеры. Среди посетителей была актриса театра Всеволода Мейерхольда Ольга Николаевна Высотская. Перед началом вечера она заглянула в «свиную книгу» кабаре, где посетители оставляли свои автографы, и прочитала на открытой странице: «Великий синдик Гу / Оставил точку на лугу». Подруга Алиса Творогова подтолкнула ее: «Смотри! Кто это расписывается в „Свиной книге“?» Когда новый посетитель отошел, Высотская прочитала: Н. Гумилёв.
Было весело. К подругам подошел Евгений Зноско-Боровский и представил им Николая Гумилёва. Поэт тут же расположился за их столом и начал рассказывать интересные истории из своей жизни. Условились о новой встрече. Время шло, и встречи Гумилёва и Высотской переросли в настоящий роман. Ольга поняла, что Гумилёв для нее стал не только близким, но и дорогим человеком. Тут необходимо сделать некоторое отступление, чтобы рассказать о том, кто же такая Ольга Высотская.
Удивительна и необъяснима с обывательской точки зрения судьба актрисы Ольги Николаевны Высотской, родившейся 6 декабря 1885 года в Москве. Отец ее, Николай Григорьевич, был действительным статским советником. После окончания университета он работал директором Ярославской гимназии, а потом был переведен директором гимназии на Разгуляе в Москву, дожил до 1919 года и умер от тифа. Мать Ольги, Александра Александровна, окончила в Женеве консерваторию, но играла только для домашних. Умерла в 1939-м в городе Вязники Владимирской области.
Оля с детства увлеклась театром еще в Ярославле. В начале века сюда приезжали на гастроли такие знаменитые артисты, как Орленева, Мамонт-Дальский, Комиссаржевская. Когда отмечался очередной юбилей основанного Ф. Волковым театра, в Ярославль приехал московский Малый театр. Ярославцы в его постановке увидели «Горе от ума» А. Грибоедова. В спектакле ведущие роли играли Яблочкина и Южин. Юная гимназистка Оля смотрела на прославленных актеров с замиранием сердца. Так, одна из девяти муз, Мельпомена, стала главной в ее жизни и судьбе. Она не сомневалась, кем быть. Дебют юной артистки состоялся в маленькой театральной труппе в Москве. Вскоре О. Высотская уже становится участницей драматической школы Адашева — известного в то время актера Московского Художественного театра. Здесь заметили дарование Ольги Высотской довольно быстро. Через год она держала конкурс в труппу Художественного театра. Вначале все складывалось благополучно. На первом туре ее прослушал и одобрил сам Станиславский. Но на втором против выступил Немирович-Данченко. Он выдвинул на сегодняшний взгляд абсурдные претензии, мотивируя свой отказ тем, что у претендентки рост был выше среднего.
Казалось, неудача должна была сломить девушку, но этого не произошло. Она уезжает из Москвы в Санкт-Петербург и поступает в драматическую студию известного театрального деятеля Н. Евреинова. На сей раз она успешно прошла все испытания и закончила студию блестяще. Так началась большая сценическая жизнь Высотской. Она попала в театр Всеволода Мейерхольда, который требований к росту актрисы не предъявлял, ему важен был талант. Мейерхольд доверял Высотской играть самые сложные роли. Именно в это время она знакомится с известными поэтами и писателями серебряного века А. Блоком, А. Толстым, М. Кузминым, А. Ахматовой, К. Чуковским.
Любви Гумилёва и Высотской было отпущено судьбой немногим больше года. Забегая вперед, скажу, что любовь эта увенчалась рождением сына Ореста.
Лето 1912 года Гумилёв снова проводит в Слепневе, куда он отправился в конце мая — начале июня.
Сюда же в первых числах июня приехал со своей семьей и больной сын умершей тети поэта Агаты Ивановны — Борис Владимирович Покровский, который был старше Николая Степановича на четырнадцать лет. Выглядел Борис совсем плохо.
В усадьбе снова собрались родственники. Приехала сестра поэта Александра Степановна вместе с Колей-маленьким и Марусей. По старшинству стол и чаепития возглавляла тетя Варя.
