(«Неаполь»,1913)

Легкие, воздушно акварельные строки, словно поэт-живописец опускает свою кисть в светлые радужные и бодрящие краски. Это стихотворение — полная противоположность «Риму».

Из Неаполя Гумилёв возвращается во Флоренцию, где его ждет жена. Отсюда он отправляет 13 мая (по новому стилю [38]) письмо Валерию Брюсову: «Дорогой Валерий Яковлевич, Я проехал почти всю Италию, написал с десяток стихотворений. Посылаю Вам несколько, может быть, Вы захотите что-нибудь напечатать в „Русской мысли“» (в числе приложенных были «Рим» и «Пиза»).

Теперь Гумилёвы отправились вместе в Болонью, город, расположенный на берегу реки Рено в окружении фруктовых садов и виноградников. В VI веке до н. э. он был столицей этрусков под названием Фельсина. Во времена Гумилёва в нем сохранилось множество средневековых памятников, в том числе и Болонский университет XI века.

Видимо, Гумилёвы в Болонье отдыхали. Может быть, поэтому и его стихотворение «Болонья» (1913) пронизано, как писал Оцуп, «лукаво-радостным» ощущением:

Не случайно стихотворение завершается строкой: «По веселым улицам Болоньи…», дающей представление о настроении поэта, с которым он гулял по городу, высвечивает состояние его души — он все видит в лучах света…

Чудо болонской падающей башни Азинелли и храмы с фресками художника Джотто не произвели большого впечатления на поэта.

Из Болоньи супруги отправились в Падую — старинный город, прославившийся фресками Мантеньи в церкви Эриметани и фресками Джотто в церкви, расположенной на месте арены древнего амфитеатра.

Гумилёв написал потом стихотворение «Падуанский собор». Позже Ахматова говорила, что она указала мужу на этот собор Сан-Антонио и поэт им заинтересовался.

И вот последняя точка на карте путешествия — поэты приезжают в знаменитую Венецию. Самое «вкусное пирожное» путешествия, оставленное Гумилёвыми на конец.

Венеция — город, отвоеванный у моря и расположенный на 118 островах, не может не удивлять любого, кто попадает туда. История возникновения этого города достойна поэзии! Римские беженцы, спасаясь от варваров, достигли берегов Адриатики и поселились в топких местах. Именно эти топи и остановили продвижение варваров. Новые поселенцы стали отвоевывать у топей и моря шаг за шагом площади будущего города. В болота забивали дубовые сваи и на них ставили дома. Между домами были не улицы, а каналы. Правда, первых поселенцев ожидала катастрофа — обрушилось в воду шестьдесят церквей и много домов. Но будущие венецианцы научились необычному зодчеству на воде. Ко времени, когда Гумилёвы прибыли в Венецию, там уже было сто церквей и большое количество великолепных дворцов и площадей.

Можно предположить, что первым местом, куда пришли Гумилёвы, был знаменитый Дворец дожей в Венеции, построенный для правящей династии в IX веке и стоящий там, где Гранд-канал впадал в лагуну. Там же разместилось и городское руководство. Недалеко от него стоит колонна с символом города — крылатым львом. Залы Дворца дожей расписаны золотом, фрески — знаменитых художников. О самом дворце и его правителях ходили легенды. Гумилёв мог узнать одну из наиболее популярных — о воинственном доже Энрико Донтоло, который в восемьдесят восемь лет отправился в поход в Священную землю, но по пути хитрый венецианец повернул свои корабли, напал на столицу Византийской империи Константинополь и разграбил ее.

Слушая во Дворце дожей рассказы о правителях Венеции, поэт обратил внимание на место в портретном ряду, завешенное черной тканью, на которой было написано: «Это место Марино Фолиеро, обезглавленного за его преступления». Гордый дож был казнен Советом в 1354 году за то, что хотел убить всех членов Совета и объявить себя единовластным принцем. Причиной послужило пасквильное стихотворение, написанное одним из членов Совета на жену дожа и вызвавшее насмешки всего Совета.

Возможно, Гумилёвы кормили голубей на площади перед Дворцом дожей, отправляясь к лестнице гигантов в том крыле дворца, где долгое время дожи Венеции приносили клятву верности. Лестница получила свое название из-за двух стоящих наверху статуй Марса и Нептуна. Поразил поэта своим величием озирающий город с высокой колонны крылатый лев святого Марка — символ Венеции.

Венецией восхищались многие писатели, поэты, художники и композиторы. Русские поэты посвящали этому удивительному городу свои стихи. Федор Тютчев увековечил в стихотворении «Венеция» Дворец дожей:

Брюсов посвятил Венеции серию стихотворений. В одном из них он писал, что узрел на улицах города… Данте. А в другом признавался:

И в стихотворении «Опять в Венеции» мэтр символизма поднимается до философских обобщений своих венецианских наблюдений:

Даже мрачный Блок 7 мая (нового стиля) 1909 года писал матери из Венеции: «…Не удивляйся, что я долго не пишу, здесь очень трудно и читать и писать. Даже сейчас не знаю, о чем писать. Я здесь очень много воспринял, живу в Венеции уже совершенно как в своем городе, и почти все обычаи, галереи, церкви, море, каналы для меня — свои, как будто я здесь очень давно…» Блок излечился в Венеции от похоронного настроения. Но это в письмах, а во всех трех стихотворениях его «Венеции» горят черные краски:

Поэт выходит на улицы города:

Третье стихотворение этого цикла Гумилёв прочитал в четвертом номере журнала «Аполлон» (1910 год):

Гумилёв пишет свою «Венецию» (1913). Но это не просто стихотворение о городе или размышления о жизни в Венеции. Поэт отвечает другому поэту — Александру Блоку. У Блока так:

Гумилёв отвечает ему:

Блок погружается в мистику призраков: