— Вы считаете, она поняла, что речь здесь, — Арнольд указал на газету, — идет именно об этом?

— Разумеется! И, полагаю, ей стало ясно не только это. Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что у нее нет двух мнений о том, кто автор этих анонимных писем.

— Но как она могла догадаться?

— Очень просто. Что бы она ни думала раньше, теперь она заподозрила, что письма не просто пропали — они украдены. Считать виновным в краже она может лишь двоих — миссис Инчбэр или Бишопригса. Из газетного описания следует, что анонимные письма — дело рук шотландца из низшего сословия, другими словами, совершенно ясно, что это Бишопригс. Согласны? Очень хорошо. Теперь предположим, ей удается заполучить похищенную собственность. Что происходит дальше? Она поступит так, как поступила бы на ее месте любая женщина, — с письменными доказательствами в руках она направится к миссис Гленарм. Она может неумышленно содействовать нашей цели, как может и неумышленно навредить, — так или иначе, нам снова ясно, что делать дальше. Связаться с мисс Сильвестр остается нашей первейшей задачей — как и до прочтении газеты. Предлагаю выждать до воскресенья, в расчете на то, чти мистер Крам снова нам напишет. Если известий от него нет, в понедельник утром я еду в Шотландию и пытаюсь разыскать мисс Сильвестр через миссис Гленарм.

— Оставляя меня здесь?

— Оставляя вас здесь. Кто-то должен быть рядом с Бланш. Неужели об этом надо напоминать, ведь вы женаты всего две недели

— Вы не думаете, что мистер Крам напишет до понедельника?

— Если он напишет, это будет для нас такое огромное везенье, что я не хочу на это рассчитывать.

— Вы боитесь сглазить удачу, сэр.

— Жаргон у меня не в чести, Арнольд. Но в данном случае именно жаргон довольно точно отражает мое состояние, и я готов с ним примириться — на сей раз.

— Рано или поздно удача приходит к каждому, — убежденно заявил Арнольд. — Меня не оставляет чувство, что удача наконец-то идет к нам. Как насчет пари, сэр Патрик?

— Это более уместно в конюшнях. Право заключать пари, как и чистить лошадей, я предоставляю моему конюху.

Этим язвительным ответом и был завершен разговор.

Прошло несколько часов, в положенное время привезли почту — и она рассудила спор в пользу Арнольда! Неверие сэра Патрика в благосклонное покровительство судьбы было посрамлено вторым письмом от адвоката из Глазго, пришедшим на следующим день.

«Имею удовольствие сообщить (писал мистер Крам), что со следующей же почтой после отправки моего письма в Хэм-Фарм я получил известие от мисс Сильвестр. Не вдаваясь в подробности она пишет, что решила теперь обосноваться в Лондоне. Причини, побудившая ее к этому шагу — во время нашей последней встречи ничего подобного у нее и в мыслях не было, — заключается вот в чем: ее денежные средства вот-вот иссякнут. Решив откликнуться ни объявление певицы и пойти к ней в услужение, чтобы заработать на жизнь, она вверила свои интересы в руки старого друга своей покойной матери (которая, сколько можно судить, тоже была музыканткой): он — агент музыкантов и драматических актеров, давно обосновался в столице, мисс Сильвестр хорошо знает его как заслуживающего доверия и достойного человека. Она прислала мне его имя и адрес — я вкладываю эти сведения на отдельном листке бумаги на тот случай, если мне потребуется написать ей, прежде чем она устроится в Лондоне. Таково вкратце содержание ее письма. Могу лишь добавить, что в нем нет ни малейшего намека на надобность, заставившую ее покинуть Глазго».

Случилось так, что письмо мистера Крама сэр Патрик открывал в одиночестве.

Прочитав его, он первым делом обратился к железнодорожному расписанию, висевшему в холле. Выяснив все необходимое, он вернулся в библиотеку, черкнул письмецо музыкальному агенту и позвонил в звонок.

— Дункан, мисс Сильвестр вот-вот приедет в Лондон. Я хочу, чтобы с ней связался верный человек. Этот человек — вы.

Дункан кивнул. Сэр Патрик протянул ему конверт.

— Если отправитесь в путь немедленно, успеете на ближайший поезд. Поезжайте по этому адресу и справьтесь о мисс Сильвестр. Если она уже приехала, передайте ей привет от меня и скажите, что я почту за честь нанести ей визит (от имени мистера Бринкуорта) в самое ближайшее время, какое она сочтет возможным назначить. Поспешите — и вы успеете вернуться еще до последнего поезда. Мистер и миссис Бринкуорт уже вернулись с прогулки?

— Нет, сэр Патрик.

Ожидая возвращения Арнольда и Бланш, сэр Патрик внимательнее вчитался в письмо мистера Крама.

Он не был склонен думать, что основным мотивом поездки Анны на юг был мотив финансовый. Вспомнив, что тренеры Джеффри перевезли его в какой-то из районов Лондона, он засомневался: а не произошла ли серьезная ссора между Анной и миссис Гленарм, не явилось ли ее следствием желание Анны напрямую обратиться к Джеффри? В таком случае сэр Патрик безоговорочно отдаст всего себя в распоряжение мисс Сильвестр. Если она докажет справедливость своих притязаний — в пику притязаниям миссис Гленарм, — одновременно будет доказано и то, что она не замужем, а это уже в интересах Бланш, как и в ее собственных. «Помочь ей — это мой долг перед Бланш, — подумал сэр Патрик. — А приблизить час расплаты для Джеффри Деламейна — это мой долг перед самим собой».

Во дворе залаяли собаки, возвестив о приезде экипажа. Сэр Патрик вышел к воротам — встретить Арнольда и Бланш и поделиться новостями.

Именно в тот час, когда его ждали, с письмом от музыкального агента явился верный Дункан.

Мисс Сильвестр еще не добралась до Лондона; но должна прибыть не позднее вторника. Она строго-настрого наказала агенту выполнять все указания сэра Патрика Ланди. Сэр Патрик может не беспокоиться — мисс Сильвестр получит его письмо, как только приедет.

Итак, наконец-то новость, которая сулит надежду! Наконец-то забрезжила возможность увидеть Анну! Бланш вся светилась от счастья. Да и Арнольд впервые после возвращения из Бадена пребывал в приподнятом настроении.

Сэр Патрик изо всех сил старался заразиться бациллой веселья у своих молодых друзей; но к собственному удивлению, да и к удивлению Арнольда и Бланш, усилия эти оказались бесплодными. Казалось бы, события разворачиваются благоприятно — отпала нужда в сомнительном путешествии в Шотландию; через несколько дней наверняка состоится встреча с Анной, но весь вечер он был не в духе.

— Все еще боитесь сглазить удачу! — воскликнул Арнольд, когда он и хозяин дома сыграли партию на биллиарде и собрались расходиться по комнатам. — На следующую неделю у нас перспективы — радужнее не придумаешь, верно?

Сэр Патрик положил руку на плечо Арнольду.

— Причуды старческого ума, — сказал он с напускной строгостью, — зрелище унизительное, но давайте отнесемся к ним со снисхождением. Так вот, Арнольд, у меня сейчас такое чувство, что я отдал бы все, что у меня есть, лишь бы миновать следующую неделю и надежно пришвартоваться в будущем времени.

— Но почему?

— Это и есть причуда! Объяснить не могу. Казалось бы, можно приободриться, к тому есть все причины, а я подавлен — безотчетно, неодолимо, вопреки здравому смыслу. На какую мысль нас это наводит? Не предупреждение ли это свыше о грядущих невзгодах? А может, все проще, и у меня лишь временное расстройство печени? Вот в чем вопрос. Кто на него ответит? Воистину, Арнольд, человек достоин презрения, если покопаться в нем поглубже. Дайте мне свечу, и будем надеяться, что всему виной печень.

В один из сентябрьских вечеров (Арнольд и Бланш в это время возвращались из Бадена в Хэм-Фарм) мужчина преклонного возраста — один глаз затянутый туманцем и незрячий, другой глаз влажный и озорной — сидел один в буфетной гостиницы «Шотландская арфа» в Перте и спокойно помешивал сахар в стакане с крепким пуншем. Он уже появлялся собственной персоной на этих страницах, то как самозваный отец Анны Сильвестр, то как смиреннып слуга Бланш на пикнике в Суонхейвен-Лодж. Теперь он возникает на сцене, поддерживая дружеские отношения с третьей дамой, ибо загадочный «друг из тьмы» миссис Гленарм — это именно он.