— Я ждала подобной вспышки, — не без грусти призналась она. — Твое сердечко сейчас так страдает, бедное дитя, и эти дикие слова облегчат тебе душу. Я подожду, Бланш, я подожду!

Бланш остановилась прямо перед леди Ланди.

— Мы с вами никогда не любили друг друга, — сказала она. — Я написала вам отсюда довольно дерзкое письмо. Я всегда выступала против вас на стороне Анны. Я вам давала ясно понять — увы, не без грубости, — что я рада выйти замуж и уехать подальше от вас. Неужели вы решили мне отомстить?

— Ах, Бланш, Бланш, какие мысли, какие слова! Мне остается только молиться за тебя.

— Да, леди Ланди, я разгневана. А когда человек гневается, его приходится терпеть. Потерпите и вы меня. Не прошло двух недель, как я замужем. И я люблю его — и ее — всем сердцем. Теперь вспомните, что вы мне о них сказали. Вспомните! Вспомните! Вспомните!

Она повторила это слово негромко, но в голосе ее слышалась надрывная боль. Руки снова метнулись к голове; она снова зашагала по комнате в полном смятении.

Леди Ланди попыталась прибегнуть к мягкому увещеванию.

— Ты настойчиво хочешь отстраниться от меня, — заговорила она. — Ради твоего же блага, не делай этого. В ужасном испытании, что выпало на твою долю, твой единственный друг — это я.

Бланш вернулась к стулу мачехи; не произнося ни слова, она окинула ее пристальным взглядом. Леди Ланди не дрогнула, снесли этот взгляд достойно.

— Посмотри мне в сердце, — сказала она. — Оно обливается кровью из-за тебя.

Эти слова Бланш оставила без внимания. Мозг ее напряженно думал о своем.

— Вы религиозная женщина, — внезапно заговорила она. — Вы готовы поклясться на вашей Библии, что сказали правду?

— Моей Библии! — повторила леди Ланди с оттенком печали в голосе. — Ах, дитя мое! Разве это драгоценное наследие не принадлежит и тебе? Разве это не твоя Библия тоже?

В ту же секунду луч торжества озарил лицо Бланш.

— Вы не отважились поклясться! — воскликнула она. — Этого мне достаточно!

И она презрительно отвернулась. Леди Ланди поймала ее руку и решительно дернула к себе. Страдающей святой больше не было, ее место заняла женщина, с которой шутки плохи.

— Этому пора положить конец, — сказала она. — Ты не веришь в то, что я сказала. Хватит ли у тебя мужества проверить мои слова?

Бланш вздрогнула, высвободила руку. Ее проняла легкая дрожь. Столь резкая перемена в манерах леди Ланди испугала ее — за этим новым обликом стояла ужасающая уверенность в себе.

— Как? — спросила она.

— Скоро увидишь. Но сначала сама скажи мне правду. Где сэр Патрик? Слуга не солгал, сказав, что он уехал?

— Уехал с местным управляющим. Вы застали нас врасплох. Из вашего письма мы поняли, что вы приедете со следующим поездом.

— А когда следующий поезд? Сейчас одиннадцать.

— Между часом и двумя.

— Сэр Патрик раньше не вернется?

— Нет.

— А где мистер Бринкуорт?

— Мой муж?

— Твой муж, если угодно. Его тоже нет?

— Он в курительной.

— Ты имеешь в виду длинную комнату, пристроенную к дому сзади?

— Да.

— Немедленно идем со мной вниз.

Бланш сделала шаг — и попятилась.

— Что вы от меня хотите? — спросила она, внезапно ощутив недоверие к мачехе.

Леди Ланди обернулась; во взгляде ее было раздражение.

— Неужели ты до сих пор не поняла, — резко отчеканила она, — что твои и мои интересы в этом деле совпадают? Что я тебе сказала?

— Не повторяйте!

— Я должна повторить! Я сказала тебе, что Арнольд Бринкуорт тайно находился в Крейг-Ферни с Анной Сильвестр в качестве ее мужа, мы же полагали, что он в это время пребывает в имении, оставленном ему тетушкой. Ты отказываешься в это верить, и я сейчас докажу тебе мою правоту. Ведь в твоих интересах узнать, заслуживает ли этот человек твоего слепого, безоговорочного доверия?

Бланш затряслась с головы до ног и ничего не ответила.

— Сейчас я пойду в сад и поговорю с мистером Бринкуортом через окно курительной, — продолжала ее милость. — Хватит ли у тебя мужества пойти со мной, подождать в укрытии и услышать своими ушами, что именно он скажет? Я не боюсь этой проверки. А ты?

Тон, каким был задан этот вопрос, подстегнул Бланш, придал ей смелости.

— Если бы я верила в его виновность, — решительно заявила она, — у меня бы не хватило мужества. Но я не сомневаюсь — он невиновен. Идите вперед, леди Ланди, хоть сию минуту — я последую за вами.

Они вышли из комнаты — собственной комнаты Бланш в Хэм- Фарме — и спустились в холл. Леди Ланди остановилась, проглядела расписание поездов, висевшее около входной двери.

— Без четверти двенадцать есть поезд на Лондон, — сказала она. — За сколько отсюда можно дойти до станции?

— А почему вы об этом спрашиваете?

— Скоро узнаешь. Ответь мне.

— До станции идти минут двадцать.

Леди Ланди посмотрела на часы.

— Времени хватит, — сказала она.

— На что?

— Идем в сад.

С этими словами она вышла из дома.

Курительная комната являла собой прямоугольную пристройку к стене дома, слегка удлиненную, в дальнем ее конце прямо в сад выходило окно с выступом. Прежде чем свернуть за угол и оказаться в поле зрения человека у окна, леди Ланди оглянулась и знаком велела Бланш не выходить из-за стены. Бланш покорно остановилась.

В следующую секунду она услышала голоса — разговор шел через открытое окно. Первым раздался голос Арнольда.

— Леди Ланди! А мы вас ждали только к обеду!

Ответ у леди Ланди был наготове.

— Мне удалось вырваться из города раньше, чем я предполагала. Пожалуйста, курите; и не нужно вставать. Заходить я не собираюсь.

Последовал быстрый обмен вопросами и ответами. В абсолютной тиши сада каждое слово доносилось четко и ясно. Снова заговорил Арнольд:

— А Бланш вы видели?

— Бланш сейчас выйдет. Мы хотим прогуляться. Мне есть что ей рассказать. Но прежде я хотела бы кое-что сказать и вам.

— Что-то серьезное?

— Весьма серьезное.

— Обо мне?

— О вас. Я знаю, куда вы отправились в тот вечер, когда я давала в Уиндигейтсе прием в саду, — вы отправились в Крейг- Ферни.

— Боже правый? Как вы об этом узнали?

— Я знаю, с кем вы там встречались, — с Анной Сильвестр. Я знаю, что говорят о вас и о ней — вы муж и жена.

— Тише! Не говорите так громко. Кто-нибудь может услышать!

— А хоть и услышат, велика ли беда? В эту тайну не посвятили только меня. А всем вам об этом прекрасно известно.

— Вовсе нет! Бланш ничего не знает.

— Как? Ни вы, ни сэр Патрик не рассказали Бланш о положении, в каком вы сейчас находитесь?

— Нет еще. Сэр Патрик предоставил это мне. А я никак не могу решиться. Только умоляю вас — ни слова Бланш! Я не знаю, как она к этому отнесется. Завтра в Лондоне будет ее подруга. Я хочу подождать, когда сэр Патрик сведет их. Подруга Бланш все объяснит ей лучше, чем я. Это моя идея. И сэр Патрик считает, что она неплоха. Погодите! Вы уже уходите?

— Если я здесь задержусь, она придет за мной сюда.

— Одно слово! Я хочу знать…

— Попозже узнаете.

Ее милость скрылась за углом пристройки.

— Ты удовлетворена, Бланш?

— Хватит ли у вас милосердия, леди Ланди, чтобы увезти меня из этого дома?

— Моя дорогая девочка! Зачем еще я смотрела в холле расписание поездов?

Когда Арнольд снова остался наедине с самим собой в курительной комнате, на душе его было неспокойно.

Какое-то время он тщетно пытался догадаться, из какого источника леди Ланди почерпнула свои сведения, потом надел шляпу и направился к тропинке, где больше всего любила гулять Бланш. Не подвергая сомнению деликатность леди Ланди, Арнольд решил тем не менее, что лучше ему прогуляться вместе с женой и ее мачехой. Если он будет присутствовать при их разговоре, разговор этот едва ли примет зловеще доверительный оттенок.