— Помоги сесть на коня. Мне что-то не по себе, — попросил Йен, покачнувшись.

Мужчина помог ему сесть в седло и крикнул остальным:

— Поберегите лэрда! Он ранен!

Усилием воли Йен сумел удержаться в седле и вернуться в Гленгорм. Только когда конь остановился у дома, он стал медленно падать с седла, но тут подоспел один из членов клана, подхватил его и затащил в дом. Навстречу бросились Тэм и Артейр. Одна из служанок помчалась за Сисели, другая — за Маб. Обе вошли в зал почти одновременно. Сисели истерически взвизгнула.

— Кладите его на высокий стол, — приказала Маб. — Миледи, он жив, и мне нужна ваша помощь. Принесите горячей воды и чистых тряпок, чтобы обтереть раны.

Она уже успела захватить с собой корзину целебных трав.

Сисели выбежала из зала, моля Бога о том, чтобы Маб смогла исцелить Йена. Сама она до этой минуты никогда не видела раненых и не знала, что делать. Ни она, ни Джо особенно не интересовались искусством исцеления, хотя Жанна Наваррская предложила его изучать. Но приемную мать вскоре обвинили в колдовстве, хотя потом оправдали.

А теперь, похоже, это помогло бы ей излечить мужа. Придется учиться у Маб!

Тем временем Маб увидела сломанные древки стрел. Одна пронзила плечо. Другая — грудь, как раз над сердцем. Маб покачала головой. Раны серьезные, и, как только она удалит наконечники, кровь хлынет рекой. Их нужно туго перевязать.

— Милорд! — окликнула она.

Йен открыл глаза.

— Где моя жена?

— Пошла за водой и чистыми тряпками.

— Они убили Фергуса, но мы покончили со всеми, Маб, — с трудом выговорил он, прежде чем снова закрыть глаза.

В зал поднялась Сисели с грудой чистых тряпок. Бесси несла за ней небольшой котел с кипятком.

— Он жив, Маб? Его ранило! Куда? Что еще тебе потребуется? Пресвятая Дева! Я не знаю, что делать! Не думала увидеть раненых…

Голос ее дрожал.

— Ничего страшного, миледи, — успокоила Маб, — наблюдайте за мной и делайте все, как я скажу. Научитесь.

Сисели нервно кивнула, нагнулась над мужем, и Йен открыл глаза.

— Фергуса убили, — прошептал он. — Пойди в деревню и узнай, кого еще убили. Постарайся утешить Мэрион. Маб обо мне позаботится.

Сисели взглянула на старушку. Та ободряюще кивнула.

— Я научу вас целительству в другой раз, миледи, — пообещала она.

Сисели поспешила выполнить поручение мужа. Ей было стыдно чувствовать свою бесполезность. Про себя она поклялась, что больше этого не повторится. Быть хозяйкой Гленгорма — это куда больше, чем приветливо встречать гостей, управлять слугами и ухаживать за садом.

— Дело плохо, милорд, — покачала головой Маб.

— Знаю, — вздохнул Йен. — Я почувствовал такой прилив сил и энергии, когда отомстил за Фергуса. Но когда все закончилось…

— У вас две раны, милорд. Вы отломили древки почти целиком, так что придется извлекать наконечники. И боюсь, будет много крови. Где еще болит?

— Правая рука немеет, — пожаловался он.

Маб кивнула и позвала:

— Артейр и Тэм, мне нужна ваша помощь. Лэрду будет очень больно, когда я стану извлекать стрелы. Крепко держите его, когда я стану их вынимать, иначе можно навредить еще больше. Сначала я возьмусь за ту, которая в плече. По моему знаку придавите его к столу, чтобы он не мог пошевелить руками.

Отступив от стола, Маб потянулась к небольшому кувшину с виски, который принесла с собой.

Молодые люди дружно кивнули. И хотя им явно было не по себе, они выполнили просьбу Маб.

Та тщательно изучила раны. Одна была в нижней части плеча, почти под мышкой. Она положила ладонь на грудь лэрда, так что наконечник оказался между большим и указательным пальцами. Пальцы другой крепко сжали наконечник. Она слегка махнула рукой помощникам, которые немедленно сделали все, о чем она просила. Несильно нажав на плечо, Маб выдернула остаток древка вместе с наконечником.

Йен завопил и, к счастью, потерял сознание. К облегчению Маб, рана не слишком кровоточила. Она налила туда немного виски и решила, что, пока лэрд лежит без чувств, самое время удалить и второй наконечник. На этот раз она постаралась вынуть его как можно медленнее. Из раны брызнула кровь, но продолжалось это недолго. Она снова налила виски на рану.

Йен застонал и открыл глаза.

— Иисус Мария, больно же!

— Прости, парень, зато я вытащила обе стрелы. И сейчас перевяжу раны.

Она выдавила из ран немного крови, перед тем как наложить мазь из гусиного жира и растолченных желудей, перевязала их, после чего дала лэрду успокаивающего зелья.

Сисели тем временем поспешила в деревню узнать, убили ли еще кого-то, кроме Фергуса. Оказалось, что больше никто не пострадал, хотя несколько человек были ранены.

Тело Фергуса перенесли в его большой коттедж. Он уже лежал на раскладном столе в большой комнате, где было полно женщин. Сисели поспешила к невестке.

— Мне сказали, что он закрыл собой Йена. Мэрион, твой муж — настоящий герой. Ты должна им гордиться.

Глядя вниз, на двух маленьких дочерей, цеплявшихся за ее юбки, Мэрион с горечью бросила:

— Я предпочла бы, чтобы он был со мной! Будь прокляты Грэмы, и будь прокляты все англичане!

Сообразив, что только сейчас сказала, Мэрион побледнела и с ужасом уставилась на Сисели.

— Да, — кивнула та. — Будь прокляты все Грэмы, но не проклинай всех англичан. Не все они грабители и убийцы!

Она обняла Мэрион и расцеловала в обе щеки.

Мэрион заплакала.

— Как Йен себя чувствует?

— За ним ухаживает Маб. Йен велел мне пойти в деревню и узнать, кто был ранен или убит. Убийцы Фергуса мертвы и больше нас не потревожат.

— Что станется с нами без Фергуса? — рыдала Мэрион.

— Вы Дугласы. Йен позаботится о родне.

— Конечно, позаботится, глупая ты девчонка, — покачала головой мать Мэрион.

— Я должна вернуться к лэрду, — пробормотала Сисели.

Маб ждала ее в зале и, отведя в сторону, прошептала:

— Не стану лгать, миледи, раны очень опасны. Особенно та, что над сердцем.

— Он… он будет жить? — испугалась Сисели.

— Пока что неизвестно. Может, да, а может, нет. Я принесла ему сонного зелья. Он будет долго спать. А сон — лучший целитель. Но я не врач, миледи. Завтра я покажу, как перевязывать раны. Повязки нужно менять часто, чтобы зараза не попала.

Сисели молча кивнула и побежала в спальню, где лежал муж. Йен был смертельно бледен. Она отвела локон его густых каштановых волос со лба. Трудно поверить, что этот могучий великан может выглядеть таким уязвимым и беспомощным. Встав на колени у его постели, Сисели помолилась, прежде чем лечь рядом. Но уснуть не смогла. Иногда дремала по несколько минут, но большей частью лежала, прислушиваясь к его дыханию. Когда он тихо захрапел, Сисели подумала, что ничего приятнее в жизни не слышала. Но под утро Йен начал стонать от боли: действие макового сока заканчивалось. Сисели поднялась и увидела, что повязки намокли от крови. Что делать? Боже, почему она не слушала наставлений и ничего не узнала от приемной матери?

— Воды… — прохрипел Йен.

Сисели налила воды в маленький кубок и поднесла к губам мужа.

— Так лучше?

— Да. У меня в горле пересохло.

— Очень больно? — застенчиво спросила она.

— Очень. Но станет легче, как только выпью сонного зелья Маб.

— Еще не рассвело, — сообщила Сисели.

— Как Мэрион и ее дети?

— Она в отчаянии, но малышки не понимают, что произошло. Вряд ли они вообще запомнят своего папу, и это очень жаль, потому что Фергус был достойным человеком.

— А ты как?

— Все хорошо, — заверила она.

— Эта история не потревожила нашего ребенка?

— Похоже, нет, — покачала головой Сисели. Она так волновалась за Йена, что совершенно забыла о своей беременности. — Йен, прости за то, что не знала, как действовать, когда тебя ранили, — попросила она. — Не думала, что буду жить в таком месте, где мужа могут ранить! Маб обещала научить меня всему, что знает.