— Неужели я первый, прелестная леди? — проворковал он, почти не отнимая губ.

Сисели лишилась речи: слишком сильны оказались обуревавшие ее ощущения. Джо никогда не делилась с Сисели интимными деталями ее встреч с Яковом, а Сисели никогда не спрашивала, боясь смутить подругу. Имеет ли он право касаться ее? И почему ей так восхитительно хорошо?

— Разве вам пристало делать это? — выдавила она, наконец. — Вы не мой муж! Пресвятая Дева!

— О, это всего лишь часть ухаживания, прекрасная леди, — мягко уверил Йен.

Боже! Какие сладкие грудки! Круглые, упругие и одновременно мягкие.

Не в силах сдержаться, Йен слегка ущипнул ее сосок. Его плоть уже натягивала переднюю часть штанов.

— Пожалуйста, не надо, милорд, — взмолилась Сисели.

Йен отнял руку. Значит, Фэрли не зашел так далеко в своих ласках. Что же, все к лучшему, потому что он первый мужчина, ласкавший ее. И больше не позволит никому дотронуться до нее. Она принадлежит ему одному.

— Почему вы остановились? — спросила Сисели.

— Не хочу пугать вас. До сей поры ни один мужчина не ласкал вас так дерзко. Но я жажду большего и умоляю — не заставляйте меня долго ждать!

— Откуда вы знаете, что раньше меня не касалась рука мужчины? — взвилась Сисели.

— Ах, это так просто! Опытным женщинам ведомо, что вслед за поцелуями следуют ласки.

— Но меня нелегко соблазнить, — предупредила Сисели.

— Это верно, — согласился Йен, лукаво блестя глазами. — По правде говоря, не просто нелегко, а чрезвычайно трудно.

— Вы плут и разбойник!

— Это верно, — смеясь, ответил Йен, — но полагаю, вы скоро обнаружите, что полюбили плута и разбойника.

— Вы не имели права похищать меня, милорд, — строго сказала Сисели.

— Меня зовут Йен, и я намерен завоевать вас, прекрасная леди. Мне хотелось бы слышать, как вы произносите мое имя.

— Йен, — прошептала она, глядя ему в глаза.

— Как нежно вы это произносите, — улыбнулся он. — Но скоро вы будете выкрикивать мое имя в порыве страсти, моя прекрасная леди! Мы соединим наши тела, и тогда вы выкрикнете мое имя.

Его взгляд вдруг стал очень пристальным.

— Вы должны знать, что я девственна, — нервно пробормотала Сисели, отступая. — Я ничего не знаю об этом, кроме того, что если вы станете моим мужем, должна покориться и терпеть все, что вам угодно будет со мной сделать. Не знаю, готова ли я смириться с этим.

Слыша ее чопорные речи, Йен снова рассмеялся. Похоже, священники сумели вбить ей в голову много глупостей. Женщина должна покориться. Соитие только ради продолжения рода…

— Поймите, прекрасная леди, вы отдадитесь мне, а я — вам. И несмотря на все уверения церкви, мы оба познаем наслаждение. Ну а пока я готов узнать о вас все, что можно, а вы должны все узнать обо мне.

В зал вернулся лорд Грей.

— С Мэгги все в порядке! Она говорит, что нам нужны еще дети! У нас крепкий сын, но я бы хотел, чтобы отец Эмброуз окрестил его перед возвращением в Бен-Дафф. А вы двое должны согласиться быть его крестными родителями, и тогда Мэгги будет очень польщена.

— У меня никогда не было крестника, — обрадовалась Сисели. — Для меня это большая честь, милорд.

— И для меня тоже, старый дружище, — кивнул Йен.

Теперь они почти что соединены. Став крестными, они сделают первый шаг к алтарю.

Утром сэр Уильям отправился в Перт. Ему хотелось уехать домой в Друмланриг, но долг превыше всего. Лорд Грей тоже уехал, чтобы известить Бен-Дафф о наследнике и приготовить дом к прибытию жены и сына. Но на следующий день пошел снег. И как бы Мэгги Маклауд ни хотела поскорее оказаться дома, все понимали, что скорее всего придется задержаться до весны, когда малыш сможет выдержать полуторадневное путешествие. Сисели была рада ее обществу.

А лэрд Гленгорма осознал, что сэр Уильям вряд ли сможет вернуться из Перта, какое бы решение ни принял король. Зато Сисели проведет с ним зиму! Причем она не расстроилась, услышав новости.

Настало Рождество. В зал притащили рождественское полено, развесили хвойные ветки и расставили свечи. Отец Эмброуз объявил, что можно не крестить маленького Торкила Грея до возвращения отца.

В день Рождества лорд Грей сумел добраться из Бен-Даффа к жене и сыну. Поскольку у него был прекрасный управитель, то и было решено, что он останется в Гленгорме до весны, когда можно будет благополучно вернуться домой. Йен не помнил, когда еще его дом был так полон смеха и веселья.

Впервые в жизни Сисели чувствовала себя так, словно обзавелась настоящей семьей. Она всегда жила у чужих людей. Еще маленькой ее выгнали из дома. Потом жизнь при дворах трех королев, без семьи и друзей, если не считать Джоанну. Леди Сисели Боуэн внезапно поняла, что счастлива, действительно счастлива, впервые в жизни. Здесь куда уютнее, чем при дворе!

Если бы только она могла решить, что делать с Йеном Дугласом… Мысленно она уже простилась с Эндрю Гордоном и не жалела о потере. Теперь лэрд Гленгорма сводил ее с ума. Сисели не могла принять самое важное в своей жизни решение только потому, что голова шла кругом от его поцелуев. Или могла? С каждым днем он нравился ей все больше. Неужели Йен ее мужчина? Или стоит весной вернуться ко двору и продолжать поиски мужа? Следует быть практичной и благоразумной. Заметьте, она не какая-то глупая девчонка, которую легко улестить!

Но ласки Йена становились все более дерзкими, и Сисели постепенно пришла к заключению, что совсем неплохо поддаться чарам Йена Дугласа. Или лучше позволить Джо и королю выбрать ей супруга? Выказать им преданность и благодарность за доброту? Но будет ли навязанный жених любить ее? А ведь Сисели уже привыкла быть любимой! Ей это нравилось.

Она не знала, что делать…

Однако Йен Дуглас принял решение за них обоих в один снежный день в конце февраля, и судьба Сисели неожиданно определилась.

Глава 9

День начался, как любой другой из длинной череды зимних деньков: серое небо, обещавшее скорый снегопад. Вернувшись из Бен-Даффа на Рождество, лорд Г рей привез для Сисели двух щенят терьера, кобелька и сучку. Малыши таскались по пятам за хозяйкой, куда бы та ни шла, а по ночам спали у изножья ее кровати.

Работы почти не было, и жители деревни сидели по домам. Обед был уже готов, и Маб дремала у очага, а Бесси и Флора сидели за большим столом, работали и сплетничали. Лорд Грей и его жена сидели в зале у камина, восхищаясь Торкилом, который в свои два месяца рос крепким и веселым мальчишкой. Его окрестили сразу же после Рождества, поскольку зима — опасное время для новорожденных.

Собаки, растянувшись у камина, довольно громко храпели во сне. Время от времени то одна, то другая поднимали головы, оглядывали младенца, весело размахивавшего ручонками. Сисели шила новую рубашку для лэрда. Йен Дуглас, войдя в зал, обнаружил, что может считаться счастливым и всем довольным человеком, если бы не…

Йен с улыбкой смотрел на нее. Густые рыжеватые волосы заплетены в аккуратную косу. Голова склонена над шитьем. Он жаждал уложить ее в свою постель, раздеть, расплести косу и разметать роскошные волосы по подушке. Потом он станет целовать ее, пока она не отдастся ему. Не признается в любви.

Непокорная плоть снова натянула штаны.

Зима почти прошла. Обвенчается ли она с ним весной? Или вернется в Перт? Но там ее ничего не ждет. Все, чего она может пожелать, находится в Гленгорме.

Почувствовав чье-то присутствие, Йен повернул голову. Это оказалась Орва.

— Вы любите ее, — тихо сказала она, — я это вижу. Так же ясно, как то, что вы ее хотите. И что вас удерживает, милорд?

— Она так высоко себя ценит, — вздохнул Йен. — Боюсь того, что случится, если поведу себя слишком дерзко. Сисели уж точно меня возненавидит.

— Возможно, хоть и ненадолго. А возможно, нет. Я уже видела ее в таком настроении. Когда миледи медлит, вам лучше принять решение, поскольку сама она не может заставить себя это сделать. Кто знает, сумеет ли ваш родич убедить короля отдать Гордону кузину королевы. И кто знает, захочет ли Фэрли эту девушку. Вам лучше поставить на Сисели тавро владения, прежде чем растает снег, если вы действительно хотите видеть ее своей женой, — посоветовала Орва и оставила его обдумывать ее речи.