— Но вы не сопротивлялись, — усмехнулся Эндрю. — Неужели мои поцелуи так неприятны, леди Сисели?

— Почему же, ничего подобного. Но мы так мало знакомы, а я не слишком щедра на ласки. Говорят, шотландки куда смелее и развязнее, но я англичанка, и вам стоит это помнить, — отчитала она Эндрю, чувствуя, как горят щеки.

— Если вы выйдете за шотландца, сами станете шотландкой и тогда прибережете поцелуи только для своего мужа!

— Я пока что не вышла за шотландца, — покачала головой Сисели.

Сердце ее возбужденно колотилось. Это он предложение делает?

— А теперь, — сказала она, поднимаясь, — нам пора, иначе люди начнут искать причины нашего отсутствия.

— Разумеется, — согласился он и, проводив ее в зал, оставил с королевой, а сам отправился на поиски лорда Хантли.

— Что-то ты раскраснелась, — заметила королева.

— Фэрли намекает на женитьбу, — медленно выговорила Сисели.

— Он тебе нравится? — спросила королева.

— Он очарователен, да, и у нас много общего, но все это слишком быстро! И если Эндрю начнет донимать меня предложениями, я видеть его не захочу, поскольку начну гадать, женится ли он по любви или ради приданого. Жена графа Атолла большая сплетница. Стоит ее расспросить, пожалуй. И я не настолько наивна, чтобы терять голову от поцелуев.

— Так он целовал тебя? — вскинулась королева.

— Несколько раз, чем я искренне наслаждалась. Но сегодня я довольно быстро положила этому конец, хотя и не так грубо, чтобы оскорбить его. Он вел себя как джентльмен, и изо рта у него не пахло.

— Его клан очень силен, и Эндрю в милости у Хантли, — заметила королева. — Для тебя это очень хорошая партия.

— Я хочу любви, Джо. Такой, какая была у родителей. И у тебя с королем.

— О, мы скорее исключение. И ты это знаешь, — вздохнула Джоанна. — Браки заключаются ради земель, денег, связей. Лучшее, на что ты можешь надеяться, — получить мужа, который был бы добр и уважал тебя. А если вы станете друзьями — это еще лучше. Но любовь редко присутствует в браке, Сиси.

Сисели вздохнула. Конечно, Джо права. Но ведь надеяться хотя бы можно?

— Тем не менее, мы слишком мало встречаемся, чтобы можно было рассматривать Эндрю Гордона в качестве жениха. Кроме того, при дворе есть немало завидных холостяков.

— И кто же тебе понравился?

— Пока что никто в особенности, но Макдоналд из Нэрна стоит внимания, как и Дуглас из Гленгорма, будь он чуть поопрятнее. О нем явно некому заботиться, потому что на воротнике его рубашки чернеет полоса.

— Макдоналд слишком опасен. Он горец и питается на завтрак маленькими англичанками вроде тебя. Что же до Дугласа… ты едва удостоила его словом, прежде чем уйти с Гордоном.

— Я посчитала его наглым, — оправдывалась Сисели.

— Ты сама сказала, что едва обменялась с ним словом, — удивилась королева.

— Так и было. Но ты не заметила, как он на меня смотрел. Дерзко и в то же время смущенно. Мне стало его жаль. Особенно когда Эндрю пригласил меня на прогулку. Он был так прекрасно одет, так хорошо причесан. А костюм Дугласа видел лучшие дни, и волосы словно серпом отрезали. И доходят до плеч. Совсем не модно. Но он кажется порядочным человеком.

— Плутовка! Думаешь проверить Гордона ревностью другого поклонника? Не получится. Если Фэрли охотится за твоими деньгами, он никогда этого не признает. То же самое можно сказать о любом холостяке, прибывшем ко двору в поисках невесты.

Май перетек в июнь. Было официально объявлено о беременности королевы. Ребенок должен был родиться к концу года. Вся Шотландия молилась о наследнике. Лэрд Фэрли, с одобрения лорда Хантли, открыто ухаживал за леди Сисели Боуэн. Леди, однако, не слишком спешила ответить на его чувства.

Хантли жаловался королю, что родич готов сделать предложение леди Сисели, но она всячески избегает подобных разговоров.

— О чем только думает эта девчонка? Неужели не понимает, что мы — семья благородная, старинная, знатная? Да Эндрю мог получить любую женщину, которую только пожелает, и та на коленях благодарила бы Бога за то, что он ее выбрал.

— Сиси… леди Сисели еще не готова к замужеству, милорд, — объяснил Яков Стюарт, хотя точно знал о намерениях Сисели из разговоров с женой. — Королева и Сисели были вместе с детства. Подождем, пока родится мой ребенок, и леди Сисели окончательно освоится в Англии. Я поддержу вашего родича, поскольку считаю его превосходной партией для леди. Однако я обещал ее отцу, что она сама выберет мужа. Я свое слово сдержу. Передайте Фэйри, чтобы подождал до Двенадцатой ночи, и тогда он получит мое разрешение поговорить с леди. И все же напомните ему, что заставить ее я не могу.

— Он нетерпелив, повелитель, и не могу сказать, что осуждаю его, — покачал головой Хантли.

— Леди жаловалась, что Гордон слишком давит на нее. И отваживает от нее всех остальных поклонников, что вряд ли можно назвать мудрым решением, — осторожно остерег король. — Возможно, ему стоит уехать домой, заняться делами поместья и вернуться в декабре.

— Это приказ, повелитель? — осведомился лорд Хантли.

Король покачал головой:

— Нет, всего лишь предложение, которое не мешает хорошенько обдумать.

От Хантли вежливо отделались, и он это понял. Он поклонился королю и отправился на поиски Эндрю.

Король смотрел ему вслед, раздраженный тем, что его беспокоят, как он считал, по пустякам. У него столько дел! Король предложил парламенту несколько новых законов, и они были быстро приняты. Потом разослал декрет с требованием, чтобы каждый лорд, каждая леди, имеющие свою собственность в стране, каждый лэрд, как с нагорий, так и с границы, привезли документы на владение землей, которые будут проверены на подлинность.

Это было почти неприкрытым испытанием на преданность в прошлом и настоящем. Те, кто не мог доказать права на собственность, на земли и титулы и чья верность оказывалась под сомнением, теряли все. Остальные восстанавливались в правах.

Затем король обратил взор на земли, принадлежавшие короне, но беззаботно розданные в качестве подкупа его дедом, отцом и дядей. Земли, которыми управляли плохо или просто захваченные лордами, были возвращены. Это не слишком обрадовало бывших владельцев, но Яков Стюарт должен был доказать, что правит страной железным кулаком. Следующим шагом стали реформы уголовного и гражданского судов. Еще столько всего требовалось сделать, и хотя союз Сисели и родственника лорда Хантли был ему выгоден, все же это было наименьшей из его тревог.

Джоанна Бофор заметно погрузнела. Живот набухал ожидаемым ребенком.

Эндрю Гордон продержался до августа, после чего вернулся в Фэрли. Лето закончилось, и холмы вокруг Скоуна расцвели осенними красками. Аромат сентябрьского вереска заполнил воздух. Все чаще дул северный ветер, дни становились короче, ночи — длиннее. И в это время пришло сообщение об ужасном событии.

Друг короля Ангус Гордон, лэрд Лох-Бре, отправился в Англию, чтобы привезти в Шотландию осиротевшую кузину королевы. Рано или поздно Сисели Боуэн выйдет замуж, и поэтому он решил привезти из Йорка Элизабет Уильямс, в надежде, что, когда Сисели уедет, рядом с Джоанной останется молодая подруга.

Тем временем Фиона Хей, любовница лэрда, покинула Скоун в октябре, чтобы отправиться в Лох-Бре. Но по пути ее похитили, и двор жужжал, как растревоженный пчелиный рой. Никто в точности не знал имени похитителя. Подозрение падало на Макдоналда из Нэрна.

— Гордоны вне себя, — шепнула королева Сисели.

— Но она всего лишь его любовница, — удивилась Сисели. — Неужели она так много для него значила?

— Он отослал ее домой готовиться к свадьбе, — ответила Джоанна Бофор. — Хантли одобрил брак. Король отослал Бре в Йорк за моей кузиной Бет.

— Бедная Фиона, — покачала головой Сисели. — Как она, должно быть, несчастна! Разлучена с человеком, за которого собиралась выйти замуж.

— Макдоналд был без ума от нее. И женится независимо от ее согласия, — призналась королева. — Никто не крадет чужую невесту, если не собирается сам на ней жениться. Или убить. Но Макдоналд не ссорился с Бре. Он просто хотел его женщину. И вот теперь получил.