Вначале Теллор согласился с той оценкой, которую наскоро дал шторму Бленко, но, взглянув попристальнее на приближающуюся стену песка, он изумился, его изумление переросло в сомнение, а сомнение — в уверенность. Доведя до предела увеличение на обзорном экране, майор почувствовал, как екнуло его сердце. Великий Боже! Эта буря несла с собой кое-что покрупнее песка! Она подхватывала огромные булыжники и перебрасывала их, словно перышки! В коричневом тумане просматривалось еще что-то, очень похожее на тех огромных животных, которых использовали поселенцы, и множество прочих крупных предметов. Теперь коричневая стена была всего в миле от них, и она двигалась с неимоверной скоростью. Им не хватит времени, чтобы убежать от нее, а если шторм ударит в борт, вся эта масса камней и прочего ничего не оставит от машины.

— Поворачивай навстречу ветру, Бленко! Поворачивай налево, черт возьми! — заорал майор.

Перед мысленным взором Бленко еще стояли ягодицы сержанта Окады. Теллор видел, как в глазах морпеха медленно появилось осмысленное выражение, и он обратил внимание на отчаянный крик командира. Наконец приказ Теллора дошел до его сознания, и белые ручонки Бленко взметнулись над рычагами, медленно разворачивая транспортер носом по ветру. Будь он малость быстрее, машина, возможно, могла бы уцелеть.

Шторм навалился с грохотом камней, обрушившихся на транспортер. Ветер бил в борт как в гонг, он задирал машину все выше и выше, пока наконец не опрокинул и не открыл урагану ее самую уязвимую сторону. Буквально за несколько секунд камни разбили ходовую часть, сорвали гусеницу и пробили топливный бак. Через десять минут буря унеслась, оставив за собой трупы трех солдат, искореженный бронетранспортер и взбешенного майора. Как только Теллор понял, что буря прошла, он вцепился в Бленко, явно собираясь прикончить его. К сожалению, его руки не почувствовали никакого сопротивления. Водитель тоже был мертв.

Вытащив из обломков все, что только можно, остатки его команды добрели до ближайшего поворота и окопались. Теллор вздохнул. Вместо того чтобы ехать в Звонницу, он лежал на каких-то паршивых камнях и пытался не обращать внимания на завывания ветра. Даже если бы помехи вдруг исчезли, у их единственной уцелевшей радиостанции не хватило бы мощности, чтобы выйти на связь с кораблем на орбите, поэтому вопрос о помощи не стоял, разве что какой-нибудь проходящий мимо транспорт попадется в его ловушку.

И тут, словно в ответ на его молитвы, вдалеке возникло какое-то движение. Переведя бинокль влево, Теллор замер и нажал кнопку автоматической фокусировки, дивясь своему везению. Впрочем, он его вполне заслуживал, и вот пожалуйста — один, нет, двое жукообразных животных. А куда делись их головы? Им что-то рассказывали об этих животных на инструктаже перед операцией, но майор слушал не слишком внимательно. Как их называли, паги? Нет, нуаги. Единственное, что он запомнил, — это то, что люди на них ездят и что эти твари никогда не отклоняются от своего пути.

Что ж, это не так важно, где бы ни ехать, лишь бы ехать! Теллор осторожно включил микрофон и прошептал:

— В поле зрения несколько объектов. Дистанция около двух тысяч ярдов. Ждите моего сигнала.

В наушниках раздалось восемь сдвоенных щелчков — это все бойцы его команды дважды включили и выключили микрофоны. Отлично! Ни один из них не спал, все были готовы.

Нуаги приближались. Еще несколько минут — и они попадут в ловушку. Его солдаты выскочат из своих укрытий и окружат животных. Они потребуют, чтобы пассажиры вышли и сдались, а если те откажутся, вытащат их сами. Впрочем, это мало что меняет, в любом случае им придется умереть. При выполнении задания вроде этого не стоит оставлять врагов и свидетелей. Таковы были правила, и хорошие правила, которые берегли Теллора уже многие годы. В самом деле, вдруг по какому-нибудь капризу судьбы Клавдия потеряет право на трон? Тогда он лишится поддержки, которой пользовался до сих пор, и всякое лыко может оказаться в строку.

Неожиданно в правое ухо Теллора уткнулось что-то твердое и холодное. Он понял, что это было: ствол пистолета. Чертов ветер позволил кому-то незаметно и неслышно подкрасться к нему сзади!

— Только шелохнись, и ты — труп!

В какое-то мгновение Теллор собрался было достать бластер, но не сделал этого. Голос был таким же жестким и холодным, как металл у его уха. Он почувствовал, как чьи-то руки умело снимают с него бластер и крошечный игольный пистолет, прибинтованный к лодыжке. У него еще оставался спрятанный в поясе нож, но это против пистолета не пойдет. Лучше всего выждать и посмотреть, как все сложится дальше.

— Ладно, можешь повернуться… только медленно.

По позвоночнику Теллора пробежал холодок. Что-то в голосе показалось ему знакомым. Но этого же не может быть, такого невезения просто не бывает на свете! Пистолет отняли от уха, и майор медленно повернул голову. Черт! Снова Сэм Мак-Кейд!

Охотник ухмыльнулся:

— Привет, майор. Подумать только, встретиться в таком месте! — Он приложил палец к губам. — Только тихо, не хотелось бы отвлекать твоих людей нашей скучной болтовней.

Левой рукой он взял из несопротивлявшихся пальцев Теллора бинокль и отбросил его на слон холма, а правой продолжал упирать пистолет в позвоночник офицера. Майору совсем не хотелось проверять его реакцию, да еще после того, как он посмотрел запись битвы в Имперском Колизее.

Тем временем Мак-Кейд заметил, что нуаги уже почти подошли к намеченной точке, и сказал:

— Так, майор, сейчас я скажу «давай», и ты прикажи своим ребяткам идти вперед. Малейшая отсебятина — и тебе конец. Все зависит от тебя. Ну, приготовился?.. Давай!

Теллор включил микрофон и произнес:

— Объекты на позиции. Вперед!

И морпехи двинулись вперед. Словно призраки, они спустились с холма и окружили нуагов.

Когда все заняли позиции, сержант Окада прокричала:

— Вы окружены! Именем Императора, бросайте оружие и выходите!

В течение какого-то времени никто не реагировал на ее приказ. Потом, как раз в тот момент, когда Окада хотела приказать пехотинцам лезть под панцирь, шедшее впереди животное недовольно заревело и неохотно подняло край своей толстой шкуры. Из-под нее выбралась привлекательная чернокожая женщина. Она выпрямилась, и Окада, увидев, что обе ее кобуры, и на плече, и на бедре, пусты, спросила:

— А где остальные?

Негритянка улыбнулась:

— За тобой! Бросайте оружие и сдавайтесь!

Этого Окада вынести не могла. Она знала свое дело и знала, что в ее обязанности не входит бросать оружие по команде какого-то безоружного колониста. Окада еще разворачивалась, а из ее ружья уже летели синевато-белые сгустки энергии. Перед тем как погрузиться во мрак, ее умирающий мозг успел заметить убившую ее вспышку. Рико и Фил еще раз продемонстрировали свое мастерство, и еще два морских пехотинца упали бездыханными. Остальные сдались и побросали оружие. Рико и Фил стали спускаться с вершины холма, где они сидели в засаде, а Мара тем временем заставила морпехов сесть на собственные руки и собрала их оружие.

Конвоируя Теллора вниз по холму, Мак-Кейд благодарил Бога за то, что его план сработал. Все тысячу раз могло пойти не так, но им невероятно повезло: они первыми заметили морпехов, пока те копали себе укрытия.

Заставив нуагов уйти из пределов видимости дальше по тропе, четверо храбрецов подобрались к гребню холма и некоторое время следили за морпехами, подсчитывая противостоящие им силы, фиксируя их позиции и планируя, как им самим ответить засадой на засаду. К сожалению, нуаги не сходят со своей тропы, поэтому обойти противника, не вступая в столкновение, было совсем невозможно. В этих условиях оставалось только одно: постараться застать морпехов врасплох, а потом надеяться на лучшее.

Когда Мак-Кейд и Теллор спустились к подножию холма, Фил произнес:

— Добро пожаловать, встаньте во-он туда, майор! — Он указал на группу обозленных неудачей морпехов.

Теллор подчинился, а Рико повернулся к охотнику: