— Ты как, в порядке? А что ты такой грустный, разве тебе было плохо?

— Нет, — смущенно улыбнувшись, ответил Андрей, — мне было хорошо.

— Ну и все. Не переживай. Считай, что мы помогли друг другу. А Вадиму ничего не говори. Зачем? Он только расстроится. Хорошо?

Андрей кивнул.

— Сам дойдешь до метро? Ну и отлично. Я еще останусь тут немного.

Ирка чмокнула Андрея в щеку и проводила его к выходу.

Эта история озадачила Андрея.

«Что же со мной происходит? — думал он. — Нина, которую я любил и продолжаю любить, билась со мной, билась и ничего не могла сделать с моим страхом перед сексом. А стоило ей уехать, как я пошел по рукам. Переспал даже с девушкой друга. Я не мужчина, а тряпка какая-то! Может, Нина была права, у меня что-то с головой? Да нет, я абсолютно нормален. Мне просто надо успокоиться и держать себя в руках».

Решить было легко. Но вот как добиться, чтобы руки не дрожали и исчезла бессонница? Как не дергаться, увидев со спины любую девушку, напоминающую Нину? Он никак не мог ее забыть. Ее большие зеленые глаза, непослушные волосы, то бронзовые, то золотистые, ее смех и выражение грусти на ее лице. Если бы она только вернулась, если бы дала ему еще один шанс! Он бы никогда больше не был причиной ее слез, гнева или обиды. Если бы она только захотела быть с ним ночью, каким бы нежным и любящим был он с ней! Он готов был покрыть поцелуями каждый укромный уголок ее тела. Он не отпускал бы ее от себя ни на минуту, а ночью баюкал бы в своих объятиях.

От этих мыслей у Андрея вырывался наружу стон, и он весь внутренне сжимался. Он отчаянно тосковал по ней. Но еще хуже было то, что ему нужна была женщина. Любая женщина, просто горячее, быстрое тело женщины. Он начинал себя за это ненавидеть.

В последнее время ему пришлось делать синхронный перевод сразу нескольких фильмов. У Андрея язык не поворачивался назвать эту штамповку фильмом. Так, дешевая голливудская продукция. Жесткое порно, и больше ничего. На фильмы такого рода всегда был большой спрос, и за их перевод хорошо платили. Андрей уже зарабатывал больше, чем мог потратить, но от работы не отказывался. Он стал настоящим трудоголиком. Когда он сидел без дела, то впадал в такую страшную депрессию, что брался за любую работу.

Поздним вечером он сидел в подвале студии и переводил один из этих фильмов, где главный герой, с накачанными анаболиками мускулами, натягивал на себя одну женщину за другой. У Андрея уже рябило в глазах от всех этих бесконечных блондинок, шатенок, брюнеток с китайским разрезом глаз. Странно, что этот фильм нуждался в переводе. Текста как такового в нем не было. Сплошные стоны и ругательства.

Единственный плюс этой работы заключался в том, что он делал ее в ночное время в пустой студии. Никто из ее владельцев, очень похожих на героя фильма, не мозолил ему глаза.

— Я хочу тебя, — говорил он, стараясь открывать рот, синхронно с героем-любовником. — Я хочу тебя вот уже второй день, черт возьми, я даже аппетит потерял… — Дальше следовало выражение, которое Андрей переводить не стал.

Его отвлекло какое-то движение за спиной. Он оглянулся. В студию ворвались двое парней с пистолетами в руках. Андрей подумал, что все это напоминает сцену из фильма, словно героям боевиков надоело пылиться на полках с кассетами и они вырвались на свободу. На одном из парней был классический темный костюм, белая рубашка и галстук, на другом пестрые спортивные брюки и кожаная куртка с широченными плечами.

«Для чистоты жанра им только масок не хватает», — подумал Андрей.

— Не двигаться! Это ограбление, — объяснил тот, что в костюме. Видно, они подкараулили момент, когда в студии никого не было, и каким-то образом нейтрализовали охранника. — Гони бабки, а не то мы тебя продырявим, быстро!

— Да не базарь ты с ним! — вмешались спортивные брюки. — Наручниками к батарее, забираем аппаратуру, а бабки и без него найдем.

Андрея не покидало ощущение нереальности происходящего. Как будто в него самого вселился супермен американского фильма, который соображал и двигался за него молниеносно и решительно. Андрей метнулся к столу и дернул на себя ящик. Он выиграл всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно. В ящике стола, среди бумаг, скрепок, обрывков пленки лежала граната. Настоящая боевая граната, которую хозяин студии почему-то хранил у всех на виду.

Андрей вспомнил военные сборы, схватил гранату и рванул на себя чеку. Бандиты отшатнулись.

— Эй, ты, без нервов! — попросил его один.

Андрей стоял в позе статуи Свободы. Только вместо факела в его правой руке была готовая рвануть граната.

— А ну валите отсюда! — закричал он не своим голосом. — Мне жизнь не дорога, а эта паршивая студия тем более. Сейчас тут все вместе с вами взлетит на воздух!

Видно, в его лице и голосе было что-то такое, что заставило налетчиков поверить ему. Но уходить ни с чем было обидно. Они сделали попытку договориться.

— Старик, может, ты в долю хочешь? Так сговоримся…

— Вы что, не поняли? У меня уже рука устала. А ну вон отсюда, вон! — И Андрей все-таки перевел вслух то самое ругательство, на котором он вынужден был оторваться от фильма.

Оно окончательно убедило бандитов в серьезности его намерений.

— Все, сваливаем! — Тот, кто в костюме, потащил своего напарника к выходу. — Ты что, не видишь, что он законченный псих?

Но уйти им не дали. Охранник, которому они брызнули в лицо нервно-паралитическим газом из баллончика, каким-то образом уже очухался. Может, газ был не настоящим, а может, охранника ничего не брало. Очнувшись, он позвонил в милицию и по сотовой связи соединился с владельцами студии. И те и другие примчались одновременно.

Бандитов скрутили. Андрей протянул гранату и чеку от нее милиционеру. Пусть он разбирается, как сделать так, чтобы они все-таки не взлетели на воздух. Андрею жали руки, хлопали по плечу, предлагали выпить, пойти в ресторан, но он хотел лишь одного — скорее убраться отсюда.

«На сегодня с меня хватит, — решил он. — Что-то нервы у меня и правда сдали».

Андрею было настолько не по себе, что он с трудом вел машину, руки дрожали, голова кружилась. Дома он испугал Вадима своим видом. Бледный, он стоял в прихожей, прислонившись к стене, пытаясь унять дрожь в коленях.

— Что с тобой? — кинулся к нему Вадим.

— Я только что отразил вооруженное нападение. Будь добр, сделай мне чай.

— Тебе не чай нужен, а отвар пустырника, чтобы ты успокоился, — ответил Вадим, не поверив ни одному слову Андрея.

Отхлебывая из своей белой чашки горький отвар, Андрей убеждал друга в том, что все происшедшее ночью в студии — истинная правда.

— Есть и приятный момент во всей этой идиотской истории. Мне вручили тысячу долларов, так сказать, наградили за доблесть.

— Ну так отдохни, сколько можно работать? Ты скоро превратишься в робота и совсем человеческие черты утратишь.

— А чем я буду заниматься, если уйду с работы? Я тогда с ума сойду. Когда работаешь, по крайней мере забываешь обо всем.

— У тебя какая-то странная позиция. Человек в твои годы уже должен бы задуматься о себе, о том, кто он и зачем живет на свете. А люди обычно глушат подобные мысли водкой, сексом, суррогатом искусства или, как ты, работой до одурения. Остановись, посмотри на себя со стороны. Ты думаешь, суть твоей проблемы в отъезде Нины? Вовсе нет, не появилась бы она, было бы что-нибудь другое, что привело бы тебя в такое состояние. — Вадим взглянул на своего измученного друга. Тот сидел ссутулившись, у него был совершенно потерянный вид. — Ну ладно, если тебе обязательно надо что-то делать, напиши сценарий фильма.

— Я, сценарий?!

— А почему бы и нет? У тебя для этого есть два основных условия: хорошо развитое воображение и богатый жизненный опыт. К тому же ты пересмотрел столько иностранного видеодерьма, что законы жанра усвоил. Напиши что-нибудь этакое романтическое, о любви со счастливым концом.