- Да уж, Андрей, в отличие от нас, развлекается. В прошлый раз, насколько я помню, он призывал нас плюнуть на Пустоши и приехать к нему в гости. Дескать, он нам устроит экскурсию по столице и покажет лучший в городе бордель. Я почти соблазнился.

   - Как только Андрей построит постоянный телепорт между нашим замком и его домом, мы сможем к нему перемещаться. Хотя лучше - притаскивать его сюда, а то, как мне кажется, Андрей совсем не помнит, зачем мы пришли в этот мир. Так погрузился в студенческую жизнь, что даже связываться с нами периодически забывает, - нахмурился Вейрер.

   - А тебе бы понравилось постоянно помнить, что ты нежить? Да еще и посланная завоевывать мир в добровольно-принудительном порядке? - возразил Мэртокс. - Мы с тобой родились в обеспеченных, знатных семьях. Даже при том, что твой отец спустил состояние на алхимические опыты, у тебя наверняка было все самое необходимое. - Вейрер кивнул. - Про меня вообще речь вести не стоит. Первый ребенок, наследник, попавший под покровительство Властителя. У меня было всё самое лучшее. Всё, чего только мне хотелось. Игрушки, одежда, книги, оружие...

   - Ты это к чему? - прервал эльф излияния Мэртокса.

   - К тому, что у Андрея ничего этого не было. Никогда. Ему с детства приходилось выживать. Помнишь, что он нам рассказывал о себе? Ему приходилось прикладывать усилия даже для того, чтобы просто не голодать, - объяснил чёрт. - Сейчас у него есть и деньги, и возможности. И разумеется, Андрей этим упивается. Лучший дом, лучшая одежда, лучший бордель... он не остановится, пока не пресытится. Но я так думаю, случится это лет через десять. Не раньше.

   - А если Андрей никогда не пресытится? - дернул бровью Вейрер.

   - Переживем, - отмахнулся Мэртокс. - Просто будем почаще напоминать про его обязанности, это еще не худший вариант. Но... я думаю, что ты не прав. Андрею рано или поздно это надоест, он слишком похож на нас с тобой. Ведь Охрим выбрал его не только из-за его дара, но и из-за того, что Андрей с нами совместим. Ты вспомни, нам почти не пришлось к нему привыкать.

   - Посмотрим, - не стал спорить Вейрер

   Мэртокс порой его удивлял. Очень удивлял. Кто бы мог подумать, что груз ответственности за приобретенные земли и постоянная опасность так изменят чёрта. Мэртокс все больше и больше становился похожим на своего отца. Качества, которые были не нужны, пока чёрт рос в холе и неге, начали постепенно просыпаться. И жесткость, и властность, и бесспорное умение повелевать. Все-таки Охрим, разглядевший в чёрте правителя, был прав, хотя Вейрер долгое время с ним не соглашался. Теперь Перворожденному приходилось признать, что он ошибался. Мэртокс был рожден для того, чтобы править, а его некоторая порывистость, авантюрность и бесшабашность были просто признаками молодости. В конце концов, 23 года - это немного даже по меркам людей, а не то что эльфов.

   - Ну что, двигаем дальше, или возвращаемся домой? - поинтересовался чёрт.

   - Домой, - решил Вейрер. - Мы слишком плохо знаем этот мир, чтобы оставаться ночевать на Пустошах. Кто знает, какие монстры выходят на охоту ночью. Вдвоем отражать их нападения рискованно, лучше повторим рейд попозже. Может, Гримшар привлечет на нашу сторону еще пару отрядов разбойников.

   - Жалко, что среди них нет Перворожденных, - вздохнул Мэртокс. - Всего отряд таких воинов, как ты, и мы уничтожили бы всех монстров.

   - Они не стали бы воевать на нашей стороне, - покачал головой Вейрер. - Ты забыл про мое клеймо? Такое не смогут игнорировать даже самые отъявленные бандиты. Я не просто совершил преступление. Я совершил преступление против собственной расы. Перворожденные такого не прощают.

   - Напыщенные болваны! - ругнулся Мэртокс. - Какое им дело до того, что случилось в другом мире? Или они боятся, что ты опять захочешь уничтожить эльфийскую королевскую семью?

   - Нет, не захочу. Но при необходимости смогу. И Перворожденные это понимают, - попытался объяснить Вейрер. - Подобную грань сложно переступить только в первый раз.

   - Но все равно... я бы еще мог понять, если бы на тебя только дроу окрысились. Которых, кстати, в этом мире вообще нет. Но остальным-то чего надо? - удивился Мэртокс. - В этом мире множество разновидностей эльфов. И, я так полагаю, у каждого вида свои законы и особенности. Так чего они к тебе прицепились?

   - Ты хочешь, чтобы я пересказал тебе все эльфийское законодательство и традиции? - фыркнул Вейрер. - Это слишком долго объяснять. Просто поверь мне - мое преступление противоречит всей эльфийской природе. Первая наша заповедь - сохранить расу, поэтому я - преступник для любого Перворожденного. Впрочем, даже если бы на мне не было клейма, дела обстояли бы немногим лучше. Дело в том, что дроу считаются самыми опасными среди Перворожденных. Темными. Поэтому другие виды никогда не испытывали к нам приязни.

   - Да эльфы вообще снобы! - нахмурился Мэртокс. - Если вы даже друг друга недолюбливаете, что уж говорить о других расах! Мне даже интересно, вы хоть к кому-нибудь лояльно относитесь?

   - Бывает, - фыркнул Вейрер. - Но это исключительно редкий вид Перворожденны, который, кстати, есть в этом измерении. Цветочные эльфы являются всеобщими любимцами. Даже среди Перворожденных они считаются самыми прекрасными и самыми талантливыми. У них нет своих территорий, они равнодушны к политике, не имеют правителей и ведут исключительно богемный образ жизни. Цветочные эльфы находятся под особым покровительством и защитой остальных Перворожденных. За их убийство гарантирована смерть. И это при том, что если, скажем, кто-то убьет эльфа любого другого вида, то остальные даже не почешутся. Пусть хоть на их глазах убивают.

   - Погоди... цветочные эльфы... это не один из них, знаменитый менестрель, серенады Андрею посвящал? - вспомнил Мэртокс.

   - Да, Дитрейн действительно цветочный эльф, - кивнул Вейрер. - Легкомысленное, непостоянное, ветреное и чрезвычайно влюбчивое создание.

   - Ну... просто Андрей вроде как парень, - ехидно заметил Мэртокс.

   - Для цветочного эльфа пол партнера не имеет никакого значения. У них вообще нет понятия сексуальной ориентации, - объяснил Вейрер. - Ты же наверняка видел подобное, путешествуя по мирам.

   - Видел, - согласился Мэртокс, - но везде это считалось извращением, к которому местные относились более или менее толерантно. Где внимания не обращали, а где и на кострах сжигали. В любом случае, я еще не встречал мира, где это считалось бы нормой.

   - Теперь ты в нем живешь, - "обрадовал" чёрта Вейрер. - Ты не озаботился ознакомиться с местной религией?

   - Не слишком хорошо. Как ты понимаешь, она не является приоритетной в списке предметов для изучения. Мне бы пока с местной политической географией разобраться. Охрим нам дал довольно куцые сведения.

   - Тогда слушай краткий пересказ, после которого местный менталитет станет тебе немного понятнее, - предложил Вейрер. И, дождавшись кивка от Мэртокса, продолжил. - Итак, жил грозный бог по имени Шейртейлл. Когда Властитель распределял сферы деятельности, ему досталась погода, и он остался недоволен, поскольку хотел войну. Шейртейлл начал пакостить, насылая бури и град, Властитель на это безобразие почему-то закрывал глаза, а народ страдал. Но вот однажды, когда мятежный бог решился прогуляться по земле, чтобы насладиться последствиями своих выходок, он встретил цветочного эльфа. И влюбился в него. Настолько, что соглашался делить с другими партнерами. Впрочем, полигамность - это природа цветочных эльфов, и изменить ее нельзя, они просто не способны на серьезные чувства и долговременные отношения за редчайшими исключениями. Так вот. Наш цветочный эльф был художником и много путешествовал, что свойственно для этой расы. И вот однажды его пригласили написать портрет одной королевы. Влюбчивый эльф не устоял перед венценосной особой, но самое забавное, что когда эту королеву увидел Шейртейлл, он тоже воспылал к ней чувствами. Дело закончилось тем, что августейшая прелестница выскочила замуж за бога и сама стала богиней, а цветочный эльф отправился путешествовать дальше. Нашедший свое счастье Шейртейлл изменил свой характер и больше не пакостил с природой и погодой, его жена стала покровительницей всех влюбленных девушек, а Перворожденный изредка их навещал. Вот такая счастливая история.