Мену типа числом я определяю меной точки зрения считающего на предмет счета (о «точках зрения» см. Поэтику комп . Б. Успенского и В. Федоров. Поэт. реальн .). Правда, сказочник легко перемежает точки зрения на число, но не в таких включениях и исключениях дело. Еще раз обратимся к началу сказки про Заморышка: «„Поди-ка по деревне, собери с каждогодвора по яичку и посади на теяйца клушкуЙЙЙ“ Старик воротился в деревню; в ихнейдеревне был сорок одиндвор» — это точка зрения постороннего; «вот он обошел все дворы, собрал с каждогопо яичку» — а это старика — «и посадил клушку на сорок однояйцо. Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха. — а из техяичек народились мальчики» — посторонний: « сороккрепких, здоровеньких, а одинне удался — хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена: всемдал, а последнемуне достало имени.ЙЙЙ» — старик. Здесь сосуществуют две точки зрения и нет мены типа, круглое для постороннего число 41 лишь названо со стороны, раньше чем онодля самого старика с его круглым 40 успело сложиться. Единственная мена типа в сказке происходит дальше, когда Заморышек впервые сам входит в число, попарно соотнося «всех нас» с морскими конями. Попарное соотнесение это простейший счет. Первоначально считатьэто с-равнивать четами,попарно, ср. сочетать, а нечетныйэто неидущий в с-чет — СРНГ 21. с. 207. Включение-невключение в счет по Томасу Манну. Иосиф и его братья , 4.7, гл. Их семьдесят . Детские считалки, исключающие последнего.

К обороту за тридевять земельсм. О. Кузнецова в Неизв. изв ., с. 58–62. Усиленное утроением круглое число тридевять— ср.  τρìς έννέα в Илиаде. 16.785, или латышское trejdevini«трижды девять», т. е. «очень много». — часто встречается в заговорах, например Великор, закл., 14 (в закрепке). 28 (вместе с круглыми 12 и 70) и 43. Сюда же тридевя(т) из новгородской берестяной грамоты 715, см. А. Зализняк. Загов. текст. Дальнейшее усиление: Запру я этот наговор тридевяти-треми замками, тридевяти-треми ключами— ( Великор. закл ., 211) — это 9×3×3 показывает, что устойчиво круглое 9 и само есть трижды три, а счет девятками, давший поверье про девятый вал(об этом выражении см. Б. Богородский в СРЛ-80 , с. 112— 20), происходит от архаичного счета тройками, давшего тре-волнениепо образцу греческого τρικυμíα. А неназванное место за тридевятый землями, куда заехал Заморышек и его братья и где живет злая баба-яга, это иное тридесятоецарство, ср. в другой сказке ( НРС, 139) —заехализа тридевять земель в тридесятое царство, в иншеегосударство—или в заговоре ( Великор. закл ., 120) — отгони злую лихоманку за тридевять земель, в тридесятое пустоецарствоЙЙЙ. За круглым 27, утроенной девяткой, здесь следует сверхполное 30, утроенная десятка. Нашелся считатель, который избавился от скачка через две единицы, заменив таблицу умножения бухгалтерскими счетами: тридевятьпо Б. Виленчику в РР, 1981. № 4, с. 157 сл… обозначает 3 десятка да 9 единиц, итого 39, а тридесять— 3 десятка да 10 единиц, итого 40. Несмотря на одобрительный отзыв И. Добродомова (там же, с. 158), эта «новая теория» — у нее, кстати, есть старый предшественник Бестужев-Марлинский: «Так не хочешь ли, братец любезный, чтоб я — отдал мою дочь за человека, у которого нет тридевятиснопов для брачной постелиЙЙЙ» с примечанием «Постель стлалась на тридцати девятиснопах разного житаЙЙЙ» ( Роман и Ольга . 1) — служит примером того, как не надо толковать фольклорные числа. Насильное уточнение глубокого потеряло магический множитель 3. ср. заговорное трисветлое царство — и среди того трисветлого царства ЙЙЙ трисветлые великие светлицы солнечные( Великор. закл… 299). сюда же свѣтлое и тресвѣтлое слънцеиз плача Ярославны в Слове о полку Игореве , потеряло счет девятками и инакость тридесятого.Отрицает счет девятками А. Шустов в РР. 1998, № 2. с. 120—27.

Но вот другой случай неточности. В пушкинской Сказке о царе СалтанеЙЙЙ число богатырей 33, заметил Левон Абрамян ( Подступы , с. 169), оказывается четным: все равны, как на подбор: идут витязи четами,| и блистая сединами| дядька впереди идет; старый дядька Черномор| с ними из моря выходит| и попарноих выводит,будто пересчитывая. Четность 33 богатырей скорее недосмотр Пушкина чем неподчинение фольклорного числа здравому смыслу. Для Царя Салтана Пушкин использовал кратко записанную им народную сказку про то, как младшая из трех сестер похвалилась, что с первого года родит 33 сына — усиленное круглое число, в котором проглядывает сверхполное 11: царь женился на ней, и «после девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом — ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке» (на затылке? на груди?) «месяц». А дальше у чудесного, иного царевича 30 братьев, не 33: «из моря выходит 30 отроков точь-в-точь равны и голосом и волосом и лицом и ростом», «вышли 30 юношей и с ними старик» (отсюда тридцать витязей прекрасных и с ними дядька их морской во вступлении Руслана и Людмилы). Вполне возможно, юноши выходят четами,а сказка учитываетэто, отказывается на ходу от нечетного числа, как ради инакости Василисы Премудрой. 13-ой в НРС , 222.— от задачи на узнание.

Кириллов из Бесов сказал «Если нет Бога, то я бог», но у Пастернака тринадцатилетний гимназист приходит к тому же заключению из противоположной посылки: «ЙЙЙБог, конечно, есть. Но если он есть, то он — это я.ЙЙЙ» — Доктор Живаго (1.1.8. здесь же про гимназиста: «Он был странный мальчик. В состоянии возбуждения он громко разговаривал с собой.»); это связано контрапозицией с выводом Заратустры-Ницше (2. гл. На блаженных островах ) «Но я хочу совсем открыть вам свое сердце, друзья мои: если бысуществовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом! Следовательно,нет богов.» — но дальше (4, гл. В отставке ) он же «Лучше совсем без Бога, лучше на собственный страх устраивать судьбу, лучше быть безумцем, лучше самому быть Богом!» и ему в ответ: «Какой-нибудь Бог в тебе обратил тебя к твоему безбожию.» [116]Во всех случаях подразумевается собственная исключительность, инакость. А у Хармса в Комедии города Петербурга твердит «Бог — это я!», «Бог — это я». «Я Бог». «Я Бог но с топором!!». «Бог это я» персонаж с выразительной фамилией Обернибесов.ср. заглавие Бесы . Но мусульманский мистик аль-Хапладж тоже сказал «Я есмь Истина», т. е. Аллах, и его казнили как еретика. (↓1: К Заратустре Ницше.)

Чтобы самому попасть в счет, каждому считающему дураку нужен другойсчитающий, а всем вместе нужен иной,ср. пословицы Друг по/обо друге, а Бог по/ обо всех. Бог не как свой брат,скорее поможет,но и Бог не свой брат, не увернешься; Человек так, а Бог инак/ даБог не так( ПРН , с. 35–37 и 39). Этот образ иного для всех нас, благодаря кому мне удается включить во всех себя-иного, принадлежит естественной, неофициальной религии фольклора, которую исповедовать призван толкователь. Герменевтика не может не быть религиозной, говорят мне: да, но какая это религиозность? Достоинства всякой учрежденной религии измеряются для меня как толкователя тем, насколько несвоевольно и бескорыстно, насколько представительно ее писания развертывают скрытую в языке и фольклоре неписаную вселенскую религию. А всё прочее — сектантство.