Различаемые по двоичным признакам «другим — себе», «вслух — про себя» и «наедине с собой — при других» виды говорения образуют на схеме сеть [23], а не дерево. У древесной классификации есть недостаток, который философы-логики возвели в достоинство: деля понятия по единственному признаку, такая классификация не допускает пересечения понятий и неспособна показать переход одной вещи в другую.

А на сетевой схеме пересекающиеся признаки «вслух» и «себе», «наедине с собой» и «про себя» посредствуют переходу говорения другим в думание при других. Недревесная, «ризомная» китайская классификация животных у Борхеса ( Аналитический язык Джона Уилкинса ), из которой вышли Слова и вещи Фуко, могла бы быть паутиной, сложной сетью.

Молчаливая задумчивость у Розанова: «С детства, с моего испуганного и замученного детства, я взял привычку молчать (и вечно думать). Всё молчу… и всё слушаю… и всё думаю…» «Ужасно люблю молчаливых: самые содержательныелюди, с полным говором в себе.» — Уединенное и письмо Э. Голлербаху от августа 1918 ( Зв ., 1993, № 8, с. 114), в скобках. «Я с самого начала уже былмолчалив и задумчив.» — а это В. Бибихин в Узнай себя (с. 499): «От молчаливой задумчивости — всё.» И Бесконечный тупик Галковского, 373 и 418: «Замолчав же, я стал слышать себя.» «Я молчал неделями, месяцами и это создало моё „я“.» На вопрос, что дала Антисфену философия, он ответил: «Умение беседовать с самим собой» [24]— Диоген Лаэртский . 6.6, ср. в 4.11 о Ксенократе, но и в 7.174 словцо Клеанта. Обет молчания, исихазм. (↓1: Звучащее слово и немое.)

«Молчание — знак согласия» ( ПРН , с. 235). может быть и общеемолчание, а не только в ответ на слово. Плутарх, О болтливости : «когда в беседе наступило молчание, говорят: Гермес пришел», τον 'Ερμήν έπεισεληλυθέναι λέγουσιν (2/502F). По-русски в этом случае говорят Тихий ангел пролетел,«среди беседы, внезапное общее молчанье», «все вдруг замолчали, [и NN крылышком задел,прибавка на счет прервавшего общее молчание. Шейн.]» — СВРЯ ₃, ст. Тихийи Ангел,ср. ПРН, с. 515 и 415, примеры и параллели в РМР 2 Михельсона, с. 372. Говорят и Дуракили милиционерили же еврей родился,а то и Бедный студент за квартиру уплатил.Например, стих Жуковского Все молчали: как будто ангел тихий провеял.( Две были и еще одна ). «Вдруг разговор оборвался. Молчанье настало: либо тихий ангел пролетел, либо дурак родился. — Опять дурак род`ился. Опять никто ни слова.» — это Мельников-Печерский ( На Горах , 3.8): у Лескова ( Расточитель , 3.8, после паузы):

А вот Личутин: «Милиционер родился, — нарушила тишину Настасья. — Вы чего, люди добрые, уснули?» ( Крылатая Серафима ). И «Ты заметила». спрашивает герой пьесы Вен. Ерофеева Гуревич ( Вальпургиева ночь, или Шаги Командора , 3). «как дурнеют в русском народе нравственные принсйпы. Даже в прибаутках. Прежде, когда посреди разговора наступала внезапная тишина. — русский мужик говорил обычно: „Тихий ангел пролетел…“ А теперь, в этом же случае: „Где-то милиционер издох!..“» (Равнозначные немецкие присловья по тезаурусу Ф. Дорнзайфа, 13.23: Bin Engel fliegt durchs Zimmer. Ein Schutzmann geht durchs Zimmer. EinLeutnant bezahlt seine Schulden.)— Bee они, хотя каждый по-своему, иные, и бедный студент и еврей-инородец и, конечно, дурак («Что ни делает дурак, всё он делает не так») и вызывающий страх мировой судья или милиционер и бесплотный ангел и бог Гермес, вестник (ăγγελος, ангел)богов, проводник умерших в иной мир, вообще посредник. А молчащий, то есть никому ничего или ни с кем не говорящий, по правилу «Если никто/ничто, то иной/иное» говорит иное иному, говорит с иным.

«Иное к иному», таков смысл шутливых присловий про внезапное общее молчание, с которым сопоставимо говорение апостолов на «иных языках» вдень Пятидесятницы ( Деяния апостолов . 2.1-12. о глоссолалии как форме молчания см. А. Панченко в Смехе Др. Р ., с. 96–99). Общее молчание выдерживают играя в молчанку,когда молчащих кто-либо старается разговорить или рассмешить, но и почитая память умершего «минутой молчания», когда, можно сказать, приходит Гермес Душеводитель. Так и толкователь (Ερμής: έρ μηνεύω «толковать», к этому соотношению — Ф. Майр, Гермес гермен .: Ж. Пепен в Энц. ант. христ . 14. стб. 736—39: В. Топоров. Др. — греч. SĒM- , с. 34–36), герменевт: филология это любовь к словам мировогочеловека из пословицы Мир — велик человек( ППЗ . с. 143 и 157. ср. ПРН, на с. 404). соотносительного с «мировым деревом», она выражается главным образом в их толковании, а толкуя слово как надо, ты Гермесом приходишь к несогласным. (↓1: Мировой судья и милиционер. — 2: Игра в молчанку и минута молчания. — 3: К миру.)

Если и только если некто-никтоили нечто-ничто, то иной, иное. Где нету ничего, там есть любое,| святое ничего там неубывно есть. — Леонид Аронзон ( Горацио, Пилад. Альтшулер, братЙЙЙ ) на тему знаменитого русского ничего, ничё«пусть, ладно, хорошо», в диалектах ништó/нештó.у блатных ништяк;к этому слову см. Возле «русской идеи»… Розанова ( Среди художников ). Отрицание одного, отмена его отличительного признака это переход к другомус другим отличительным, но с тем же родовым признаком, а отрицание каждого из членов рода и ряда, которому учит в Брихадараньяка-упанишаде na iti па iti «„не“, „не“» (2.3.6 и дальше), это переход к иному, единственному в своем роде и отличному от всех. Причем нéкто,диалектное нúкто( СРНГ 21. с. 234), и никто,диалектное некто, например Нектó пхал/совал, сам попали Нектó его гонит, сам бежит(там же, с. 67: СВРЯ . ст. Некто),соотносятся как нéкакий«большой» и некакóй«маленький», как нéсколько/нúсколько«много» и нескóлько/нискóлько «мало»( СРНГ 21, с. 57, 153 и 238), как польское uroda«краса» и урод.К иному-ничему см. А. Страхов. Простр. небытия : Розали Коули, Парадокс Возрожд… 7. Близкий показатель инакости — превосходная степень, есть усиление в качестве отрицания, например «экспрессивно-ироническое» очень нужно!(Д. Шмелев, Экспр. — ирон .), и отрицание в качестве усиления: «Некоторые исследователи народных говоров указывают, что в областном языке отрицание иногда не отнимает, а как будто усиливает смысл слова, при котором оно стоит.» — В. Чернышев, Отрицание , стб. 26, еще см. СРНГ 20. с. 311. и И. Петлева, Еще раз не : сюда же греческое à- prevativum/intensivum. Сравнительная степень упорядочивает члены ряда, но крайние члены не то что средние, «посредственность», при всяком порядке и первый и последний, оба «превосходные», стремятся выйти из ряда, ср. самый: самили из ряда вон выходящий, из-рядный: в дневнике Пришвина под 5.6.1920: «Как пóшло быть первым (в ряду) и как постыло быть последним, хорошо быть единственным в своем роде…» К рядуи чередесм. Топоров, Вед. ŖTÁ- , О ритуале и Прус . I — К, с. 315—23. Иное притягательно, но и страшно, отсюда слово страшно или ужаснов смысле «очень», вообще двойственно, это в нем сходятся крайности. Только положительная или только отрицательная оценка иного будет половинчатой. (↓1: Тяга к иному-ничему. — 2: Из языка инакости. — 3: Двойственность иного.)