— Как красиво… Вот такой я тебя нарисую, когда мы приедем в Везле, рядом с зарослями бугенвилий. Ты что, недавно купила эту шляпу?

— Да, мне понравились эти цвета. А куда мы пойдем?

— В «Фурнитюр артистик». Сюда. — Выйдя на площадь Орлож, они замедлили шаг у карусели с ярко раскрашенными лошадками и слонами, с большими сиденьями, напоминавшими трон. Невольно обернувшись на оглушительную музыку оркестра, Стефани впилась взглядом в карусель.

— Какое замечательное место, правда? Детям здесь раздолье.

Леон взял ее за руку, увлекая за собой, и они отправились дальше. Становилось все жарче: многие мужчины сняли пиджаки, а Стефани сняла шляпу, провела рукой по волосам и снова надела ее. Пройдя площадь, они вышли на мощенную булыжником улицу, что шла вдоль реки Сорг. Здесь воздух был прохладнее. Водяные колеса, поросшие мхом, лениво вращались у кромки воды, а на противоположной стороне улицы Тантюрье один за другим тянулись антикварные магазинчики.

Один из них показался Стефани знакомым.

— Леон, нам нужно туда зайти. Я хочу кое-что купить.

Зайдя внутрь магазина, она двинулась вокруг большого стола, приподнимая лежавшие на нем тяжелые фолианты. Каждый из них хранил географическую карту, проложенную с обеих сторон для сохранности прозрачными пластиковыми листами.

— Ах, вот она! Тебе нравится?

Леон удивленно вскинул брови.

— Она просто великолепна. Это очень редкая вещь. Работа Торнье. А ты представляешь себе, сколько она стоит?

— Какая разница? Я хочу купить ее тебе в подарок.

Показался крохотный, сгорбленный старичок, опиравшийся на трость. Его седые волосы были растрепаны, а седая бородка подстрижена клинышком.

— Слушаю вас, мадам. — Он назвал цену.

— Отлично, — ответила Стефани.

Склонившись над картой, Леон внимательно рассматривал ее.

— Великолепная вещь. Я давно такую искал. — Вместе с хозяином магазина они стали сравнивать эту карту с остальными; Леон сказал, что он — художник и считает географические карты произведениями искусства. Они еще немного поговорили, время от времени отвечая на вопросы Стефани и наслаждаясь общением друг с другом. Потом Леон, обращаясь к Стефани, сказал:

— Мне бы все же хотелось подождать. Ты не против, если сегодня мы не будем покупать эту карту? Сначала давай точно узнаем, где мы с тобой будем жить, чтобы не таскать ее повсюду с собой. Потом можно будет договориться, чтобы нам переслали ее по почте.

— Ах! Что ж, если ты так считаешь, то… да, конечно. Но мне все-таки хочется подарить ее тебе. Мы пока подождем, — сказала Стефани, обращаясь к хозяину магазина.

— Я могу придержать ее для вас. Месье, не могли бы вы оставить мне свою визитную карточку…

— Нет. Картин у меня сколько угодно, а вот с визитными карточками дело плохо.

— Мы вам позвоним, — сказала Стефани. Перед уходом Леон бросил напоследок взгляд на карту, которую человечек с седой бородкой аккуратно укладывал в пластмассовый футляр.

— Ты просто умница! — сказал он ей, пока они шагали в направлении «Фурнитюр артистик» — магазина принадлежностей для художника. — Мне всю жизнь хотелось иметь такую карту. — Войдя в магазин, Леон поздоровался с высокой, широкоплечей женщиной, у которой были пухлые щеки и слишком большие для нее очки, отчего она казалась похожей на добродушную сову. Они принялись разговаривать о картинах маслом и акварелях, а Стефани тем временем бродила по магазину. Ей доставляло удовольствие это многоцветье красок, эти наборы кистей, разложенные по размеру, словно солдаты в строю, скатанные в рулоны холсты — тоже рассортированные по размеру, палитры, свисавшие с длинных шестов. Когда женщина ушла искать какой-то гипс, Леон обнял Стефани за талию.

— Сабрина, дорогая, подожди еще немного.

— Мне здесь нравится. Макс не любил ходить по магазинам. Он предпочитал разглядывать витрины.

— Мужья, как правило, не любят ходить по магазинам.

— Некоторые все же ходят.

Он улыбнулся.

— Возможно, один такой и отыщется.

Вернувшись, хозяйка магазина завернула в бумагу покупку, сделанную Леоном.

— Благодарю вас, месье. Надеюсь скоро снова вас увидеть.

— И я надеюсь. Но в следующий раз я буду ходить по магазинам Парижа, — сказал он, обращаясь к Стефани, когда они вышли на улицу. — Придется заново обзаводиться знакомыми среди владельцев магазинов, где можно будет покупать все, что нужно для работы.

Стефани остановилась.

— Похоже, из-за меня твоя жизнь резко меняется.

— Да. И я счастлив, потому что это самая лучшая, самая весомая причина для перемен.

И прямо посреди Авиньона, стоя под деревьями, они поцеловались, а потом, взявшись за руки, двинулись дальше — влюбленные, освободившиеся от невидимых пут, которые цепко держали их в Кавайоне.

— Теперь уже совсем скоро, — побормотал Леон. — У нас с тобой будет новая жизнь. Я чувствую себя путешественником, который пускается в новое путешествие с ожиданием неожиданных приключений. И, знаешь, это чувство мне по душе.

Да, но путешествие будет не одно, их будет два, подумалось Стефани. В первое мы отправляемся вместе, а во второе — только я. Мне ведь предстоит вновь обрести свое прошлое. И я добьюсь этого. Леон поможет мне. Скоро. Кто знает в Везле или в Париже я, наконец, найду то, что ищу?

Жаркий октябрьский день в Авиньоне был в разгаре. В широкополой соломенной шляпе с длинным красно-оранжевым шарфом вокруг тульи Сабрина стояла у прилавка магазина «Фурнитюр артистик». Разговор с хозяйкой магазина о двух посетителях, что заходили в магазин несколько недель назад, продолжался.

— Та женщина не сказала мне, как ее зовут. Но, выйдя в соседнюю комнату, я слышала ее разговор с другом, и он назвал ее по имени. Он также назвал по имени ее мужа.

Сабрина выжидательно смотрела на нее.

— Ее звали Сабрина, — сказала женщина. — А ее мужа — Макс.

Полки со множеством разноцветных предметов, казалось, закачались перед глазами. Сабрина оперлась на прилавок, чтобы не упасть. Сабрина и Макс.Она приехала в Авиньон по следу одного привидения. А нашла два.

Не может быть. Это простое совпадение. Какая-то женщина, судя по всему, намеренно выдавала себя за Сабрину Лонгуорт. Причем она зашла настолько далеко, что даже выдумала какого-то мужчину по имени Макс. Но зачем? Все же знают, что Сабрины Лонгуорт не стало. С какой стати кому-то выдавать себя за нее? Это бессмысленно. Если только не…

Если только не…

Если только это не Стефани. Стефани Андерсен, которая играет роль своей сестры. Стефани… которая жива.

Этого не может быть. Этого не может быть, потому что…

Но с какой другой женщиной они могут быть похожи как две капли воды, какая другая женщина может называть себя Сабриной и появляться в обществе мужчины по имени Макс?

А что, если она не погибла? Если она жива?

Ах, боже мой, Стефани, если бы ты в самом деле могла…

— Мадам, — произнесла, обращаясь к ней, хозяйка магазина. Только теперь Сабрина заметила, что та протягивает ей стакан воды.

— Спасибо. — Стакан был увесистый, с глубокими поперечными полосами, вроде тех, что подают в бистро. Стекло приятно холодило руку. — Расскажите мне о них побольше. Поверьте, я не та женщина, которая была у вас.

— Тогда, мадам, это, наверное, была ваша сестра. Просто удивительно, как вы похожи…

— Мне нужно знать о них как можно больше. Прошу вас, расскажите мне о них все, что знаете!

— Больше я ничего не знаю, мадам. Никогда раньше их не видела. Мужчина, судя по виду, художник и, скорее всего, он живет не в Авиньоне. Если бы это было не так, он бы уже не раз побывал у меня в магазине. Мне кажется, у него дом в одном из городков по соседству. Может, в Ле-Бо. Многие художники там живут.

— А… та женщина? Как по-вашему, где она живет?

— Ничего не могу сказать. Знаете, несмотря на упоминание о муже, мне показалось, что они ведут себя, как близкие люди. Или…