— Всей честной компании привет! Я, кажись, как раз к ужину… О-о-о, жареная рыбка — любовь моя!

Сабля Беррада неспешно потянулась к непонятному существу.

— А кто ты такой? Точнее, пожалуй, что ты такое, ха-ха-ха!

Пришелец каким-то неуловимым движением увильнул от лезвия сабли и оказался рядом с вожаком.

— Я, юный друг, старый, дряхлый, больной хорестай.

Флинки чуть не выронил рыбу в огонь:

— Хорестай? Сто черепах и одна жаба, а что это такое?

— Это, братец, помесь хорька и горностая. Мне мамочка сказала, когда я был совсем еще крошкой. Вот почему я так странно выгляжу.

— А кто твоя мамочка? И папочка? — Любопытный Флинки совсем забыл про рыбу.

— Мои родители — лис да крыс, лиса и крыса, так народ сплетничает. Но что они ужасные вруны — это совершенно точно, это я и сам знаю.

Флинки заскреб в затылке:

— Вруны? Да уж, сразу видать.

Беррад снова хлопнул Флинки саблей по голове:

— Займись своим делом и не лезь.

После этого он занялся пришельцем:

— Как тебя звать и чего тебе тут надо?

— Дак… Я ж сказал. Хорестай мне имя. А за крошку-другую съестного я вам спою да спляшу. Вы позволите, добрейший сэр?

Зверье захихикало и заерзало. Развеселил! Это Беррад-то — «добрейший»! Смерти своей просит, старый дурак.

Беррад лизнул острие сабли и ухмыльнулся:

— Позволить-то? Чего ж не позволить… А ежели твои песни-пляски мне не по нутру придутся, я позволю этой сабле нарубить из тебя фаршу. А своим олухам позволю поджарить тебя на этом костерке. Ну а коли-ежели невкусным окажешься, пойдешь на наживку, вкусной рыбки на тебя наудим.

— Пристойное предложение, сэр, премного вам благодарен.

Пришелец поклонился, отступил, завертел свой посох и запел:

Смех и восторженный гогот сопровождали потешный танец и пение, пока — к началу третьего куплета — до зрительской массы не дошло, что этот хорестай над ними издевается. Морды слушателей вытянулись, челюсти отвисли. Свирепо зарычав, Беррад взмахнул саблей. Но вместо того чтобы отделиться от собственной головы, незнакомый зверь как-то оказался вплотную к Берраду и сделал что-то с его носом.

Заливаясь слезами, Беррад обхватил наглого скомороха и заорал своему первому помощнику:

— Скрод, пришей его!

Высокий, жилистый лис Скрод взмахнул копьем. Но предполагаемая жертва не спешила умереть. Беррад получил мощный удар в челюсть и выпустил противника. Тот мгновенно ускользнул в сторону, и копье попало не по адресу.

Беррад тупо смотрел на острие копья, торчащее из его собственного живота, и бормотал:

— Ты меня прикончил, тупая скотина. Т-т-т-х-х… — Мертвый Беррад, сраженный собственным соратником, свалился наземь. Об ужине все забыли, никто не заметил исчезновения четырех свежеподжаренных рыбин.

Скрод быстро опомнился и осознал, что он теперь главный в шайке. Оставив копье в брюхе мертвого атамана, он подобрал абордажную саблю, подскочил к выдре — но тут раздался глухой стук, и Скрод, получив по лбу выпущенным из пращи камнем, свалился без сознания. С дерева спрыгнула белка, сверкая глазами и вращая вновь заряженной пращой.

— Вы окружены! Все под прицелом! Сопротивление бесполезно! — крикнула белка.

Сбросив ненужный теперь плащ, выдра — все уже поняли, что перед ними выдра, — заколотила посохом и хвостом по лапам нечисти, выбивая из них ножи, кинжалы и иное оружие. Ничего не осталось в прытком силаче от странствующего шута-комедианта. И голос звучал резко, заставлял повиноваться:

— Оставаться на местах, не двигаться! Вас окружают полсотни лесных стрелков! Глухих нет, все слышали, что Саро сказала?

Однорукая крыса по прозвищу Полкотлеты соображала быстрее других:

— Дак если она — Саро, то ты, стало быть, Брагун, ась?

Флинки не уставал удивляться:

— Саро и Брагун! Могучие воины!

Брагун оперся на посох и кивнул:

— Угадали. И с нами ребята в лесу, за деревьями и на ветках. Так что лучше слушайте нас внимательно и не делайте глупостей.

Флинки усердно закивал:

— Яснее ясного. Все сделаем, что ни прикажете.

Саро обратилась к мокроносому хорьку по прозвищу Сливонос:

— Откуда вы пришли?

Показав лапой через плечо, Сливонос ответил:

— Оттудова вон, с северных земель.

— С северных земель? Тогда послушайте моего друга Брагуна.

Брагун свирепо оглядел оробевшую нечисть и прорявкал свой ультиматум:

— Возвращаетесь на север. Двинетесь на юг — и вы покойники. Мы уйдем, но оставим кое-кого следить за вами. Сидите здесь до темноты, потом свернете стоянку и в обратный путь. Все поняли?

Голова Флинки утвердительно задергалась, как заведенная.

— Все ясно, ваше могущество. Принято к исполнению. Сделаем в лучшем виде, сэр.

Брагун и Саро оставили бивак бродяг. Шайка какое-то время неподвижно глазела им вслед, осмысливая происшедшее, потом зверье начало переглядываться. Наконец Сливонос нарушил молчание:

— Ну, чего теперь, а?

— Чего-чего… Как сказано, значит… — проворчала Кривохвостиха.

— Да уж, с такими лучше не спорить, — согласился Флинки. — Подождать до темноты и сматываться.

Очнувшись, Скрод уселся, держась за голову и тупо глядя перед собой.

— У-у-у… Что это со мной?

— Камнем из пращи схлопотал, приятель, — просветил его ласка Голозад, поигрывая саблей покойного Беррада. Прозвищем Голозад был обязан изуродованной спине, с которой наполовину слезла шерсть.

Скрод осторожно потрогал шишку на лбу и пискнул:

— Кто это меня так?

— Знаменитая белка Саро, — почтительно отозвался Флинки. — Тебе повезло, потому что тот, на которого ты с саблей попер, был сам Брагун.

Скрод медленно поднялся и подошел к Голозаду. Неожиданным ударом в челюсть он свалил ласку наземь и отобрал саблю покойного атамана.

— Не хватай, не твое. Теперь это моя сабля. Я убил Беррада, я теперь ваш вождь.

— Ты убил его случайно, а не в поединке. Никакой ты не вождь! — с вызовом крикнул Голозад и увернулся от пинка Скрода.

— Случайно или нет, а Беррад покойничек. Может, кто-нибудь хочет со мной поспорить?

Желающих не нашлось. Все знали, что лис опасный боец. Даже Беррад не рисковал с ним ссориться.

— Ну, так-то лучше. Собирайтесь, пойдем ловить этих наглых жуликов.

— Ты что, не слышал? — спросил Скрода Крошка Рыж. — Это ведь Брагун и Саро.

— Это ты о придурке, который выламывался тут ради ужина? Флинки, вспомни, какая белка с виду.

— Ну-у… не великанша, конечно… суховата, старовата, да.

Скрод презрительно скривил губы:

— Настоящие великие воины и с виду велики. А эти — пара мелких жуликов-самозванцев. Мало ли кто скажет, что он Брагун или Саро! Тот, кто врезал мне камнем в лоб, не проживет долго, не будет этим бахвалиться. Я из них кишки выпущу.

— Они сказали, что в лесу оставили свой народ. Нам велено сидеть здесь до темноты, — сообщила крепкого вида крыса по имени Даргл, не поднимаясь с места.

— А ты и уши развесил! — повернулся к Дарглу Скрод. — Стара уловка! Вот, полюбуйся на их народ.

Он загреб, что попало в лапы: камни, ветки, землю, — и запустил в заросли, вызывающе вопя:

— Эй, могучие воины, дуйте сюда! Я вас в фарш порублю, жабье мясо!

Не получив из лесу никакого ответа, Скрод презрительно сплюнул в костер, не глядя на присутствующих: