— Что вы, доктор! — запротестовал мистер Трежантиль. — Это же около четырех миль, да еще нужно обогнуть бухту.

— И я не советую вам сокращать путь, переплыв ее. Вы здоровый человек, за исключением ваших нервов и печени — в них корень зла. Вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы окончательно восстановить здоровье с помощью посильных упражнений, и должны завершить свое лечение с помощью ежедневных прогулок в Лантиэн.

— Но я, пожалуй, не смогу…

— Вы сможете, и вы это сделаете. Вы возьмете под мышку томик «Робинзона Крузо», а по прибытии миссис Бозанко напоит вас молоком.

— Но почему «Робинзон Крузо»?

— Потому что у меня там пациент, парень из Бретани, и обучение его английскому языку станет частью вашего окончательного излечения. Он кое-что знает о море, и я думаю, для человека с вашим интеллектом «Робинзон Крузо» в качестве учебника подойдет как нельзя лучше. Как только вы научите этого парня говорить по-английски, а быть может, и немного писать, у вас будет помощник, который сможет делать для вас записи; и таким образом вы соберете сведения о том, что именно делают грачи, когда ежедневно улетают в леса Лантиэна.

— Я сомневаюсь, доктор, что смогу справиться с этой задачей.

Доктор Карфэкс потер нос указательным и большим пальцами.

— Пути науки, — произнес он серьезно, — редко бывают легкими. Вначале — небольшая доза противовоспалительного в виде бренди с содовой. Пинта легкого вина по возвращении и заслуженный сон до чая.

— Если я смогу таким образом оказать вам услугу, доктор…

— Итак, договорились!

Доктор и месье Ледрю, отказавшись от второго предложения гостеприимного хозяина, направились обратно к двуколке. Уильям Генри открывал им ворота, а возле сторожки застенчиво принял пенни и выслушал предсказание, что он плохо кончит, как и все маленькие мальчики, которые увиливают от школы.

Отъехав на несколько ярдов от сторожки, доктор Карфэкс свернул с дороги на тропинку, которая, казалось бы, возвращала их назад: она была почти параллельна подъездной аллее, которую они только что покинули. Однако, обогнув насаждения у входа, тропинка отклонилась в сторону и пошла вниз, в долину, по опасному склону, изрезанному колеями. Хотя Кассандра шла уверенным шагом, она два-три раза поскользнулась при спуске, и при каждом толчке месье Ледрю вцеплялся в поручни двуколки. Но тем не менее он заметил, что по левую руку все выше и выше вздымается гора, а на самой ее вершине, словно корона, вырисовывается на фоне неба Замок Дор, поросший колючим кустарником. Внизу тропинку пересекал шумный ручей, берущий свое начало в рощице бузины и уходивший через папоротник направо. Через него был перекинут узенький мостик. Кассандра вошла в ручей и остановилась на середине, чтобы попить — это право предоставил ей доктор Карфэкс (судя по всему, он делал это всегда).

— Этот ручей, сэр, — заметил он, пока кобыла пила, — на картах не имеет названия, но местные старики зовут его озеро Дерейн. Он берет начало у подножия горы с Замком Дор и, проделав небольшой путь, направляется к бухте Вудгейт-Пилл, справа от нас, внизу, где и впадает в реку. Странное название — «озеро Дерейн», никто не знает его происхождения. Могу лишь сказать, что тот старик, который познакомил меня с этим ручьем, подтвердил, что когда-то, давным-давно, здесь действительно было озеро. Вон там, за рощицей бузины. Озеро с лебедями, и будто бы его создал король. Каково? Озеро Дерейн — lac de reine! [20]Какой смысл гадать? Но тот же старик рассказал мне еще более любопытную вещь. Вперед, Кассандра! У тебя уже полное брюхо воды!

За ручьем опасная дорога шла в гору — теперь это была поросшая травой тропинка, следовавшая изгибам берега, который был скрыт лесом. Слева вдоль тропинки стояли ореховые деревья, ветви которых нависали над головой.

— Хороший год для орехов, — заметил доктор Карфэкс, указывая на деревья. — В этих краях есть поговорка: хороший год для орехов — хороший год для незаконнорожденных. Я ни разу не воспользовался возможностью проследить эту связь.

Доктор Карфэкс жестом предложил месье Ледрю выйти из двуколки и позволил Кассандре свободно пастись на травке, поступая с двуколкой как ей заблагорассудится. Он направился к калитке, за которой был круглый луг. И тут им открылся вид, от которого у месье Ледрю захватило дух.

Перед ними была безмятежная река, а за ней, отражаясь в воде, стояла серая церковь, среди вязов, возвышавшихся над крошечной пристанью. Лес наверху, слева и справа, тоже смотрелся в зеркало воды. В нем были видны даже цапли, укрывшиеся в листве: ранний прилив помешал им ловить рыбу на песчаных отмелях.

Да и луг, на котором месье Ледрю оказался вместе со своим проводником, ничуть не меньше тревожил воображение. Он представлял собой два круга с глубокой ложбиной между ними, на дне которой была рощица, откуда доносилось журчание родника.

— Что касается этого луга, — сказал доктор Карфэкс, взмахнув рукой, — то его называют — уж не знаю, по какой причине, — Парк Грома. Но тот же самый старик, что поведал мне об озере Дерейн, рассказал также, что в стародавние времена один король (он не мог сказать, был ли это тот же самый король) искусственно создал этот красивый луг, так, чтобы он походил на груди его невесты. Вот и все, что он мог мне сказать, и это все, что могу сказать я.

— У великих монархов бывали подобные фантазии, — пробормотал месье Ледрю. — Это не…

— Да, это цитирует Монтень. Я тоже знаю эту ссылку.

— Не понимаю, в чем дело, — признался нотариус, — но с того самого момента, как мы переправились через ручей, который вы называете озером Дерейн, на меня давит какая-то странная тяжесть.

— Вы имеете в виду тяжесть на душе, упадок духа?

— Нет… — словно размышляя, ответил месье Ледрю. И вдруг, вздрогнув, повторил: — О, вовсе нет. Это скорее тяжесть в голове, она давит на мозг и мысли, а ноги у меня стали словно ватные. — Приподняв шляпу, он провел рукой по лбу. — Так бывает, когда не можешь вспомнить чье-либо имя и мучаешься, пока память его не подскажет.

— Давайте вернемся к Кассандре, — предложил доктор Карфэкс. — Теперь дорога пойдет под гору до самого Лантиэна.

Пока они беседовали, на тропинке показалась молодая женщина, она верхом направлялась в Трой. Всадница поравнялась с ними, когда они уже собирались сесть в двуколку. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь ветви деревьев, скользили по наезднице и ее гнедой лошади. На губах женщины играла счастливая улыбка, которую она пыталась сдержать.

— Доброе утро, миссис Льюворн! — Доктор Карфэкс, подобрав поводья, снял ногу со ступеньки двуколки и приподнял шляпу.

— Доброе утро, доктор. И еще раз доброе утро, сэр, — поприветствовала всадница месье Ледрю, который уже сидел в двуколке.

— Вы, конечно же, возвращаетесь от нашего больного? Ведь вы егопосетили?

— Посетила Лантиэн, чтобы справиться о нем, уточнила Линнет. — Я его не видела — то есть не беседовала с ним. Ночью он неважно себя чувствовал, но часам к двум забылся и все еще спит.

— Это хорошо.

— Миссис Бозанко ухаживает за ним как ангел. Я подумала, что нужно заехать туда пораньше.

— Правильно. Однако должен сказать, что вы проявили смелость, поехав верхом на Мерлине, после всего, что они натворили вчера. Да и вообще он не очень-то подходит для верховой езды.

— Да, это так. И по правде сказать, доктор, я с ним намучилась, пока сюда доехала. Но если лошадь один раз понесла, то чем скорее вы начнете отучать ее от этого, тем лучше. Я узнала это, когда была еще совсем юной.

— И как только муж вам разрешил?

— Мой муж даже не знает об этом! С какой стати ему знать?

Она рассмеялась и, подняв хлыст, поскакала дальше.

Ферма находилась в уединенном месте, у подножия поросших лесами холмов Лантиэна. Из боковых окон была видна недавно проведенная железнодорожная линия, по которой с грохотом проезжали поезда, ныряя в туннель.