Каран зарделась:
— Нет. Это подарок. На Новый год.
Джулия взяла кошелек из рук Каран и стала рассматривать его со всех сторон.
— Помнится, Поль подарил тебе духи. Дон Рамиро ни за что не стал бы вручать подарки до официальной помолвки, значит, остается Брук?
Каран кивнула.
— Так, всего лишь сувенир на прощанье, — сказала она как можно небрежнее, забирая его обратно.
— Знак внимания. Тебе повезло. То ожерелье, янтарное… на самом деле не Брук мне подарил. Это я сама купила.
— Ты сама купила?..
— Так просто, чтобы тебе завидно стало. Пока! — И Джулия кинулась прочь по дорожке сада.
Каран стояла, прислонившись к двери. Чем больше она узнает Джулию, думала Каран, тем больше та удивляет. Каран вдруг острее почувствовала глубокую симпатию к Бруку. Но вскоре все прошло. С какой стати ей лелеять мысль, что она была ему небезразлична, раз теперь он так далеко и наверняка совсем забыл о ней?
За три дня до Страстной пятницы Каран получила письмо от дона Рамиро с приглашением посетить вместе с ним праздничную церемонию в Гранаде.
Она без колебаний ответила ему отказом, сославшись на то, что как раз накануне Пасхи на виллу приезжают первые туристы и она будет крайне занята.
Конечно, жаль, думала Каран, пропустить все интересные события, которые пройдут в Гранаде на Страстной неделе. Кроме того, ей давно уже хотелось поехать в город посмотреть Альгамбру и сады Хенералифе, но, может быть, удастся как-нибудь съездить в другой раз.
В четверг утром в дверь ее виллы раздался требовательный стук, она кинулась открывать. За дверью стоял Брук и улыбался ей, непривычно подтянутый и элегантный, в пиджаке и твидовых брюках.
— С Великим четвергом! — поприветствовал он ее и бесцеремонно вошел в дом, словно все еще жил в поместье и просто принес ей утренние газеты.
— Привет, Брук! — неловко пробормотала она с жалкой улыбкой. — У тебя сегодня выходной?
— Пасхальную неделю почти невозможно никого заставить работать. Так что я решил отдохнуть. А ты как? Есть свободное время?
Она покачала головой:
— Ни минуты. Сегодня приезжают первые туристы.
— Жаль. А я хотел посмотреть праздничный карнавал в Мурсии. В прошлом году я не смог туда выбраться. А ты не поедешь со мной… чтобы вести записи?
Ей очень хотелось составить ему компанию, и он это знал, но что он себе вообразил — что может вот так, запросто, приглашать ее в поездку на целый день после того, как два месяца назад он бесследно исчез, не сказав ей на прощанье ни слова? Не говоря уж о том, чтобы оставить свой адрес!
— Прости, — вымолвила она, — но мне уже пришлось отклонить одно предложение.
Как только она произнесла эти слова, сразу поняла, что не надо было этого делать.
— Тем более у тебя есть причина принять мое, — сказал Брук, решивший во что бы то ни стало уговорить ее.
Однако ей не хотелось сдаваться так просто.
— Я подумаю и сообщу тебе позже, — неуверенно произнесла она.
— Позже? Но нам надо выезжать завтра в семь утра, чтобы приехать в Мурсию вовремя и застать самые главные события праздника.
Каран не выдержала:
— Ты ведь думаешь только о себе и о своих дорожных впечатлениях! Я тут стараюсь изо всех сил, чтобы вилла произвела на туристов благоприятное впечатление, выкладываюсь, а ты заявляешься нежданно-негаданно и предлагаешь целый день секретарской работы в Мурсии!
Брук удивленно приподнял брови, изобразив смешную гримасу:
— Ты вполне можешь позволить себе выходной. У тебя изможденный вид.
— Я проработала всю зиму и теперь с нетерпением жду лета. Если мне не будут назойливо мешать некоторые туристы, у меня даже есть шанс позагорать на пляже.
Брук сунул руки в карманы пиджака и демонстративно расхохотался:
— Кто бы тебе мешал — уж не я, это точно. Ладно, раз так, я ухожу. Если бы ты пребывала в более мирном настроении, я отвез бы тебя на обед в город. Но теперь приглашу Бениту.
— Да, пожалуй. Ей не повредит хороший обед.
— Завтра утром я жду тебя на стоянке машин. Ровно в семь я уеду.
— Бениту тоже с собой возьмешь? — вызывающе бросила она.
— О, у меня в этом городе целая сотня знакомых девушек.
Он вышел, не сказав больше ни слова. Через несколько минут Каран услышала, как машина с ревом покатила вверх по дороге в город.
Каран некоторое время стояла на крыльце, изумленная неожиданным визитом Брука. Неужели он приехал специально, чтобы пригласить ее на праздник в Мурсию, или у него образовалось несколько свободных дней, и он не знал, чем их занять? Она не могла пока решить, собираться ли ей в эту поездку.
Весь день она занималась размещением прибывшей группы туристов. Приехали две семейные пары с детьми.
К этому времени Каран могла поздравить себя с тем, что ей удалось найти пока хотя бы одну горничную, и еще пять девушек должны были прийти на собеседование по поводу работы в ближайшие дни. Так что одной заботой стало меньше.
Джулия проводила выходные в Малаге с какими-то новыми знакомыми, и, когда Каран укладывалась спать далеко за полночь, она вдруг поняла, насколько рада, что Джулии нет поблизости. Ей не придется ничего объяснять, если назавтра она все же решит ехать в Мурсию.
Нет, конечно, она никуда не поедет, уверяла себя Каран, заводя будильник на пять сорок.
Каран надела новое платье цвета коралла из тонкой шерсти, набросила на плечи жакет. Вдалеке послышались удары церковного колокола из Альбаросы, пробило семь.
— Рад, что ты серьезно отнеслась к моей просьбе не опаздывать, — сказал Брук, открывая дверцу своей машины. — Я не стал бы здесь задерживаться.
— Вся эта таинственность, отъезды на рассвете просто нелепы, — сказала она.
— Этот цвет тебе очень идет, — продолжал он, заводя мотор. — По крайней мере, я не потеряю тебя в толпе.
Они ехали кружным путем по побережью, через Матану, потом в Агилас и дальше через Картахену.
— Так немного дольше, зато дорога свободна от прибывающего на праздник народа.
Каран раньше здесь никогда не бывала. По бокам дороги росли кусты алоэ и пальмы, иногда сквозь просветы между деревьями ей светила серебристая полоска канала, петляющего по неровной местности. То там, то здесь им попадались белые низкие домики или целая россыпь совсем крохотных лачужек, и наконец на горизонте остались только серо-голубые холмы в дымке.
— Видишь вон ту долину? — указал рукой Брук. — Два года назад здесь собирали лишь скудные урожаи ржи и картофеля, местные крестьяне почти ничего не зарабатывали, а сейчас здесь выращивают сахарный тростник, апельсины, лимоны, а через несколько недель зацветет гранат.
— И это все благодаря каналу? — спросила она.
— Да, благодаря ирригационной системе, которую я построил, — самодовольно ответил Брук.
— И долго ты пробудешь в Сарагосе? — поинтересовалась Каран через милю.
— Год. Может быть, два. Как пойдет.
— А потом еще куда-нибудь направят? Ты работал в других странах, кроме Испании?
— Пока еще нет. У моей фирмы соглашение с правительством Испании.
— Брук, а в отпуск ты ездишь домой в Англию?
На лице его появилось серьезное выражение.
— Нет, отпуск я провожу тоже в Испании. Пару раз я отдыхал в Португалии.
Он словно захлопнул дверь прямо перед ее носом. Каран не должна была выпытывать что-либо о его жизни. Она поняла намек и больше вопросов не задавала. Остаток пути Брук вел разговор о посторонних вещах.
Ему пришлось оставить машину на окраине Мурсии, потому что плотная толпа лишила их возможности проехать дальше.
— Даже не представляю, как мы проберемся к реке. Оттуда будет лучше всего видно.
Люди стояли вдоль улицы в шесть или семь рядов, но Каран послушно семенила за Бруком вперед. Вскоре они оказались на набережной, и вовремя, потому что через несколько минут появилась огромная процессия, сопровождаемая кающимися грешниками в коричневых одеяниях.
Каран вынула записную книжку:
