Теперь он знал, каким наивным и бесполезным самообманом это было. С кем бы он ни жил, образ Тани неотступно преследовал бы его. Он никогда не сможет ее забыть. До конца жизни.

— Я не могу позволить ей уехать, — прошептал он. — Все остальное теряет смысл, если ее не будет рядом со мной.

В день выборов погода выдалась чудесная, и Таня поехала вместе с Адрианом объезжать пункты голосования. Все его сторонники и помощники не сомневались в победе, и ей приходилось постоянно напоминать себе, что, видимо, сторонники Роджера так же уверены в победе своего кандидата. Если бы можно было разделить победу на двоих! Но она знала, что это глупо, и призналась себе, что очень расстроится, если Адриан проиграет. Может, потому, что не поверила его словам о том, что он с удовольствием вернется к управлению поместьем? Но Таня решила, что дело не в этом. Она просто не хотела, чтобы другой мужчина одержал над ним верх. И это убедительнее, чем все остальное, показывало, как глубоко и сильно она его любит.

В семь часов вечера они вернулись домой перекусить. Ни у кого не было аппетита. Она спросила у Адриана, хочет ли он, чтобы она снова поехала с ним в Избирательный комитет.

— Ведь через час выборы заканчиваются, и мое присутствие уже никак не повлияет на их результат.

— Все-таки мне хотелось, чтобы ты поехала, — ответил муж. — Ты была со мной все это время, так что я хочу, чтобы ты осталась до конца. — Он улыбнулся ей, но улыбка была вымученная. — Кажется, я не очень удачно выразился, или, наоборот, слишком удачно.

Таня, молча, прошла к себе в комнату умыться, зная, что если ответит ему сейчас, то не сумеет скрыть свои чувства. А ей осталось скрывать их совсем недолго. Скоро все это притворство останется позади, изображать любящую супружескую чету больше не понадобится.

Примерно через час, они снова были в гуще событий. Таня, глядя на измученных сторонников и добровольных помощников Адриана, которые были на ногах с семи утра, почувствовала острый укол совести, что не была с ними все это время. Но Адриан недвусмысленно запретил ей активно участвовать в его предвыборной кампании, и Таня не раз задумывалась, не оттого ли, что она иностранка. Это, конечно, было еще одной причиной, по которой она желала мужу победы — по крайней мере, совесть успокоится, если Таня будет уверена, что появление жены-иностранки не уменьшило его шанса на победу, а следовательно, она не испортила ему жизнь.

В девять часов вечера все избирательные участки закрылись, и они с Адрианом поехали в городскую мэрию ждать результатов подсчета голосов. Грузовики доставляли туда урны с бюллетенями, и за закрытыми дверями счетчики обрабатывали их. Адриан казался совершенно спокойным, его прежняя нервозность оставила его. Он сидел на стуле, сложив руки на груди, с расслабленным лицом. Как ни странно, он даже не казался усталым, рот был сжат в твердую линию, будто он готов был выслушать любой приговор.

Словно почувствовав ее взгляд, супруг повернулся к ней и придвинулся вместе со стулом. На мгновение его голова заслонила ей остальную комнату, и Тане показалось, что они остались наедине. Она задрожала в ожидании его слов, заранее зная, что он сейчас скажет. Но ошиблась. Его слова оказались банальными.

— Таня, у тебя усталый вид. Хочешь, принесу тебе бренди?

— Нет, спасибо. — Она чувствовала, что тонет в его голубых глазах, и чтобы голубой омут не поглотил ее, ухватилась за соломинку, то есть переменила тему. — Как ты думаешь, скоро мы узнаем результаты?

— Через несколько часов, не раньше. Явка была удивительно высокой. Мне даже кажется… — Он подскочил, как на пружине, увидев, что к ним протискивается сквозь толпу высокая темноволосая девушка. — Диана, — пробормотал он и пошел ей навстречу.

— Привет, Адриан, — сказала девушка, слабо улыбаясь. — Хотела прийти пожелать тебе удачи.

— Я очень рад. Ты похожа на бойца, который выдержал нелегкое сражение.

Они продолжали неловко стоять друг перед другом. Таня встала и подошла к ним.

— Рада тебя видеть, Диана. Я надеялась, что ты придешь.

— Я могла прийти гораздо раньше, но опоздала на поезд, и мне пришлось целый час дожидаться следующего.

— Значит, это правда, что ты ушла из дома, — сказал Адриан.

— Мне давно пора было решиться, тебе не кажется? — Диана не дала Адриану ответить. — Впрочем, не хочу посвящать вас в наши семейные склоки.

— Вот уж не думал, что ты способна на такое. Если я могу чем-то помочь… Хочешь, я поговорю с твоим отцом…

Таня быстро отошла, чтобы не слышать, о чем они говорят. Естественно, Адриан и Диана имеют право говорить наедине. Все ее попытки свести поближе Роджера и Диану ни к чему не привели, и теперь она должна быть готова к тому, что Диана вернется к Адриану. Их легко было представить вместе в будущем. Они не достигнут вершин экстаза, но и не будут влачить жалкое существование. Возможно, это будет та спокойная, ровная жизнь, к которой оба стремятся.

— Через несколько месяцев все уже забудут, что я здесь была, — устало подумала Таня, прислоняясь к стене в дальнем конце зала.

Оставшись наедине с Адрианом, Диана не знала, о чем с ним говорить. Она не была уверена, известна ли Адриану причина ее ссоры с отцом, и ей не хотелось, вернее, даже было стыдно поведать о своих чувствах к Роджеру.

— Дай мне знать, если нужны будут деньги, совет или другая помощь, — настойчиво убеждал ее Адриан. — Хотя по части советов, признаться, я не мастер. У меня самого жизнь сложилась не лучшим образом.

— Не говори ерунды. Ты же не виноват в своем разводе.

— Да, но я виноват в том, что случилось за последние несколько месяцев.

— Ты тогда поступил так, как тебе казалось правильным.

— Я сделал несчастными двух женщин, — невесело усмехнулся он. — Тебя и Таню.

— Меня можешь не считать, — быстро разуверила его Диана. — Нет смысла притворяться — между нами никогда ничего не было.

— Если бы твой отец все время не навязывал меня в качестве идеального мужа, ты могла бы осознать свои истинные чувства еще несколько лет назад.

— Не думаю. Сначала мне надо было повзрослеть. А на это ушли годы.

— Ну а теперь, когда ты повзрослела, — что дальше?

— Не знаю. Отныне моим девизом будет — не торопиться и не загадывать наперед. — Она оглянулась, но не увидела Тани. — А ты, Адриан? Что ты будешь делать с Таней? Позволишь ей уехать?

Адриан прикрыл глаза, потом снова поднял на нее взгляд, словно решив, что нет смысла скрывать правду.

— Ты знаешь, до последнего времени я обещал себе бороться за нее до конца. Но вдруг, в последние часы, я подумал — а что, если ей будет лучше без меня?

— Не будет. Я уверена, она все еще любит тебя. — Диана взглянула на часы. — Мне пора идти, а то пропущу последний поезд. Попрощайся от меня с Таней, хорошо?

— А не хочешь остаться здесь с нами на всю ночь?

— Нет, спасибо. Если отец об этом узнает, он решит, что я пошла на попятный.

Она заспешила прочь, чтобы не передумать, хотя уже готова была остаться, когда вышла на улицу и увидела, что там настоящий ливень. Трудно было пробираться по мокрым мостовым на высоких каблуках. Диана раза два оступилась, несколько раз угодила в лужу. Она была без шляпки, волосы намокли. Погода была под стать тому, что творилось у нее в душе, и потоки дождевой воды, стекавшие по ее лицу, смешивались со слезами, струящимися из глаз.

Она пошла в мэрию в надежде застать там не столько Адриана, сколько Роджера, но, переговорив со служащим мэрии, узнала, что Роджер ждет результатов голосования в своей штаб-квартире и останется там вплоть до времени объявления победителя. Ей опять не удалось с ним увидеться. Но что толку, если бы они и встретились? Он что, стал бы объясняться ей в любви? Если бы Роджер хотел это сделать, у него была масса времени, хотя бы в тот день, когда она переезжала к кузине. Диана тогда, поборов гордость, попросила экономку, если без нее позвонит Роджер Пултон, дать ее новый номер телефона и адрес. Но от него не было известий, и, хотя, девушка изо всех сил старалась убедить себя, что это из-за выборов, что он страшно занят и с волнением ожидает их исхода, логика не утешала ее. Если бы Роджер по-настоящему любил, а не витал в романтических иллюзиях, уходящих корнями в их общую юность, его ничто не остановило бы. Он мог бы позвонить и сказать, как он рад, что она, наконец, смогла уйти от отца.