— Мне плевать, что было когда-то. Меня волнует то, что происходит сейчас. Ты знаешь факты не хуже меня. Он вызнал, что Таня моя жена, и позаботился о том, чтобы об этом узнали все в нашем округе.

— Неправда! — закричала Таня и, круто повернувшись на каблуках, бросилась прочь.

— Куда ты? — крикнул ей вслед Адриан.

— К Роджеру.

— Не смей туда ходить. Не будь дурой. Таня!

Не видя ничего кругом, она бросилась через холл к двери. Адриан что-то крикнул ей вслед, но она даже не оглянулась. Таня боялась, что муж бросится за ней вдогонку, побежала напрямик через лужайку и исчезла за деревьями.

Она вспотела и раскраснелась, пока добежала до дома Роджера. Она изо всей силы стала стучать кулаками в дверь, надеясь, что он окажется дома. Ей повезло — Роджер сам открыл дверь. По одному взгляду на нее он все понял и повел Таню в крошечную комнату, служившую ему кабинетом.

— Значит, ты уже знаешь?

— Да! Как ты мог?!

— Я тут ни при чем. Это Боб Эдвардс. Помнишь, когда мы разговаривали в «Колпаке и бубенцах», хлопнула дверь?

— Значит, это он тогда вошел?

— Да. Он хотел со мной поговорить, но услышал, как ты рассказываешь про Адриана, остановился и подслушал, а потом вошел.

— Вот почему он так странно вел себя, — задумчиво проговорила Таня. — Мне он сразу не понравился, и, как видишь, я оказалась права.

Роджер засмеялся грустным смехом.

— Да, в женской интуиции что-то, видимо, есть.

— Я должна извиниться перед тобой, — сказала она. — Прости, что заподозрила тебя.

— Ничего, я все понимаю. На твоем месте всякий бы так подумал.

— Только не Диана.

Роджер поскреб скулу, но сделал вид, что не слышал последних слов.

Таня села на стул, но не потому, что хотела остаться у Роджера, а потому, что ноги подкосились.

— Что теперь будут говорить про нас с Адрианом?

— Ничего хорошего, это уж точно. Все знают, что ты из Ровнии и что Адриан оставил тебя там вскоре после женитьбы.

— У него не было выбора, — твердо заявила она. — Его отправили назад в Англию, а я не могла поехать с ним. Он не собирался меня бросать.

— Передо мной можешь его не выгораживать. Но ты спрашиваешь, что будут говорить, и я тебе отвечаю. Боб хотел подорвать доверие к Адриану, и ему это удалось. Ты должна признать, что Адриан сам сыграл ему на руку. Глупо было скрывать, кто ты, и делать вид, что ты приехала работать няней у его сестры.

Таня не могла с этим не согласиться. Роджер присел рядом, на его лице появилась озабоченность.

— Скоро ты будешь вспоминать это, как кошмарный сон. У тебя вся жизнь впереди, Таня. Ты же не можешь позволить ошибке ранней юности погубить свою жизнь.

— Но это не было ошибкой. Я вышла замуж по любви, — твердо сказала она. — В этом все дело. Если он об этом жалеет, то я нет.

— Женщин не поймешь, — вздохнул Роджер.

Он предложил подвезти Таню до дома, но она отказалась. Тогда он проводил ее до ворот своей усадьбы.

— После того, как он с тобой обращался, я думал, ты его возненавидишь.

— Да, это могло случиться. Но я не смогла его разлюбить, несмотря, ни на что.

— И что теперь будет?

— Я сделаю все, как он скажет, — медленно произнесла Таня. — Я обязана подчиняться ему, особенно теперь.

— Ничего ты не обязана. И если он станет обвинять тебя в том, что случилось, собирай свои вещи и переезжай к нам. У нас ты можешь оставаться, сколько захочешь.

Она вымученно улыбнулась.

— Тогда Адриан точно меня возненавидит.

Распрощавшись с Роджером, она вернулась в «Парк-Гейтс». В гостиной слышались громкие возбужденные голоса. Она услышала свое имя и поняла, что семья обсуждает последние события.

Общий шум перекрыл голос Бетти:

— А я считаю, что ты должен признать ее женой. Она так примерно себя ведет…

— В отличие от меня, хочешь сказать? — сердито перебил голос Адриана.

— Я этого не говорила, — ответила его сестра. — Но если ваш брак оказался ошибкой, то ее надо исправить, это очевидно. Но сделай это по-честному.

— Бетти! Адриан! — увещевала их миссис Честертон. — Вы оба упускаете из виду самое главное. Когда выборы закончатся…

— К черту выборы! — взревел Адриан. — Ты же не думаешь, что я смогу убрать свои чувства в холодильник и хранить их там, пока не решится моя политическая карьера.

— Именно на это я и рассчитываю, — ответила мать, — и ты поступал именно так, пока вся эта ужасная история не выплыла наружу.

— Самое ужасное, — тихо проговорил Адриан, — мое собственное поведение. Я не виню Таню за то, что все так получилось. Я сам во всем виноват.

Неловкое молчание нарушил скрип стула. Заговорил Дик Тафтон:

— Идем, Бетти. Поднимемся к себе.

Боясь, что ее застанут за подслушиванием, Таня быстро пробежала через холл и вошла в гостиную.

— Ах, вот ты где, — осуждающе промолвила миссис Честертон. — Мы как раз о тебе говорили.

— Я слышала. — Таня кинула взгляд на Бетти и Дика, которые выходили из комнаты, и подошла к Адриану. — Диана права насчет Роджера. Он сдержал слово и ничего не рассказал. Виной всему его агент.

— Ясно. — Адриан посмотрел на мать. — Ты не выйдешь? Нам надо поговорить наедине. — Он подождал, пока они остались одни, и продолжил: — Все равно это не меняет ситуацию, в которой я оказался.

— Я сделаю все, что надо, чтобы помочь исправить положение.

— Ты серьезно?

Его глаза были такими блестящими и бездонно-голубыми.

— Да, конечно. Я слышала, как ты говорил, что ни в чем меня не винишь, но… я сама себя виню.

— Нет смысла вообще говорить о чьей-либо вине, — вдруг резко сказал он и затем замолчал, словно ему было трудно продолжать.

Она пришла бы ему на помощь, но не знала точно, что он хочет сказать. Она беспомощно стояла и, молча, ждала его решения.

— Я желаю, чтобы ты заняла в этом доме положение… положение моей жены. — Он запинался на каждом слове. — Мы можем сообщить, что держали твой приезд в тайне из страха навлечь неприятности на тех, кто помог тебе бежать из страны. Это единственное, что приходит мне в голову. Но будем надеяться, в это объяснение поверят.

— Да, возможно.

— Ты что-то не в восторге.

— Ты хочешь, чтобы меня волновала твоя карьера? Я помогаю тебе только потому, что хочу уехать отсюда с чистой совестью.

— Что ж, тогда все в порядке, — сказал он отрывисто. — По крайней мере, мы знаем, чего ждать друг от друга. Единственное, что мне еще хотелось тебе сказать, — мое отношение к тебе, когда ты приехала, не имеет отношения к выборам. В любом случае, наша помолвка с Дианой была бы препятствием для наших отношений. Я могу только сказать тебе спасибо, что ты не явилась нежданно-негаданно после нашей свадьбы!

Гнев Тани тут же испарился, она должна была признать, что Адриан прав. Их отчуждение не имеет отношения к его политической карьере. Их разделяла помолвка с другой женщиной.

— Прости меня, Таня. — Искреннее раскаяние звучало в голосе Адриана. — Я каждый раз клянусь себе, что не буду на тебя злиться, но ты начинаешь что-нибудь говорить, и я снова выхожу из себя…

— Видимо, это твоя больная совесть, — не удержалась Таня.

— Да, — отрывисто бросил он. — Поверь, я сам не рад, что все так обернулось.

— Не надо извиняться. В жизни все меняется. Я поняла это уже много лет назад.

— Похоже на ровнийскую пословицу.

— Так и есть. — С легкой улыбкой она выскользнула из комнаты, а Адриан остался стоять у камина, молча, глядя в пустой очаг.

Таня права. Все изменилось. Он подумал об их браке и вспомнил о родителях Тани, которые пронесли любовь через всю свою жизнь. Видимо, если повезет, можно сохранить это светлое чувство. Стараясь избавиться от подобных мыслей, которые могли увести его далеко, он пошел в библиотеку, где его ждала куча работы. Вот что будет составлять для него смысл жизни в будущем. Его работа и его поместье.

Ну и Диана, конечно. Не надо забывать про Диану.

Помолвка с Адрианом была расторгнута, но Диана продолжала помогать ему в предвыборной агитации. Иногда они вместе с Таней ходили на митинги, и, хотя поначалу Таню это смущало, Диана отвечала на любопытные взгляды полной невозмутимостью.