пересохших рек и прудов.

40. Она обитала в нищих, забирая дыхание, в тенистых местах; там, где множество

мух и где не растут деревья, приносящие благополучие;

41. В местах, где валяются кости и куски тел, в местах, где постоянно дует ветер, в

нечистых влажных и туманных местах, в грязной одежде;

42. Она пребывала в гнилых деревьях и пнях; в местах, где множество мух, кукушек

и ворон; там, где дуют сухие, сильные или влажные ветра, и на дрожащих руках;

43. Она путешествовала по миру, подобно гирляндам облаков, обитала в ранах на

руках, в частицах тумана, и в муравьиных кучах;

44. Она была в грязной воде и на длинных ногтях; в местах, полных отвратительных

вшей, и там, где останавливаются путешественники;

45. В прудах, где мокнет и гниет, издавая вонь, разнообразный мусор, на

перекрестках дорог, где дуют холодные ветра;

46. Там, где полно блох, питающихся кровью людей и людей, отлавливающих и

съедающих этих блох; она путешествовала повсюду вместе с ветром, несущим ее

тело.

47. Она путешествовала по разным городам, как будто нарисованным на картине,

уже усталая от своих бесконечных путешествий.

48. В городах и селениях она нанизывала на свою нить одну жертву за другой, и в их

лихорадочных телах становилась бешеным быком.

49. Устав, она пряталась для отдыха в укромных местах, как игла, упавшая из

усталой руки после постоянного шитья.

50. Продолжая свои жестокие действия в соответствии со своей природой, она,

собственно, и не была жестокой - если бы она оставила свою врожденную природу,

она не могла бы быть острой!

51. Так эта железная иголка, подгоняемая разумом, путешествовала повсюду, с

грузом своих надежд и желаний, как корабль с тяжелым грузом камней, и ее тело

стало стареть.

52. Она путешествовала повсюду, следуя своим желаниям в потоке существования,

подобно пыли, носимой силой ветра.

53. Она двигалась как иголка с пропущенной через нее нитью, как будто не по своей

воле, как будто чьи-то усилия толкали ее изнутри.

54. Она с удовольствием наполняла себя жизненными соками своих жертв, и за ней

тянулась тонкая нить ее желаний.

55. Она не размышляла о своем состоянии, но временами даже жестокие люди

жалеют слабых! И иногда игла чинила старое разорванное полотно.

56. Игла, как будто следующая желаниям извне, решила избавиться от нити своих

желаний и достичь солнца просветления.

57. Неожиданно, демонша-ракшаси Сучи почувствовала глубокое отвращение к

своим действиям, и ее дела начали жечь ее сердце.

58. Но внешне она продолжала вредить другим в полную силу, подобно бурному

потоку, следуя своему привычному пути беспрестанной жестокости.

59. Она продолжала мастерски прокалывать и сшивать одежду своей нитью, как

длинная нить желаний пронизывает и тянет за собой тела существ.

60. Она продолжала свое быстрое шитье, как нехорошие люди не обращают

внимания на то, кому они причиняют вред.

61. Сшивая накидку болезни, она всегда заглядывала в лицо, раздумывая «как лучше

пронзить его?» - плохие люди думают только об этом.

62. Как игла входит и в грубые льняные, и в тонкие шелковые ткани, так она

проходила и через хороших и через плохих людей, ибо разве глупец может отличить

хорошее от плохого?

63. Сжатая между пальцами руки, она видела свою нить похожей на свои

собственные вытянутые жилы и внутренности.

64. Жестокая и бессердечная, она входила в самые разные объекты, сочные и сухие,

нанизывая их на свою нить, и не получая от этого удовольствия.

65. Бессловесная, с зашитым ртом, жестокая и думающая об аскезе, интенсивно

страдающая, хотя и бессердечная, она олицетворяла собой королевскую дочь,

лишенную королевства.

66. Вредя другим безо всякой причины с их стороны и желая им смерти, из-за

непонимания, иголка Сучи все больше затягивала петлю своих действий.

67. Выпав из руки портного, она лежала одна, в компании самой себя - воистину, кто

не любит друга, подобного себе?

68. Она предпочитала компанию низких поведением и глупых людей из-за

внутреннего сходства с ними, ибо кто захочет отказываться от компании таких же,

как он?

69. Но когда потерянную иглу находит кузнец, она, силой ветра кузнечных мехов,

оставляет свою прежнюю природу и компанию, и пропадает, как птица в небе.

70. Иголка входила в лотос сердца с потоками праны и апаны, вдоха и выдоха, и

становясь живой болезнью, вызывала ужасные страдания.

71. Видя затрудненное пищеварение, она смешивалась с саманой, энергией

пищеварения; из-за нерегулярноси уданы, энергии в горле, она смешивалась с ней,

вызывая кашель и спазмы.

72. Смешиваясь с вьяной, энергией циркуляции, она проходила через все органы

тела, вызывая разные формы безу мия и колющие боли в сердце и горле.

73. Часто она спала в шерсти животных и в вонючих пещерах, на руках пастухов и

развлекалась, раня пальцы и руки детей.

74. Она, как игла, входила через босые ноги и с радостью пила кровь, наслаждаясь

досыта маленькими глотками.

75. Она подолгу валялась в грязных местах, ибо, получив свое страстно желаемое

тело, кто от него так просто откажется?

76. Ее мелкие атаки показывали ее жестокую природу - злые люди получают больше

удовольствия от ссор, чем от праздничных фестивалей.

77. Скупец получает огромное удовольствие даже от пол-монеты - удивительное

проявление чувства эго, которое практически непобедимо!

78. Из-за своего невежества, иголка, в двух своих ипостасях, стремилась убивать

людей - удивительно, глупцы не заблуждаются, когда дело касается их желаний!

79. «Своим искусным сшиванием материй я стала настоящей мастерицей в убивании

других!» - от таких мыслей она сияла от счастья.

80. Не делающая своих грязных дел игла начинает ржаветь! Не вредя другим

существам, она наверняка заболела бы.

81. О ней, тонкой и незаметной, жестокой болезнетворной игле, вызывающей острые

боли, быстро забывали, как о неизбежном повороте судьбы, как только болезнь

проходила.

82. Своим прокалыванием и нанизыванием, убивающим других, она была счастлива,

как все дурные люди наслаждаются, видя боль и страдания окружающих.

83. Она валялась в грязи и поднималась в небо, ветер носил ее повсюду в

пространстве, и она падала в пыль и навоз, пряталась в лесу и на равнине, в доме и в

комнате, на руках и в лотосах ушных раковин, отдыхала по своему желанию в

мягкой шерсти и скрывалась в щелях дерева и глины, считая себя всемогущей.

84. Валмики сказал:

Когда мудрец сказал это, закончился день, солнце ушло домой по своим вечерним

делам, и собрание разошлось, поклонившись, для своих вечерних омовений, а

назавтра собралось снова, когда солнечные лучи разогнали тьму.

Этим заканчивается сарга семидесятая «Приключения иголки» книги

третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к

Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 71. Раскаяние иголки Сучи.

1. Васиштха сказал:

Через долгое время демонша-ракшаси по имени Каркати перестала получать

удовольствие от разнообразного человеческого мяса.

2. Раньше она была довольна каплей крови, ведь ее размеры были мелки; но теперь

ей было трудно выносить внутреннюю жажду.

3. Она подумала: «Увы, увы! Зачем я стала столь тонкой и мелкой? Моя убойная сила

столь же мелка, и я не могу проглотить даже кусочка!

4. Увы мне! Где мои огромные руки и ноги? По собственной глупости, огромное тело,

подобное черной туче, стало подобно сухим листьям в лесу!