К середине II в. до н. э. в Риме назрел социально-экономический кризис. Связан он был с обеднением низших слоев населения, в первую очередь свободного крестьянства, мелких собственников. Постоянные войны и непомерные аппетиты аристократов приводили к тому, что свободные плебеи теряли значительную часть своих доходов, появилось много обезземеленных крестьян, это отражалось на боеспособности армии. Количество же рабов постоянно увеличивалось, что привело к тому, что возникла реальная опасность, что через пару десятков лет чуть ли не все свободное население окажется в рабстве. Лучшие умы отечества уже всерьез обсуждали сложившуюся ситуацию и предлагали проекты реформ (как, например, в прогрессивном кружке Сципиона Эмилиана). Наконец, когда в 133 г. до н. э. народным трибуном был избран тридцатилетний сторонник реформ Тиберий Семпроний Гракх, ситуация вышла из-под контроля.

По рождению он принадлежал к верхушке римской знати. Его отец был цензором и дважды консулом, мать – дочерью Сципиона Африканского Старшего, сестра – женой Сципиона Эмилиана, тесть – Аппий Клавдий – влиятельнейшим сенатором. Тиберий получил прекрасное образование под руководством греков, а военный опыт приобрел под Карфагеном (по преданию, он первым взобрался на городскую стену во время решающего штурма) и в Испании. Став трибуном, Тиберий подал ряд законопроектов, реализация которых должна была, по его мнению, кардинальным образом изменить ситуацию в государстве.

Самым главным был закон о наделах из «общественных земель». В то время значительная часть этих земель была захвачена или куплена богатыми аристократами. Тиберий же требовал вернуть их государству. Он предлагал ограничить землевладение на одну семью, а появившиеся излишки распределять в виде небольших наделов между неимущими на правах наследственной аренды. Агитация Гракха находила, естественно, широкий отклик, в Рим стекалось население сельских местностей, Народное собрание было в восторге от предложений трибуна. Однако консерваторы повели целенаправленную борьбу против Гракха. Вето на его проект наложил другой народный трибун – Марк Октавий. Тиберий в ответ пошел на беспрецедентный шаг – по его инициативе Народное собрание лишило Октавия трибуната. Это было против римских законов, и именно под лозунгом «Нет попранию священного права!» противники Гракха продолжили свою борьбу. Тем временем переделом земли занялась специальная комиссия, составленная из трех человек: самого Тиберия, его брата Гая и тестя Аппия Клавдия.

Понимая, что аристократы будут судить его, как только он перестанет быть трибуном, Тиберий Гракх решился на еще одно нарушение традиций. Он потребовал и добился своего избрания трибуном и на следующий год, хотя Народное собрание по этому поводу закончилось массовыми беспорядками. На другой день происходило бурное заседание сената. Верховный понтифик Назика потребовал смертной казни для Тиберия, поскольку тот якобы стремился к царской власти. (Кстати, опровергнуть факт продвижения Тиберия к единоличной власти довольно сложно.) Коллега Назики отказался дать такое распоряжение, и тогда ярый противник Тиберия решил действовать на свой страх и риск. С лозунгами о спасении отечества во главе толпы приверженцев, вооруженных ручками и ножками от сенатских кресел, он бросился к Форуму, где проходило Народное собрание. Гракх попытался бежать, но был настигнут и убит. Перебито было еще около 300 его сторонников. По сообщению Плутарха, это был первый случай кровавого финала гражданской распри в Риме после изгнания царей.

Впрочем, авторитет Тиберия был так силен, а его реформы настолько отражали реальные чаяния римского плебса, что его законы не были отменены и после смерти трибуна. Комиссия по переделу земли продолжала работать, сталкиваясь, правда, с массой неразрешимых вопросов: границы общественных земель были определены довольно условно, многие землевладельцы приобрели ее на вполне законных основаниях за деньги и не спешили расставаться со своим имуществом. Остро стоял вопрос о правах других жителей Италии, неримлян, которые, однако, уже имели достаточно большое значение для римской армии. Противоречия существовали и между сословиями всадников (богатых, но незнатных) и знатнейших аристократов. Реформы Тиберия развил и продолжил его брат Гай, избранный трибуном на 123 г. до н. э. и затем переизбранный по примеру Тиберия на второй срок.

Деятельность младшего из братьев Гракхов носила еще более масштабный характер, так что Цицерон потом даже писал, что Гай «изменил все положение дел в государстве». Знаменитый хлебный закон этого трибуна предусматривал продажу хлеба городскому плебсу по ценам ниже рыночных, по сути, утвердив принцип государственной поддержки малоимущих. (Правда, регулярные хлебные раздачи впоследствии совершенно развратили население Рима.) Гай Гракх также принял ряд законов, повышающих статус всадников, предоставив, например, в их распоряжение значительную часть всей судебной организации Рима и отдав сбор податей в Азии. Одной из главных идей дальновидного трибуна было выведение колоний для римских граждан за море. Он лично участвовал в организации такой колонии на месте бывшего Карфагена. Одновременно он говорил о необходимости предоставления прав римского гражданства латинянам. Это столкнуло его не только с аристократами, но и с городским плебсом Рима, привыкшим к своему исключительному положению. В конце концов, его судьба сложилась не менее печально, чем судьба брата. Противники перехватили лозунги Гая Гракха, предложив похожие реформы, но еще более масштабные и совершенно не осуществимые. В третий раз Гракху стать трибуном не удалось. Было назначено собрание для отмены ряда его распоряжений, которое закончилось настоящим сражением на Авентине, смертью Гая Гракха и расправой над тремя тысячами его сторонников.

Память Гракхов была официально осуждена, но народ всегда чтил их как национальных героев.

^Сулла

Луций Корнелий Сулла – один из тех, кому история так и не смогла дать однозначной оценки. Вероятно, это случилось потому, что этот бесспорно незаурядный человек с подчеркнутым презрением относился к каким-либо правилам – будь то правила политической игры или стандартная модель поведения кровожадного тирана. Он не имел, очевидно, четкой цели, предпочитая решать насущные проблемы – причем делал это решительно, находчиво и, как правило, с успехом[25]. Сулла создал новый тип политика – практичного, трезво мыслящего, но беспринципного и неразборчивого в выборе средств.

Приход к власти Луция Корнелия Суллы был связан с борьбой двух основных «политических партий» Римского государства: оптиматов и популяров. Первые представляли знатных римлян, вторые ориентировались на плебс и сословие всадников. Основные проблемы политики того времени заключались в допуске различных слоев населения к государственному управлению, пользованию земельными ресурсами; остро стоял вопрос о поддержании боеспособности армии, о приведении в полную покорность провинций, о статусе так называемых союзников в Италии, которые давно уже претендовали на права римских граждан. Политическая борьба в Риме протекала более чем напряженно. Взаимные обвинения, привлечение к суду, беспрерывные вето, накладываемые на законы… Все это было неизбежно при той сложной системе «противовесов», пересекающихся полномочий, взаимного контроля, которая хотя и была относительно демократична, но иногда из-за своей сложности просто парализовала всю внутреннюю жизнь.

В начале 80-х годов до н. э. двумя наиболее влиятельными политиками были Гай Марий и Луций Корнелий Сулла. Первый был вождем партии популяров, он прославился как полководец в войне против нумидийского царя Югурты, варварских племен, провел важную военную реформу, переведя армию, по сути, на регулярную основу. Второй был надеждой партии оптиматов. Он также отличился на Югуртинской войне. Отношения Суллы и Мария вошли в решающую фазу с началом так называемой 1-й Митридатовой войны на востоке.