Она опустила ноги в бассейн и вспомнила, как наблюдала за Мак и Адамс на автостоянке. Пат нырнула в слегка прохладную воду, надеясь, что та смоет воспоминания о продолжительном поцелуе, свидетелем которого она стала.

Эндерсон вошла в зал заседаний и села рядом со своим давним напарником Гэри Джакобсом. Он приветствовал ее улыбкой и подтолкнул к женщине чашку кофе.

"Спасибо. Есть что-нибудь новенькое? "

Гэри был занят, делая примечания в записной книжке.

"Новый волос," – произнес он своим удивительно монотонным голосом.

"Нашли на последней жертве, на Бале?" – в ее голосе прозвучало волнение, напоминая ей, почему она так любит работу детектива.

"Криминалисты подали нам рапорт об этом сегодня утром". По отсутствию у него энтузиазма она поняла, что обнаруженный волос не принадлежал ни Адамс, ни Рис – их главным подозреваемым.

"И, как я понимаю, ничего утешительного? Чей волос?"

"Мы не знаем", – он прекратил писать и вручил ей рапорт.

"Лаборатория сообщает, что это – короткие, темно каштановые волосы, не лобкового происхождения, наиболее вероятно – европеоидного типа".

"Кроме того, неизвестно, принадлежал ли он мужчине или женщине," – констатировала она, просматривая отчет экспертов.

"Пока нет, но они собираются попробовать сделать анализ ДНК. Я не хотел бы тебя обнадеживать… "

"Ну да, как минимум несколько недель", – Она разочарованно вздохнула и подняла глаза на вошедших в комнату Джефа Эрнандеса и Мартина Стюарта.

"Смотри на это как на шаг в нужную сторону, Эндерсон. Кто-то, наконец, сплоховал и оставил нам улику".

Она кивнула головой, соглашаясь, и задалась вопросом, что же это за таинственный волос. Она вспомнила клуб и некоторых близких подруг Адамс. Волос мог принадлежать одной из них? Или там был кто-то еще? У них не было до этого ни одного доказательства, предполагавшего наличие третьего подозреваемого. Были только свидетели, утверждающие, что видели жертвы с высокой блондинкой, имеющей сходство с Кристен Рис. И конечно были свидетели, которые слышали, что Адамс на словах угрожала жертвам. Да, такие показания у них были. Но это и все, что они имели.

В комнате установилась необычная тишина, в которой Эндерсон чувствовала себя словно зомби. Сказалось недосыпание. Она была на автопилоте прошлые несколько дней, и теперь ей пришлось буквально заставить себя поднять глаза от гипнотизирующей поверхности стола, чтобы сфокусироваться на сержанте Руисе.

"Доброе утро всем", – ворчливо приветствовал он сотрудников, впрочем, как любой, кто хандрит в понедельник утром.

Присутствующие что-то пробурчали в ответ, и он, расхаживая по кабинету, начал: "Я разговаривал с Мак этим утром, и она мне сказала, что дела идут, как и планировали…"

Эндерсон поглядела на листы перед собой. Расшифровки стенограмм разговоров между Мак и Адамс заплясали перед ней на бумаге. Оказалось, что Эрин вместе с Адамс плавала в бассейне – бесстрашный шаг с ее стороны. И еще более удивительным был факт, что Адамс сохраняла при этом холодность. Но действительно ее встревожило то, о чем расшифровки умалчивали. В какой-то момент Мак пришлось снять передатчик, и сама мысль о романтичной обстановке, об Эрин, плавающей наедине с Адамс, заставляла кипеть ее кровь. Что бы ни случилось в тот вечер, это привело к поцелую, который она увидела на стоянке для автомобилей. Или, возможно, в бассейне тоже не обошлось без поцелуев… Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от тревожащих мыслей.

Эндерсон сосредоточилась на том, что говорил сержант, понимая, что слишком эмоционально относится к происходящему. Она старалась изо всех сил не думать об Адамс, соблазняющей Мак и наоборот, но ее мысли все время возвращались к одному и тому же проклятому сценарию… А больше всего она волновалась за безопасность Мак и ее душевное равновесие.

"У меня есть кое-какие новости для вас всех", – Руис бросил на стол несколько фотографий.

"Это – фотографии полученные по судебному предписанию с камер наблюдения Элизабет Адамс в «Ля Фамм». Если вы посмотрите близко, то увидите, что Адамс присутствует на всех из них. А если вы обратите внимание на дату и время, то увидите, что фотографии доказывают непричастность Адамс к последнему убийству. Той ночью, когда убивали Джонатана Бале, она была в клубе…" Детективы, ругаясь сквозь зубы, рассматривали снимки.

"Что относительно Рис? Она была там?" – спросил Джакобс.

"Нет, этого мы не смогли разглядеть. Что, откровенно говоря, является единственной, черт возьми, причиной, почему мы все еще не развалили дело!" – Он бросил один из файлов на пол, поскольку его характер взял верх над ним. – "Иначе мы не имели бы ничего, абсолютно ничего! Так что вы лучше надейтесь на Бога и на то, что Рис не было в клубе в ночь убийства… "

"Но это же все равно не доказывает того, что Адамс не причастна к совершенным преступлениям" – громко сказала Эндерсон, которую гораздо больше испугало то, что хозяйка клуба ускользнет от них, чем проявлением взрывного характера Руиса.

Сержант на мгновение остановился, словно удивленный вспышкой Адамс, потом снова заходил по кабинету.

"Мы начинали практически с нуля, а теперь ситуация еще хуже! Ни один окружной прокурор не захочет даже смотреть на это дело! У нас нет ничего на Адамс! И она знает это!"

Эндерсон вздрогнула от его крика. Он был прав, никто не может быть обвинен по такому количеству доказательств.

Всеобщее недовольное ворчание прервал голос Стюарта: "Мы должны заставить говорить одну из ее девочек. Руис, мы должны взяться за Рис," – сигареты вернулись в его нагрудный карман, и Эндерсон интересовало, как долго он способен не курить. Учитывая существующие обстоятельства, она даже подумывала попросить одну для себя.

"Я согласен " – сказал Руис, немного успокоившись. Он снова принялся расхаживать по кабинету.

"Но если и она не расскажет, мы в тупике. Криминалисты не нашли ничего на Бале, ничего, что указывало бы на Адамс…"

Детективы перебрасывались предложениями и идеями, в то время как Эндерсон перелистывала другие бумаги, пока не нашла сообщение лаборатории относительно Джонатана Бале, их последней жертвы. Вскрытие трупа подтверждало наличие GHB и транквилизатора для лошадей, которые они нашли и в других жертвах. Причина смерти была та же самая: выстрел в голову из девятимиллиметрового пистолета. Баллистика подтверждала, что пуля соответствовала тому же самому оружию, как и в двух других случаях. Четыре колющих раны в пах, наиболее вероятно, нанесли вскоре после смерти, из-за недостатка крови на трупе. Присутствовало небольшое количество следов, большинство из которых можно было объяснить, если бы не один волос. Единственный темный волос, который не принадлежал ни Адамс, ни Рис и не мог быть связан ни с кем, кого знал Бале. Если бы она нашла, кому он принадлежал, то все вопросы получили ответы.

"Хорошо, каков наш план?" – Руис хлопнул ладонями, привлекая к себе внимание, и тут же ответил на собственный вопрос. – "Мы беремся за Рис, прижимаем ее и, надеюсь, что кое-что закАпает. И одновременно наблюдаем за двумя другими возможными жертвами, ближайшими приятелями Бале, последними из группы, кому угрожала Адамс.

Эндерсон знала, что он упоминал двух оставшихся врагов Элизабет Адамс – адвокатов Томаса Рурка и Скотта Барча.

"Если девочки пойдут за этими парнями, они должны быть невидимы для нас и для них"

"Что относительно Мак? " – спросила Эндерсон, мысленно желая, чтобы они вывели ее из игры.

"Она остается. Я уже говорил с нею, и она хочет остаться." – Руис закончил встречу, и детективы в нетерпении поднялись, возбужденные перспективой плотно взяться за Рис.