— И можно было украсть, — вставил Джефф.

Катчер встал и потянулся. Задравшийся край футболки приоткрыл рельефные мышцы брюшного пресса и опоясывающую татуировку. Каким бы сердитым он ни был, смотреть на него — одно удовольствие.

— Вампиры встречаются не только с представителями своих Домов, — сказал Катчер, резко опуская руки. — А иногда приводят к себе посторонних. Если медальоны были спрятаны не слишком надежно, любой посетитель мог незаметно стянуть один такой брелок. И Салливан, если бы не был таким непроходимым упрямцем, мог бы это признать.

— Вы, кажется, не слишком ладите друг с другом? — спросила я.

Катчер усмехнулся и сел на свое место. Стул жалобно скрипнул под его весом.

— О, мы прекрасно ладим. И мы очень давно знаем друг друга.

— Как это?

Он покачал головой:

— Для этой истории сегодня уже не хватит времени. Достаточно сказать… — он задумчиво помолчал, — что Салливан восхищается моими уникальными талантами.

— И они заключаются в…?

Катчер мрачно ухмыльнулся:

— Эта тема не для первого свидания, солнышко. — Он провел рукой по растрепавшимся волосам и открыл лежавшую на столе книгу. — И даже если мы с Салливаном друзья, это не значит, что он не может быть упрямцем. И это не значит, что он не желает признавать своих ошибок.

Это было самое прямое заявление, которое я услышала за последние несколько дней, и я искренне рассмеялась.

— О да, — сказала я, приложив руку к груди. — Ты угодил в самую точку. Но Этан говорил о том, что преступником мог быть бродяга, — продолжила я. — Хотя вряд ли бродяги имеют доступ в Дом. Мне кажется, охранники их ни за что не пропустят.

— Участие бродяги рассматривается в качестве одной из версий, — ответил дедушка. — И мы передали эту информацию в отдел расследований.

— Так какова же ваша роль? — снова спросила я. — Вы только передаете информацию?

— Мы ведь не следователи, — пояснил дед. — Наш отдел больше похож на дипломатический корпус. Но поскольку наш вампир не желает разговаривать с копами, мы обладаем информацией, которой у них нет. Мэр приказам оказывать помощь в добыче сведений, и мы делимся всем, что знаем.

— Надо признать и тот факт, — добавил Катчер, — что теперь в дело вовлечены и вы с твоей маленькой колдуньей. Это заставляет нас отнестись к расследованию с особым вниманием и как можно скорее изолировать этого психопата.

Я удивленно подняла бровь, гадая, как мог он узнать о новой сущности Мэллори, но Катчер уже отвернулся. Наверное, Салливан успел рассказать ему обо всем по телефону.

Дедушка положил мне руку на плечо. Я только сейчас заметила мешки у него под глазами и почувствовала себя виноватой в том, что так долго откладывала наш разговор, что побеспокоила его без особой причины, хотя основным поводом для тревоги была не я, а неизвестный убийца.

— Вот и все, чем мы располагаем, — сказал дедушка. — Я понимаю, что это не слишком много, особенно если учесть, что ты стала жертвой нападения. И что твоя жизнь бесповоротно изменилась.

Я сжала его руку, благодаря за понимание.

— Вы мне очень помогли. — Я поочередно остановила взгляд на каждом из троих мужчин. — Очень помогли.

Дедушка попрощался с Джеффом и Катчером, вышел вместе со мной на улицу, чтобы дождаться вызванного мною такси. Он запер за собой дверь, а потом проводил меня к деревянной скамье, приютившейся на краю небольшого аккуратного газона на углу дома.

— Никак не могу поверить, что ты участвуешь в этом деле, — сказала я ему. — В городе происходит так много событий, а люди считают, что здесь обитают только вампиры. — Я с беспокойством заглянула в лицо деда. — А ты опять на передней линии фронта.

Дедушка невесело усмехнулся:

— Будем надеяться, что до фронтов не дойдет. Прошло уже восемь месяцев. Не спорю, начало было довольно бурным, но уже несколько месяцев сохраняется стабильное положение. Нельзя сказать, чтобы люди приняли вампиров, но, кажется, возникло что-то вроде… любопытства. — Он вздохнул. — Или это просто затишье перед бурей. Временное спокойствие перед волнениями и хаосом. И никто не в состоянии определить соотношение сил. Катчер прав — большинство сверхъестественных существ принимают главенство вампиров как должное. Они видят в них… в вас… — поправился он, глядя на меня поверх очков. Так похоже на отца, что у меня ёкнуло сердце. — Видят в вас доминирующих хищников и потому готовы слепо идти за вами. Но эта преданность, если можно так выразиться, была обусловлена скрытностью вампиров. Выйдя из тьмы, они привлекли внимание людей к миру сверхъестественных явлений. Вампиры никогда не заботились об установлении связей с общественностью. Ты видела эти плакаты с нимфами?

Я кивнула.

— Кто может с уверенностью сказать, что нимфы не смогут захватить контроль над городом? — Дед рассмеялся. — Они очень быстро перетянут на свою сторону все мужское население. Да и оборотни по своей численности и могуществу могли бы возглавить всеобщее выступление против вампиров. Я не думаю, что им это интересно, но и тогда нам бы пришлось решать уравнение с неизвестными величинами. — Он пожал плечами. — Дело в том, что в современной истории это первое столкновение людей со сверхъестественными существами. И это случилось после Гарри Поттера. После «Властелина колец». Сейчас люди немного спокойнее относятся к сверхъестественным существам, чем, например, сотню лет назад. Надеюсь, теперь все будет по-другому.

Он ненадолго замолчал, давая нам обоим возможность обдумать такую вероятность — вероятность того, что мы все могли бы мирно уживаться друг с другом. Это, конечно, было бы наилучшим сценарием. Про худшие не хотелось и думать.

Аутодафе. Суд Линча. Инквизиция. И массовые волнения, когда элита, страшась утратить свое господство, препятствует любому изменению ситуации.

Дедушка снова заговорил, на этот раз тише, более серьезно и взвешенно:

— У нас нет ни одного прецедента. За тридцать четыре года службы в полиции я привык не доверять гипотезам, так что не могу сказать, как будут развиваться события и, если случится худшее, кто станет победителем. Так что нам остается держать глаза и уши открытыми, надеяться, что сверхъестественные существа и дальше будут нам доверять и что в случае необходимости вмешается мэр.

— Став вампиром, я заимела уйму свободного времени, — вздохнула я.

Он весело рассмеялся — этот звук развеял внезапно охватившую меня грусть — и похлопал меня по колену:

— Все хорошо, малышка. Все хорошо.

Позади нас открылась дверь, появился Катчер и звонко щелкнул каблуками по асфальту.

— Чак, дай мне минутку поговорить с Мерит, — попросил он.

Дед посмотрел на меня, спрашивая разрешения, и я кивнула. Он наклонился, поцеловал меня в лоб и, опершись руками о колени, поднялся со скамьи.

— Я привез тебя сюда, чтобы ты знала, что здесь у тебя есть безопасное убежище, Мерит. Если тебе потребуется совет, помощь или возникнут вопросы — добро пожаловать. Приходи в любое время. Мы знаем, с чем тебе пришлось столкнуться, и обязательно постараемся помочь. Договорились?

Я тоже встала и крепко обняла деда:

— Спасибо, дедушка. И прости, что так долго не приезжала.

Он погладил меня по спине.

— Ничего страшного, малышка. Я знал, что ты позвонишь, как только сумеешь примириться с новым положением.

Я не считала, что примирение уже произошло, но не стала спорить.

— Дай ей несколько наших карточек, — сказал дед Катчеру и, махнув на прощание рукой, устало зашагал обратно в офис.

Катчер достал из кармана пачку визиток и протянул мне. На картонных прямоугольниках значился только один телефонный номер с пометкой «омбудсмен».

— Вызов бесплатный, — пояснил Катчер, потом уселся на другой конец дощатой скамьи. Он вытянулся почти во весь рост и скрестил ноги. — Так, значит, ты открыто восстала против Салливана? — наконец произнес он.

— Я и не думала этого делать. Я приехала в Дом Кадогана, чтобы показать записку с угрозами. Да, я злилась, поскольку меня превратили в вампира без моего на то согласия, но не собиралась спорить с ним по этому поводу.