Вечером Алрика возбужденно рассказывала Барту и Молли:

— Нет, ну вы представляете, я даже и не думала, что их поймают! Оказывается, эта троица исколесила все Штаты и везде мошенничала — то по мелочи, то по-крупному.

— А как их поймали? — сгорая от любопытства, спросила Молли.

— Попались на ерунде, — усмехнулась Алрика. — Угнали машину, подъехали на ней к телефонной будке, нашли в бардачке блокнот и позвонили своим приятелям. Те им продиктовали, где можно переночевать. Парень, который звонил из будки, записал в блокноте адрес, вырвал листок и блокнот швырнул обратно в машину. Когда полицейские нашли автомобиль, на чистом листе блокнота они рассмотрели продавленную ручкой надпись, по адресу нашли бандитов и взяли их тепленькими среди ночи!

— И что теперь? Они вернут скутеры? — уточнила Молли.

— Да ты что. Они давно их продали. Но по окончании расследования мне обещали возместить их стоимость, — сообщила Алрика. — У тех ребят нашли приличный чемодан с деньгами — они как раз собирались сбежать в Мексику.

После ужина Барт вызвался помочь Алрике перемыть посуду.

— Мне кажется, мальчишки чувствуют себя получше, — поделился он своими наблюдениями, когда они стояли возле мойки и в четыре руки разбирались с тарелками.

— Они — крепкие ребята и довольно быстро справляются с болезнью. Надеюсь, они скоро выздоровеют, — кивнула Рики.

Барт задумался, автоматически вытирая посуду полотенцем и серьезно глядя в одну точку.

— Рики… — наконец произнес он. — Когда мальчики поправятся, вы все-таки переедете ко мне? Кстати, у меня есть еще один аргумент. Если ты обещала завести им сенбернара, то здесь вам точно будет тесно. А я уже нашел отличный собачий питомник и договорился там взять щенка как раз ко дню рождения мальчишек.

Алрика пристально взглянула в глаза Барту… И согласилась. Какой смысл упрямиться? Что они теряют? И детям, и Барту, и ей самой так будет только лучше.

Он уже доказал свою любовь к детям. Кажется, самой Алрикой он тоже дорожит. Нельзя упускать шанс к примирению и воссоединению семейства, когда им так хорошо друг с другом…

Алрика долго не могла уснуть в этот вечер. Она лежала в темноте, слушала мерное дыхание Барта и боялась поверить в свое счастье.

Все это было даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.

В следующий вторник Алрика ехала на работу, напевая веселый мотивчик. И у нее было такое чувство, словно это поет ее душа.

Весь позавчерашний вечер и вчерашний день она была занята сбором чемоданов.

— Дети, мы принимаем предложение Барта и переезжаем к нему на время, пока у нас в доме будет идти ремонт, — объявила она. — Вам ведь понравилось у Барта?

— Да! Понравилось! Мы будем жить в той комнате, где на стенках солнышки нарисованы? Ура! — обрадовались мальчишки, забрались на диван и начали по нему скакать, как две маленькие безумные обезьянки.

— А потом? После ремонта? — тихонько спросил Барт у Алрики.

— А там — посмотрим, — ответила она.

Ей было страшно загадывать надолго вперед. Алрика все еще не могла поверить, что человек, так безжалостно расставшийся с ней почти четыре года назад, решил полностью переменить свою жизнь и посвятить остаток своих дней ей и детям.

Когда одежда, книги и игрушки были разложены по чемоданам, коробкам и корзинам, Алрика засомневалась:

— Барт, в машину все это не войдет. Подождем до завтра и закажем грузовик?

— Но нам ведь не обязательно забирать все вещи сегодня, — возразил он. — Возьми самое необходимое и поедем, а завтра я велю привезти остальное.

— Я боюсь, что дети не уснут после переезда, потому что будут перевозбуждены, — сделала она еще одну несмелую попытку ухватиться за прошлое.

— А может быть, наоборот, свалятся от усталости? — предположил Барт. — Они ведь славно потрудились сегодня, помогая паковать свои игрушки.

— Ну хорошо, — сдалась Алрика. — Поехали.

На самом деле причина того, что она подсознательно оттягивала момент отъезда, крылась еще и в ее страхе перед первой ночью в доме Барта. Алрике казалось, что, добившись своего и перевезя детей в свой дом, он может резко охладеть к ней. Вдруг он предложит разные спальни? Это будет означать, что Барт просто использовал свое обаяние и ее былую любовь и страсть к нему, чтобы достичь цели. А оказаться обманутой для нее было бы невыносимо…

Но эти страхи оказались напрасными. В ответ на вопрос Алрики: «А куда мне отнести свою сумку с бельем?» он поглядел на нее глазами, полными удивления:

— В нашу спальню, конечно.

Они помогли близнецам устроиться в детской, распаковать игрушки и разложить в шкафу одежду. Томми с разбегу запрыгнул на кровать:

— Это, чур, моя!

— А это — моя! — Сэмми повторил движение брата.

— Ну вот и славно, — подытожил Барт. — А теперь мы пойдем разложим мамины вещи.

— Мам, а где будет твоя кроватка? — спросил Том, выбегая из детской вслед за ними.

— Мама будет спать здесь. — Барт открыл дверь в спальню.

Алрика шагнула на порог комнаты, в которой не была несколько лет.

Те же шторы, та же кровать, даже та самая накидка на кровати, что была здесь в последний раз. Так же стояла мебель, под ногами стелился знакомый ковер…

Но здесь не осталось ни затхлости, ни пыли времен. Комната была тщательно проветрена, и ветер унес запах боли расставания и отчуждения, который витал здесь когда-то. На тумбочке с той стороны кровати, которую занимала обычно Алрика, стояла ваза с великолепным букетом из лилий и роз, наполняющим спальню благоуханным ароматом.

Она подошла к кровати, провела рукой по подушке. Барт приготовил для нее великолепное шелковое постельное белье, и Алрика благодарно улыбнулась. Он знал, как она любит такие приятные детали.

— Bay! Вот это кровать! — Дети ворвались в спальню и принялись прыгать по широчайшему супружескому ложу.

— Томми, Сэмми! — окрикнула Алрика.

— Пусть пока попрыгают, — тихо сказал ей Барт. — Но потом я объясню им, что если им что-то понадобится от нас, когда мы будем в этой комнате, надо обязательно постучать в дверь.

— Барт, а ты где спишь? — поинтересовался Том, глядя на вторую тумбочку, на которой лежали книга и наручные часы Барта.

— Здесь, — кивнул тот.

— Вы будете спать вместе с мамой? — уточнил Сэмми.

Барт и Алрика переглянулись.

— Поиграйте пока у себя, нам надо разложить мамины вещи, — сказал Барт.

Когда дети вышли, Алрика со вздохом опустилась на краешек кровати.

— Ну и что мы им скажем? — поинтересовалась она. — Пока они маленькие и мало что понимают, но вскоре их заинтересует, почему мы спим в одной комнате, ведь так обычно делают или родственники, или муж с женой.

— Мы и есть муж с женой, — сказал Барт.

— Бывшие, — уточнила Алрика.

— Это можно исправить, — парировал он. Алрика округлила глаза.

— Барт… Не хочешь же ты сказать…

— Хочу. — Он подошел к Рики, взял ее за руки, поднял и поцеловал.

Их поцелуй был долгим, сладким и влажным, словно они весь вечер ждали той блаженной минуты, когда останутся наедине. Минуту спустя Барт слегка отстранился и взглянул в зеленые глаза Рики, обрамленные длинными ресницами, а потом пробежал взглядом по гладкой загорелой коже ее скул и мягким пухлым губам.

Желание близости с ней было настолько сильным, что у него кружилась голова. Алрика притягивала его словно магнит — как раньше, в золотую пору их первых ночей. Но сейчас было не до этого — им предстояло решить важные вопросы.

— Барт, я не хочу пока торопиться, — тихо сказала она. — Пусть все идет, как идет. Дай мне время на то, чтобы осознать все происходящее.

— Но мы должны что-то говорить сыновьям, — возразил он. — Они не совсем понимают, кто я. Например, как ты им объясняла, кто такой Майк?

— Как есть, так и объясняла, — удивилась Алрика. — Майк — наш друг и помощник, и они это знают.