Наконец она поняла, что ее гложет.

То, о чем она спросонья сказала Гэри. Ей не хочется, чтобы Барт покупал ее и детей. Да, все было замечательно, но заботу богача иногда так трудно отличить от взятки, от покупки. — Барт подготовился к встрече гостей с душой, но от души ли? Она испугалась, что теперь дети будут стремиться чаще бывать в гостях у Барта, где такой большой и красивый дом, где будет все больше игрушек и развлечений, а что сможет предложить им она?

Свою любовь, напрашивается ответ. Но Барт тоже выказал готовность возиться с ними, окружить заботой и вниманием. У него больше материальных средств, чтобы эта забота была нагляднее. Не это ли хотел показать ей Барт, приглашая к себе в дом?

Алрика уже не знала, чего бояться больше. Того, что Барт наиграется и уедет, снова оставив их у разбитого корыта, или того, что он останется и переманит у нее детей.

Она утешила себя тем, что дети чувствуют, кто чего стоит. Если Барт не искренен, они не станут к нему тянуться, а если искренен, он не поступит с ней низко. «Доверяй этому парню»… Трудно доверять тому, кто тебя однажды бросил, но все время ждать враждебного выпада тоже невыносимо. «Доверяй, но проверяй», — вспомнила она старую пословицу. На том и порешила.

— Привет, Алрика.

Она вздрогнула и уронила степлер, которым скрепляла бумаги. Алрика стояла спиной к двери, а Барт так неожиданно возник на пороге… При его решительном характере можно было не удивляться тому, что Мэри даже не успела доложить начальнице о приезде посетителя.

— Да, привет, — растерянно кивнула она.

— Извини, что напугал тебя, — хохотнул он, довольный произведенным эффектом.

А эффект производить он умел. Алрика вспомнила, как собиралась сразить его красотой и тем самым получить преимущество. Теперь эта идея казалась ей абсурдной и наивной. Слишком хорош был сам Барт. Как бы она ни лезла из кожи вон, ей никогда не удастся добиться того, чтобы при виде нее у людей так отвешивалась челюсть, как при виде Барта. Несмотря на всю ее красоту и ухоженность.

Вчера она была занята детьми и не особо его разглядывала, отмечая скорее родительские качества Барта, нежели мужские. Но сейчас, когда они неожиданно оказались наедине в ее небольшом кабинете… Барт был одет просто — голубые джинсы и белая майка, и выглядел он потрясающе сексапильно и мужественно.

От мальчишеского выражения, которое она заметила на его лице вчера, не осталось и следа. Очевидно, он приехал по делу, раз даже в своей демократичной одежде выглядит настолько серьезно, что ему, наверное, разрешили бы присутствовать в таком виде и на приеме в Белом доме, подумала Алрика.

Но несмотря на серьезное выражение его лица, вид Барта упорно наводил сегодня Алрику на фривольные мысли. Удивительно, что они столько лет прожили вместе, а она до сих пор реагирует на его присутствие, как на первом свидании.

— Чем обязана? — поинтересовалась Алрика чуть резче, чем стоило, чтобы скрыть замешательство. — Ты же вчера говорил, что позвонишь.

— Прости, что не предупредил заранее, — обезоруживающе улыбнулся Барт, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. — Просто все получилось спонтанно. Я проезжал мимо, и мне пришла в голову одна мысль…

— Какая же? — Она отлокила в сторону бумаги и села напротив него в свое любимое вращающееся кресло.

— Ну расскажи сначала, как сама, как дети.

— Прекрасно. Мы все здорово отдохнули, спасибо еще раз. Дети сегодня с утра хвастались приятелям, что были в доме со стеклышками и петушками, которые называются флюгеры и делают хорошую погоду. Барт расхохотался:

— Они прелесть. Я повесил их рисунки в рамочки. Надо же, радость нарисовали…

— Это еще что! Как-нибудь покажу тебе коллекцию их творений, там такое можно найти, — подхватила Алрика и осеклась: — Постой. Так что там у тебя за идея?

Что-то слишком теплый тон она стала себе с ним позволять. Не стоит подпускать Барта слишком близко. Во-первых, с близкого расстояния она может не заметить подвоха. А во-вторых, есть опасность, против которой устоять удается далеко не каждой женщине. Если она снова влюбится в собственного экс-супруга, немало боли это может принести.

— Даже не знаю, с чего начать… — хитро прищурился Бартон.

— Предложить тебе чего-нибудь освежающего для разгона? Сок, кола, минеральная вода? — В качестве защиты Алрика выбрала маску спокойной иронии, и безобидный по содержанию разговор теперь можно было принять по тону за обмен дружескими подначками.

— Да, пожалуй. Стаканчик холодной колы, если нетрудно, — милостиво позволил Барт. — Впрочем, что тут трудного? Ты же — большой босс, у тебя даже есть секретарша.

— Да, это большое преимущество, — согласилась Алрика. — Не надо самой насыпать лед в стакан. Мэри, зайди, пожалуйста! — крикнула она.

Ее помощница тут же возникла на пороге, выслушала приказ и удалилась. Вскоре за стеной хлопнула дверца холодильника, и Мэри принесла на подносе два запотевших высоких стакана с освежающим напитком.

— А как же селектор? — поинтересовался Барт, отпивая немного колы, когда за Мэри закрылась дверь. — У тебя его нет? Так каждый раз и кричишь?

— А зачем он в конторе, состоящей из двух человек, плюс нескольких спасателей и работающих по договору рабочих? — удивилась Алрика. — Если бы у меня была крупная фирма…

При этих словах глаза Барта сверкнули. Кажется, она интуитивно коснулась темы, которую он хотел обсудить. Но Барт Элдридж не из тех, кто сразу выкладывает карты на стол. Как бы его привычка ходить вокруг да около ни раздражала бывшую жену, отказываться от этой маленькой традиции он не собирался.

— А ты бы хотела иметь крупную фирму? — наконец начал он. — Пока что у тебя и с этой проблемы. Наверное, у вас, у Робинсов, фамильное отсутствие деловой хватки.

Губы Алрики сжались, а лицо побелело. Она никому не могла позволить трогать свою семью. Видя это и предвосхищая взрыв, Барт заговорил примирительным тоном.

— Нет, я не говорю, что это ваш недостаток — это ваша особенность, только и всего. А потом, для хорошего развития бизнеса нужны денежные вливания. Трудно делать деньги из воздуха.

— Ну и к чему ты клонишь, Барт Элдридж? Или ты заехал только затем, чтобы показать, что ты лучше меня и моих родителей разбираешься в бизнесе? Так это неудивительно, что отпрыск богатых родителей умеет обращаться с зелеными бумажками более ловко, чем семейство простого лодочника. В чем состоит новость?

— Ну-ну, не кипятись, Рики. — Барт слегка подался вперед и посмотрел ей прямо в глаза, точно гипнотизер, который внушает пациенту: «Вы спокойны. Вы совершенно спокойны». — Ты права, я заехал не за этим.

Она смотрела на него выжидающе. Что там еще придумал этот иезуит? Опять будет ее покупать или шантажировать, как при первом разговоре?

— Свое предложение к тебе я сформулирую чуть позже. А сейчас — ты не будешь против, если я все здесь осмотрю?

— Что осмотришь? — не поняла Алрика и машинально перевернула текстом вниз лежащие на столе документы.

— Все — лодки, катамараны, горки, пляж…

— Зачем? — насторожилась она.

— Ну… считай, что мне просто интересно. Неужели тебе не хочется провести для меня маленькую экскурсию по твоему детищу?

Да, в этом он прав. Алрика гордилась своим делом как слабым и болезненным, но любимым ребенком и всегда с удовольствием показывала гостям свои владения. Она не понимала, что задумал Барт, но не видела причины ему отказать.

Она сделала глоточек колы, отставила стакан и крутанулась в кресле.

— Пойдем, похвастаюсь, — предложила она.

— Эту лодку только что покрасили и перебрали мотор, — поясняла Алрика, стоя на причале рядом с Бартом. — А вторая еще вполне в хорошем состоянии.

— А это что за цепи? — неожиданно поинтересовался Барт.

— Здесь мы держали еще три скутера, — с тяжелым вздохом призналась она. — Теперь, как видишь, остался только один.