— Ты шутишь! Неужели она не сказала тебе первому об этом?
— Нет. Она только сегодня днем сообщила, что уезжает и что ты должна заменить ее.
2
Роналд задумался о том, что произошло сегодня в его кабинете, и вспомнил весь разговор с Джиной до мельчайших подробностей…
— У тебя найдется минутка для меня?
Голос сестры оторвал Роналда от дела, которым он занимался уже полдня.
— Дорогая моя, раз ты приготовила кофе, то у меня есть больше чем минутка. — Он взял чашку из ее рук. — Спасибо. У меня сейчас очень много работы.
— Ты справишься, Роналд. Ты всегда со всем справлялся!
— Кофе и лесть! Ты всегда умела найти ко мне подход. Что случилось? У тебя ко мне какое-то дело?
— Да в общем-то нет. Видишь ли, я просто решила присоединиться к отцу и матери в Европе: хочу попутешествовать.
Роналд был так поражен, что несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем ответить. Если бы Джина сейчас объявила, что умеет ходить по воде, он не был бы так изумлен, как услышав это сообщение.
— Что… что ты собираешься делать? — наконец произнес Роналд.
— Ты же прекрасно все понял, — сказала она, словно ей было не под силу повторить свои слова. — Мне тридцать четыре года, Роналд, — улыбнулась она. — И мне пора самой определять свою жизнь. Так все считают… И я решила, что завтра как раз подходящий день для начала.
С одной стороны, Роналду хотелось закричать от радости, с другой — неожиданное решение сестры обеспокоило его. После смерти его друга и жениха Джины пятнадцать лет назад он сомневался, что его сестра сможет когда-нибудь оправиться от потери. И сейчас он напряженно смотрел на нее, пытаясь найти ответы на многочисленные вопросы.
— Только не гляди на меня так, словно я больная.
— Не буду. — Он встал из-за стола, подошел к сестре и взял ее руку. Она была мягкой, теплой. На руке не оказалось кольца. — Ты сняла кольцо, которое Саймон надел тебе на палец в день помолвки?
— Вчера вечером. Думаю, это было самое трудное, что мне пришлось сделать. Мне кажется, поездка в Европу и то намного легче.
Эти слова она произнесла почти шепотом, но Роналд почувствовал напряжение в ее голосе. Впервые, больше чем за десять лет, его сестра решила освободиться от прошлого. Он обнял ее, и они улыбнулись друг другу.
— Ты уже сообщила отцу и маме? — спросил он.
— Да, я позвонила им сегодня рано утром. Они были так же удивлены, как и ты. И, как мне кажется, рады этому.
— Я думаю. А как Эдрисы?
Денис и Лесли Эдрисы были родителями Саймона и старинными друзьями их семьи. Они сейчас вместе путешествовали с их родителями по Европе.
— Они тоже очень рады… — Голос ее слегка дрогнул. — Лесли сказала, что Саймон был бы рад моему решению вернуться к полноценной жизни.
Роналд кивнул и поспешил перевести разговор на другую тему.
— Судя по тому, что мама пишет об Италии, можно предположить, что эта страна восхитит тебя. Когда ты вылетаешь?
— В воскресенье.
— В воскресенье. Но сегодня уже пятница! А как же паспорт и виза?
— Они еще действительны. Если ты помнишь, я их оформила пару лет назад.
Он вспомнил, что младшая сестра Саймона Жаклин уговорила Джину провести с ней каникулы в Италии, но в последнюю минуту та вдруг отказалась. И никто и ничто не смогло заставить ее изменить свое намерение. Может быть, нынешнее скоропалительное решение лишит ее возможности передумать в последнюю секунду.
— Хорошо. Тогда я позвоню миссис Палмер и, пока тебя нет, попрошу ее заменить тебя.
— Миссис Палмер не понадобится. Я уже договорилась с Жаклин, и она согласилась поработать вместо меня.
— О-о! Только не это! Пожалуйста, Джина, скажи, что ты пошутила.
— Все уже решено. Она приезжает сегодня вечером.
— Тогда расстрой все это. Или у меня будет нервный срыв.
— Пожалуйста, прекрати, Роналд! Это очень удачный выход из положения. Жаклин временно оказалась не у дел.
— Но она же актриса мыльных опер, а не бухгалтер!
— Я тоже не бухгалтер! И кроме того, Жаклин проучилась два года в бизнес-колледже.
— О господи! Но она же еще почти ребенок!
— Если ты считаешь ее ребенком, то очень ошибаешься! И, видимо, пропустил эпизод в фильме «Радости страсти», где она снималась почти обнаженной.
— Спаси меня от нее! — взмолился Роналд. К несчастью, он не пропустил этот эпизод в фильме.
— Роналд! Какие проблемы? Это всего лишь на несколько недель.
— Землетрясения разрушают города за несколько секунд, — проворчал он.
— Мне кажется, ты все усложняешь.
— Джина, дорогая, я не усложняю, а лишь трезво смотрю на вещи.
— Но почему?..
— Почему… Да потому, что она очень… легкомысленна. Жаклин — человек, который не знает, что он будет делать через минуту. И она ненавидит людей, которые говорят ей об этом. Особенно меня. О боже! Она станет бесконечно задавать мне вопросы. К тому же будет окружена поклонниками, желающими взять у нее автограф…
— Послушай, Роналд. Эта поездка так важна для меня, но я отложу ее, если…
— Что?.. Нет! — Мысль о том, что Джина может изменить свое решение из-за него, была для Роналда недопустима. — Не смей даже думать об этом! Ты будешь лететь в самолете в воскресенье, а Джекки в то же самое время — сидеть в твоем кабинете за твоим столом.
Роналд вздохнул. С понедельника у него начнется трудная жизнь: еще с детства Джекки умела вывести его из себя. И сейчас, в свои двадцать четыре года, она могла запросто превратить уверенного в себе тридцатишестилетного бизнесмена в пациента психиатрической лечебницы…
Они долго ехали молча. Жаклин была задумчива. Сколько она помнила себя, Роналд для Джины был самым близким человеком в жизни. Именно ему первому она доверяла все свои тайны и у него искала совета и поддержки.
— Ты говорила с Денисом и Лесли? — спросил он, не отрывая глаз от дороги.
— Да. Прошлой ночью. Я позвонила им сразу же после звонка Джины. Они были так же поражены ее решением, как и твои родители.
— Мм… — Он бросил быстрый взгляд в ее сторону. — А ты, Джекки? Тебе не показалось странным ее неожиданное желание покинуть дом, где она провела безвыездно столько лет? Если, конечно, не считать ее поездок в офис.
— Конечно, — сказала она. — Кто бы не удивился? Все эти годы поведение Джины вряд ли можно было бы назвать нормальным. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю, — поспешно добавила она, зная, как Роналд болезненно относится ко всему, что связано с душевным состоянием Джины. — В конце концов, ей лишь тридцать четыре, и она очень привлекательная женщина. Ей нужно как-то устроить свою жизнь.
— Я вполне с тобой согласен, Джекки. Все мы знаем, что за жизнь была у Джины после смерти Саймона. Ее даже и жизнью нельзя назвать…
— Да, это скорее напоминало бесцельное существование…
— Перестань, — пробормотал он. — Она провела последние пятнадцать лет как затворница. И вдруг это неожиданное стремление поехать в Европу! Всего полгода назад она отмечала годовщину смерти Саймона. — Он покачал головой. — Поверь мне, я отнюдь не радуюсь такому повороту событий, и он совсем не успокаивает меня. Скорее даже настораживает.
Проехав на красный свет и не заметив этого — так он был возбужден, — Роналд взглянул на Жаклин. И та была вынуждена сказать:
— Я так же переживаю по поводу ее поездки, как и ты. Все эти годы мы молились, чтобы она вышла из кризиса. И вот теперь, когда, кажется, это происходит, мы… — Она осеклась, поймав на себе его недоверчивый взгляд. — Ну хорошо, хорошо, — вздохнула она. — Признаюсь: я тоже очень обеспокоена этим. Но существует большая разница между тем, что ты так долго собираешься сделать, и тем, что делаешь. Тебя тревожит то, что Джина не до конца рассталась с прошлым, а меня беспокоит, что она начинает жить по-новому слишком поспешно и может потерпеть неудачу.
Роналд нахмурился, и это заставило ее добавить:
