Осмотр показал, что в эту группу собраны крепкие детишки, умеющие правильно ухаживать за оружием, а само это оружие для дальней прицельной стрельбы подходит. То есть в этом мире, где господствует гладкоствол, стреляющий картечью и жаканами, нашлось и нарезное длинноствольное оружие. Что же касается боеприпасов к подобному арсеналу, так это просто вавилонское столпотворение какое-то.

Проведенные стрельбы показали весьма впечатляющие результаты — охотники, как-никак! Вполне успешными оказались и итоги проверки умения маскироваться. То есть — материал оказался подобран добротный, оставалось преподать курсантам основы тактики современного боя, ознакомить их с силуэтами и характеристиками боевой техники, научить обращению со средствами скрытной связи. Дел много, но это, всё-таки, полировка. Правильно сказал дядя Ляпа — только тонкостям научи, а уж защититься они сумеют.

Вот и шли лекции о средствах обнаружения. Готовились накидки для экранирования теплового излучения. Установка оптического прицела на противотанковое ружьё и его пристрелка (как же эта зараза лягается!). Стрельба по тарелочкам, по дальним целям, оборудование позиции, подготовка путей отхода или огневая поддержка отступающего подразделения.

Непростые задачи ставила Дара перед детишками. Правда, младше её они буквально на пару-тройку лет, однако поразить конус, буксируемый радиоуправляемой моделью самолёта, в конце концов, удалось всем.

Сегодня очень важный момент в обучении. Без всякого пафоса — переломный, отчего Дара слегка волнуется. Однако обойти эту тему никак нельзя потому, что нет никакого толку от учебы, если солдат окажется не готов к реальному бою? Прежде всего — морально.

Сейчас, успешно пройдя первые испытания, её подопечные обрели уверенность в собственном умении и веру в силу своего оружия. Самое время показать чего это стоит на самом деле.

— Тема сегодняшнего практического занятия — «снайперский зазор». Кто кратко изложит суть этого широко распространённого в беллетристике термина?

— Расстояние от попы снайпера до земли? — с невозмутимым лицом хохмит Колобок, но остальные даже не улыбаются — просекли что шутками тут сегодня и не пахнет.

— Время, которое проходит с момента, когда может быть замечена вспышка выстрела, до момента попадания пули. Измеряется в секундах. — рапортует Стебель.

— А если именно суть? — Даре сегодня, впрочем как и всегда, требуется добиться от учащихся понимания, а не запоминания книжных определений.

— Расстояние на которое сместится или может сместиться цель с момента выстрела? — демонстрирует неожиданное глубокомыслие стройная до жалости малорослая мелкашечница. — Меряется в метрах или кликах шкалы прицела.

— Близко к сути, хотя формально неверно. Ставлю задачу: мы сейчас стоим на замечательной извилистой тропке. Группе — занять позиции вдоль неё так, чтобы каждый полностью контролировал участок до следующего поворота. Дистанция до тропы от восьмисот до тысячи двухсот. Время на обустройство и маскировку позиции — сорок минут. Через это время по тропе пойдет разведгруппа условного противника. Группу изображаю я, вы — стреляете, стараясь поразить цель первым выстрелом. Потому что второго я вам сделать, скорее всего, не дам.

Пора сделать паузу и полюбоваться выпученными в недоумении глазами. Заодно можно порадоваться крохотным успехам в военной педагогике — никто не вылез с вопросами, нарываясь на «сто патронов». Эх, еще б полгодика — и вышло б из этих детишек хоть какое-то подобие настоящих бойцов. Но надо продолжать занятие, а то Колобок сейчас лопнет от нетерпния.

— Вопросы?

— Куда стреляем? — почти хором взвывает группа, заставляя Дару невольно поморщиться, над собственной педагогической несостоятельностью. Научить новобранцев тому, что у военного человека «нет вопросов» она так и не смогла — партизаны, блин…

— В мишень разумеется. Но если кого-то сильно успела достать — то можете и в меня. Без разницы, все равно промажете, — остается только разочарованно полюбоваться на облегчение, отразившееся на большинстве лиц. Хреновый она педагог — от одной мысли, что есть возможность пристрелить командира, сердце настоящего бойца должно парить в небесах. Ничего, может быть после сегодняшнего занятия, чуть продвинемся в нужную сторону. — Еще вопросы? — и не давая никому открыть рот: — Тогда приступайте, а то из вашего лимита времени уже только тридцать шесть минут и сорок три секунды осталось!

И уже в спину разбегающейся группе:

— Надеюсь на то, что РПК стреляет одиночными, а вертикалка только из нарезного ствола, понятно?

Ну этот так, для самоуспокоения. Понятно, что очередью из РПК и на пятьсот метров по одиночной цели строчить бестолку — пули выпишут «восьмерку» вокруг цели, грохоту много, а толку чуть. Да и картечь на восьмистах не опаснее камня из рогатки, но вот она-то, как раз, имеет хоть какие-то шансы попасть… Что, принимая во внимание цель урока — совершенно лишнее.

Оставшиеся тридцать минут тянулись дольше вечности, уносясь за горизонт быстрее пули. Одновременно. Что там говорили классики про «ожидание смерти»?

Поймав себя на восьмом по счету цикле проверки экипировки и третьем забеге «в кустики», Дара плюнула на все и завалилась в траву. Сунув рюкзак под голову она, самым бессовестным образом, продрыхла пятьдесят две минуты — кто сказал, что противник всегда обязан появляться в указанное время? А снайпер должен уметь ждать.

Но все же пора двигаться, а то курсанты последуют её примеру, да и задрыхнут прямо на посту от чрезмерного нервного напряжения. Вот смеху-то будет, если придется этих «стрелков» потом разыскивать с собаками. Причем, как ни парадоксально, шансы на «счастливый» выстрел у них в этом случае будут выше.

Долго, почти вечность (секунд пятнадцать), думала, не одеть ли бронежилет, в итоге сняла заодно и каску и вообще скинула надоевший балахон. Все к черту, контузящее действие винтовочной пули ничуть не меньше пробивного, а подвижность при ношении броника падает намного. Последняя проверка, поправить микрофоны и закрепить на плечах тонкие вкладыши от стеклотекстолитовых удочек с растянутыми на них «мишенями».

Дара невольно усмехнулась: здорово напоминает укрепленный за спиной флажок — кажется так «обозначали» себя кавалеристы-самураи в одном историческом фильме. Теперь натягиваем на физиономию выражение непробиваемой невозмутимости, кладем «штатив» на сгиб левой руки, подражая одному киношному герою, и топаем.

Первый выстрел прозвучал, едва прошла первый поворот тропы. Нервы подвели. Причем не стрелка, тот никаких нареканий в торопливости не заслужил: все интервалы — обнаружение, оценка, принятие решения, прицеливание, выстрел — все строго по уставу. А, напряженное в ожидании пули, тело само сделало рывок с места, едва не потянув лодыжку. Лишь прозвучал сигнал аппаратуры — и «пред внутренним взором» вспыхнула красная точка.

«Зря. Стреляли из вертикалки, — подумала Дара, припадая на колено и вскидывая оружие. — Этот голосок ни с чем не спутаешь… Ну каков молодец, Воробушек!» Тактическая задумка была совершенно понятна — не из двустволки, пусть и с нарезным стволом, стрелять на такое расстояние!

Девушка даже не услышала свиста пули. Но микрофоны услышали всё, что требовалось. И поймать в прицел место, на которое указывали сходящиеся на карте «круги», труда не составило.

Ясно видимое тепловое облако от выстрела было хорошо заметно, а вот самого стрелка на месте не оказалось. Он не, надеясь на возможности маскировки, «зигзагом» улепетывал в сторону заботливо отрытого и вдумчиво замаскированного окопчика. И, между прочим, имел все шансы спрыгнуть в него использовав в полной мере тот самый пресловутый «зазор». «Какой молодец!» — снова подумала Дара про парнишку, три раза подряд посылая пули. Столбики аэрозоли взметнулись треугольником вокруг укрытия, — «вот только попадать точно мне совсем не надо».